Жгучая ложь - Пирс Энтони

Не обращая на нее внимания, аист обратился ко мне:

– Джордан?

– Угу.

– Я расследую недавнее происшествие. Один из наших курьеров пропал при исполнении задания, и руководству до сих пор не известно, довел ли он дело до конца. Имеются сведения о твоей причастности к случившемуся. Ты готов дать показания?

Слово «показания» мне совсем не понравилось.

– Гы?

– Мне необходимо прояснить, что именно произошло к северу от... Хм, странно, не помню. Где же это было?

Может, я и одурел, но память у меня не совсем отшибло.

– Огры... – пробормотал я.

– Точно. – Аист развернул перед собой крыло, всмотрелся в него и удовлетворенно кивнул:

– Да, заказ поступил от огров. Что случилось с аистом?

– Дракон, – ответил я. – Крыло. Лететь – никак. – Столь сложная фраза стоила мне немалых усилий. Аист кончиком клюва сделал несколько пометок на внутренней стороне крыла.

– Это совпадает с нашей версией. Что случилось со свертком?

Я напряг все свои убогие умственные способности, поднатужился и выдал ответ:

– Доставлен.

Аист приподнял бровь – до этого я и не знал, что у них есть брови.

– Кем доставлен? Тобой?

– Угу.

– Интересный случай, – пробормотал аист, строча клювом по крылу.

– Что за вздор! – воскликнула Панихида. – Где это видано, чтобы варвары доставляли младенцев?

– Жалко было, – сказал я в свое оправдание. – Бросать нельзя.

– Похвальная мысль, – заявил длинноногий инспектор. – А что стало с аистом?

– Съеден.

Мой собеседник напрягся и наполовину распустил крылья:

– Ты его...

– Не я. Другой. Дракон.

– А... – Аист расслабился и сделал еще несколько записей. – Все ясно. Курьер был ранен при исполнении служебных обязанностей и пал жертвой дракона. Должен заметить, что работа у нас довольно сложная. Оплачивается, конечно, неплохо, но и полетные, и компенсацию за потерю кормильца выдают лишь в том случае, если подтвержден факт доставки.

– Ух!

– Премного благодарен за сотрудничество. Пожалуй, у меня все, – промолвил аист и уже собрался было взлететь, но в последний момент снова обратился ко мне:

– Наша политика предусматривает вознаграждение за содействие. Не хочешь ли ты...

– Нет! – испуганно воскликнула Панихида. Аист сделал еще одну пометку.

– Предложение отклонено, – пробормотал он себе под клюв, распростер крылья и улетел.

– Ты водишь компанию с аистами? – поинтересовалась Панихида.

– Угу. – Вдаваться в подробности было для меня слишком сложно. – Давай лучше... – Я снова потянутся к ней.

– Отстань, – завизжала она, как ошпаренная, – не прикасайся ко мне!

Так и не уяснив, в чем дело, я разочарованно вздохнул, повернулся на другой бок и уснул. Как ни старайся, а женщин не поймешь.

Когда мы проснулись, выяснилось, что лошади исчезли. А сумка с чарами осталась, из чего следовало, что Пука не намерен возвращаться. При всей своей тупости я смекнул, что конь-призрак не желает везти нас на север, но сообразить почему было свыше моих сил. Ведь Панихида растолковала все так здраво и убедительно. На этих лошадей не угодишь.

Конечно, Пука был волен идти своей дорогой, когда ему вздумается, но разлука с ним меня огорчила. К тому же теперь нас с Панихидой ожидало немало трудностей независимо от того, на север мы пойдем или куда-нибудь еще.

Не знаю уж, что взбрело в мою пустую голову, но, оказавшись в затруднительном положении, я первым делом вспомнил о заклятиях Иня.

– У нас есть Чары! – воскликнул я с дурацкой улыбкой.

– Толку-то от них, – буркнула Панихида. – Они же все перепутаны.

Но мое идиотское рвение было сильнее доводов рассудка Я запустил руку в почти опустошенную суму и выудил оттуда маленький белый череп.

– Жизнь, – промолвил я, припомнив, что говорил Инь.

– Жизнь? – переспросила Панихида. – Ты хочешь сказать, что эта штуковина возвращает умерших к жизни? В таком случае она тебе ни к чему – ты ведь еще жив.

– Перемешано, – возразил я. – Не жизнь.

– О, ты имеешь в виду, что сейчас в этом черепе запечатлено другое заклятие. Такое, что способно помочь в нашем путешествии?

– Угу. Фраза ее была слишком длинной; я едва понял, о чем идет речь, и, чтобы не запутаться окончательно, поднял череп перед собой и выкрикнул:

– Действуй!

Череп вспыхнул, и вокруг него образовался вращающийся обруч. По мере того как сам череп таял, обруч расширялся и уплотнялся, пока не превратился в щит. Самый настоящий щит с изображением черепа на лицевой стороне и удобной ременной ручкой на обратной.

– Смотри! – радостно воскликнул я. – Прекрасный щит!

– Нашел чему радоваться, – скривила губы Панихида. – Щит ты мог взять и у рыцаря. Какой от него толк – домой на нем не поедешь.

Но мне неожиданное приобретение пришлось по сердцу. Собственного щита у меня никогда не было – варвары слишком примитивны и защитного снаряжения почти не имеют. Однако опыт общения с драконами и рыцарями подсказывал мне, что защититься от удара порой не менее важно, чем его нанести.

Впрочем, тогда, в том состоянии я скорее всего не размышлял о преимуществах надежной защиты, а просто радовался новой игрушке.

Надев щит на левую руку, я принял боевую стойку и сделал выпад мечом. Сейчас у нас было аж два меча – рыцарский и мой собственный, который я подобрал в галерейной роще.

– Получи! – воскликнул я, поражая воображаемого противника. – Вот тебе! – Ах ты так! Я приподнял щит, укрываясь от невидимого клинка. – Что, съел? Тебе меня не достать! – Чем бы дитя не тешилось – покачала головой Панихида.

Что она имела в виду, я так и не понял. Кажется, мое приобретение ее не обрадовало, но женщины ничего не понимают в воинских упражнениях.

Вдоволь намахавшись мечом я присел на травку, и мы с Панихидой принялись обсуждать дальнейшие планы. Впрочем, моя роль в обсуждениях была не слишком велика.

– Полагаю, нам придется идти пешком, – сказала Панихида без всякого воодушевления. – Но это займет пару дней, да я еще и ноги сотру. А все из-за твоего Пуки. Свинья он, а не конь-призрак!

– Гы? – переспросил я, ибо пребывал в убеждении, что Пука является конем, а не каким-то мифическим зверем из Обыкновении.

– Ладно, это так, к слову пришлось. – Панихида внимательно пригляделась ко мне:

– Слушай, а ведь действие чар со временем ослабевает. Надо полагать, через некоторое время вся эта дурь выветрится. Так?