Чудовище без красавицы - Дарья Донцова

– Дорогой, здесь у тебя вышел облом, ищи другой объект.

Тогда Родион сменил тактику. Как он узнавал Леночкины планы,оставалось загадкой. Но стоило художнице прийти на выставку, фуршет илипрезентацию, первым, кого она там видела, был Родя, шедший навстречу с широкойулыбкой на лице.

– Ей-богу, – ухмыльнулась Нелли, – кабы не знать, чем мужикзарабатывает себе на хлеб с икрой, поверишь в неземную любовь, он кружил вокругЛенки, словно коршун над добычей. И тогда в «Митико» мы прямо обалдели, когдаего увидели, сидит в холле, курит. Ну откуда он вызнал, что мы в салонсобираемся!

– Еще раз скажи, как называется его театр?

– «Сирано», – ответила Нелли, – расположен на Фестивальнойулице, извини, дом не знаю. Только ехать тебе туда не надо.

– Почему? – спросила я, вставая.

– Он не способен никого убить, – спокойно пояснила Королева,– характер не тот, студень, а не мужик.

Я пошла к двери. А вот тут, дорогая, ты, несмотря на весьсвой ум, ошибаешься. Холодцом тоже можно убить, если заставить человека съестьразом десять килограммов.

На Фестивальную улицу я принеслась в полуобмороке и началарасспрашивать аборигенов о «Сирано». Но никто: ни тетка с коляской, ни молодаяпара, ни старушка, тащившая огромную капусту, – не смогли ничего мне сказать обэтом коллективе. Не пролили на свет ситуацию и лоточники. Хлебом торговалаукраинка, «ангорскими кофтами» молдаванка, а возле ящиков с мандаринами прыгалов слишком тонких для нынешнего морозного ноября ботинках «лицо кавказскойнациональности». В полном отчаянии я вошла в небольшой магазинчик, торгующийколбасой, и безнадежно спросила:

– Девочки, тут где-то есть театр «Сирано»!

– А за углом, – небрежно проронила рыжая девица, – со дворавойдите, там вывеска есть и касса ихняя.

Обрадовавшись, я полетела в указанном направлении и ткнуласьносом в красивую белую дверь с золотой ручкой. «Сирано» – значилось на меднойтабличке, начищенной до невероятного блеска.

Я толкнула неожиданно легкую дверь и очутилась переддовольно крутой лестницей, застеленной ярко-желтой дорожкой. Ступеньки веливниз, очевидно, устроители театра переделали под нужды сцены подвал. Я пошла полестнице и уперлась в стол, за которым сидела дама без возраста. Взглянешьслева – ей двадцать, зайдешь справа – все сорок.

– Слушаю вас, – расплылась в улыбке дама.

– Я никогда не была здесь…

– Это легко исправить, спектакль, правда, уже пять минут какначался, но можно тихонько войти.

– А билет?

– Сто рублей, – ответила кассирша и, взяв у меня ассигнацию,протянула кусок синей бумаги, на котором стоял штамп «Билет. «Сирано».

– Но здесь нет ни номера ряда, ни места…

– Идите, сядете на свободное кресло. Программку не желаете?

Отдав еще двадцать пять целковых, я стала обладательницейтоненького листочка, отпечатанного, очевидно, на ксероксе. Владимир Нилов«Городской роман».

Ни имя автора, ни название пьесы ни о чем мне не говорили.Подталкиваемая любезной кассиршей, я вступила в крохотный, наполовину пустойзальчик и плюхнулась в ближайшее кресло.

На ярко освещенной сцене вовсю шло действие.

– Он ответит за это, – патетически восклицал тучный парень,удивительно похожий на актера, рекламирующего пиво «Толстяк», – он долженумереть!

– Нет, – взвизгнула девица с вытравленными до белизныпрядями, – нет!

– Да, – настаивал жиртрест – и тогда мы станем свободны, –Монте-Кристо, иди сюда.

Услыхав знакомую кличку, я чуть не свалилась на пол и во всеглаза уставилась на подмостки. Из левой кулисы вышел рослый, картинно красивыйблондин.

– Ну, решились? – спросил он фальшиво-бодрым тоном, но мнебыло наплевать на его отвратительную игру. Круг замкнулся, я нашла негодяя,мерзавца и подонка. Но действовать дальше одной было опасно.

Стараясь не шуметь, я вышла из зала.

– Не понравилось! – воскликнула кассирша и быстро добавила:– Мы не возвращаем деньги!

– Нет-нет, все очень мило, – поспешила я успокоить ее, –только у меня астма, а в зале жутко душно…

– Да, – протянула администраторша, – с вентиляцией и впрямьбеда!

Я вздохнула и спросила:

– А сколько еще будет длиться представление?

Дама глянула на огромные круглые часы, висевшие на стене:

– Спектакль идет три часа пятнадцать минут, с двумяантрактами…

– Он ведь только начался?

– Да.

– А вы видели вещь?

– Конечно, – засмеялась тетка, – очень интересная, прямозахватывающая…

– Там есть такой Монте-Кристо, – уточнила я, разворачиваяпрограммку, – э-э, Родион Кирсанов… Не знаете, он во всем спектакле занят? А тоиногда «убьют» в первом акте, и артист домой бежит.

– Нет, – улыбнулась дама, – у Роди в этом спектакле многовыходов, и в финальной сцене он занят, а почему вы интересуетесь?

Я сделала круглые глаза и, старательно изображая идиотку,засюсюкала:

– Хорош невероятно, просто шоколадка. У меня тут в соседнемдоме подружка живет, дама незамужняя, большая любительница мужского пола, вотхочу ей показать, какие красавцы бывают! Если минут через сорок приведу ее,продадите билет?

– Конечно, – затараторила служительница Мельпомены, –обязательно, без проблем.

Мило улыбаясь, я вышла на улицу и сломя голову понесласьдомой. Олег, вот кто мне нужен. Хорошо еще, что мы живем в двух шагах отФестивальной, можно сказать, повезло, а то бы пришлось объясняться по плохоработающему телефону.

Муж полусидел в кровати, читая газету «Скандалы».

– Пришла? – нахмурился он. – Значит, не послушалась,отправилась наперекор мне носиться по городу! Отвратительно, имей в виду…

– Слышь, Олег, – прервала я его, – дело об убийствеФедуловой Лены у кого в производстве?

– Сколько раз просил, – завел муженек, – заметь,по-хорошему, ласково, не лезь в мои дела, не суй…