Великий Тамерлан. "Сотрясатель Вселенной" - Яков Нерсесов

…Между прочим, рассказывали, что как-то принимая в Самарканде иностранных дипломатов, Тамерлан приоткрыл свое истинное отношение к императору Поднебесной империи. Он явно выказал свое большое уважение послу далекой и крошечной (по сравнению с Китаем) страны, нежели китайскому представителю, заявив тому, «что ему надлежит сидеть ниже, поскольку он является послом бандита и его личного врага». И вот пришла пора «вырыть топор войны» и против династии Мин.

К этой войне Тамерлан готовился как никогда тщательно. Недаром он как-то изрек: «Чтобы вести войну с Китаем, надо обладать огромной мощью». Он создал самую многочисленную армию из когда-либо у него имевшихся – чуть ли не 200-тысячную. По его приказу были составлены описи дорог, климата, ресурсов стран, по которым предстояло идти. Он заранее отправил землепашцев, охраняемых воинами, для выращивали пшеницы вдоль дорог, по которым он рассчитывал двигаться вперед, по крайней мере, там, где это было возможно. В целом ряде крупных населенных пунктов были созданы запасы провианта. На 500 повозок были погружены войлочные палатки, тысячи дойных верблюдиц должны были следовать за войском, давая ему мясо и молоко. Он предусмотрел специальную экипировку, позволявшую его воинам успешно пересекать огромные пустынные и заснеженные пространства. Он никогда еще не был так хорошо подготовлен. В то же время нет никаких свидетельств того, что он намеревался двигаться далее Синьцзяна и Западной Монголии.

Возможно, ощущая Дыхание Смерти, он спешил, он надеялся спеть свою «лебединую песню», ибо он понимал, что Он смертен! 27 декабря 1404 г. – в самый разгар зимы – он выступил в поход…

Однако, как известно, «человек предполагает, а судьба располагает». Битва с Баязидом Молниеносным в окрестностях будущей столицы Турции стала пиком завоеваний непобедимого среднеазиатского эмира «Железного хромца». «Лебединая песня» «Сотрясателя Вселенной» прервалась на полуслове: захвата Поднебесной империи – Китая – не состоялся. Даже своим любимцам Боги дают понять, что они смертны.

На 70-м году жизни в окраинном городке своей империи – Отраре (близ Чимкента; ныне Шымкент, или Туркестан в современном Казахстане) великий полководец ушел из жизни около 8 ч утра 19 января (или все же 18 февраля) 1405 г. то ли от воспаления легких, то ли с перепоя, так он якобы пытался лечить эту болезнь огромным количеством спиртного.

…Кстати, потом, как водится в случае внезапной смерти великой личности, появилось немало грозных предзнаменований и мрачных примет, возвещавших о близкой кончине «Сотрясателя Вселенной». Якобы астрологи твердили ему о неблагоприятном расположении планет, но он к ним прислушивался, когда они предсказывали ему Удачу.

Рассказывали, что почувствовав: главное сражение в своей жизни он все же проиграл, Тамерлан приказал срочно созвать всех своих жен, родственников и сановников. «Не кричите, – грозно прохрипел он им. – Не стоните! Помолитесь за меня Аллаху!» Прямо перед смертью он то ли назначил, то ли высказал пожелание, чтобы его наследником стал Пир-Мухаммед – старший сын его первенца Джахангира, и повелел своим эмирам (генералам) принести тому присягу верности, но тот был слишком далеко – в Индии. Увидеться с умирающим отцом его младшему сыну Шахруху не довелось: тот тоже был далече – в Кандагаре (современный Афганистан).

…Между прочим, потом ходили рассказы о его предсмертной («покаянной») речи, но все они очень похожи на красивую легенду о «прозревшем и раскаявшемся» в последние часы и минуты жизни «Злодее из Злодеев».

Так или иначе, но Провидение убрало его, поставившего на колени половину Евразии, с исторической авансцены, но дало уйти ему в Бессмертие красиво – непобежденным (разве что в ранней юности, когда у него под началом был всего-навсего небольшой отряд соратников, ему случалось терпеть неудачи)! А это удавалось отнюдь не всем из великой когорты Александров Македонских, Цезарей, Чингисханов и Наполеонов.

…Между прочим, личные вещи, принадлежавшие Тимуру, волей судеб оказались разбросанными по разным музеям и частным коллекциям. Так называемый Рубин Тимура, украшавший его корону, в настоящее время хранится в Лондоне. А личный меч Тимура хранился в Тегеранском музее.

Если верить легенде, его последними словами была священная мусульманская сентенция: «Нет Бога, кроме Аллаха»! Впрочем, столь праведный магометанин, как Тимур, не мог иначе закончить свой мирской путь. По приказу захватившего власть в Самарканде, вопреки воле деда его внука Халиля-Султана (1405 – 1409) его забальзамированное тело положили в гроб из черного дерева, обтянули темно-синей парчой с вытканными серебром изречениями из Корана и похоронили в саркофаге из цельного куска зеленого нефрита в Гур-Эмире – роскошном мавзолее Самарканда, сохранившемся доныне. Время пощадило и камни, и память о событиях тех далеких дней…

…Между прочим, могила Тимура не занимает в Гур-Эмире почетное место. Оно досталось его духовному учителю Сейиду Бараку. «Покоритель Вселенной» завещал, чтобы его положили у ног этого мудрого человека – его духовного учителя, имевшего репутацию святого, дабы тот заступился за него на Страшном Суде. Очевидно, тяжкое бремя океана крови, пролитой по его воле, отягощало его душу и он понимал, что за все содеянное в этой жизни («Ошибки, прегрешения и преступления – безжалостные и необходимые сестры моих побед», – так говорил он сам) рано или поздно приходится держать ответ! И не только перед самим собой.

Вместе с Тамерланом умерла и его держава: она держалось на его личных качествах – среди его потомков не нашлось сильной руки…

Так бывает, причем очень часто…

…Сегодня образ Тамерлана легендарен и, как водится в таких случаях, плотно окутан завесой фантастических небылиц. Ему удавалось избегать опасностей, жертвами которых становились другие, и выходить невредимым из самых серьезных переделок. Ему везло неслыханно и он умел приукрасить спасительную роль своей звезды. Он не любил улыбаться, но ценил остроумие и покровительствовал искусствам и наукам. Всю жизнь этот невероятно энергичный и решительный человек стремился к власти и наживе ради удовлетворения нужд своей наемной армии.

Осторожный и стремительный, как барс, он умел рисковать. Нескольких секунд замешательства в стане врага хватало ему, чтобы захватить инициативу. Он внезапно налетал на города своих врагов. Беспощадно рубил направо и налево, захватывал добычу, оставлял после себя пепелище, усеянное трупами и столь же стремительно исчезал. Подобно всем великим полководцам, главной чертой его искусства была исключительная быстрота. Недаром же он так любил повторять: «Лучше с сотней оказаться в нужном месте, чем не прибыть туда с тысячей!» Его мальчишеская дерзость поражала врагов и изумляла соратников. А он лишь ухмылялся в рано поседевшие усы и бороду, и кратко изрекал: «Риск и внезапность – залог По беды!»

Никто не решался с ним спорить: этот жестокий человек с неморгающим взглядом был крут на расправу. Слабым и паникерам не было места в его окружении. Он знал, что в управлении людьми надо умело сочетать принцип кнута и пряника, а потому, сурово карая провинившихся, щедро награждал отличившихся. И его нукеры были готовы горы свернуть по одному лишь мановению мохнатых бровей своего бесстрашного вождя.