Особое задание - Андрей Ливадный

Сомнительно, учитывая то, что после подписания капитуляции Альянса рецидивы возникали, в основном, в зоне так называемой «Линии Хаммера» – последнего рубежа обороны на пути к Земле. Планеты, блокированные силами Флота Колоний, пришлось закрыть на бессрочный карантин, их переполняла боевая техника, оснащенная модулями искусственного интеллекта, и количество рецидивов, попыток механизированных соединений вырваться из блокады, с целью выполнения поставленных еще в период войны задач, исчислялось сотнями.

При этом базы «Внешнего Кольца», информация по дислокации которых была уничтожена, хранили таинственное, зловещее молчание.

Что за процессы протекают на их просторах, оставалось только гадать...

* * *

Два терминала в глухой тиши бункерной зоны.

Трепетный свет контрольных индикаторов едва разгоняет мрак, стынет бликами на облицовке из черного пластика, отражается прихотливым узором искр в установленных один над другим десятках кристалломодулей.

Казалось, здесь нет и никогда не было жизни.

Хотя кто может поручиться в наш век, что жизнь прекращается вместе с последним ударом сердца?

Это не так. Зачастую не так, и подтверждением тому служили два сознания, размещенные на десятках кристалломодулей, собранных в единые схемы.

Достаточно, чтобы мыслить, но не более. Ощущение затянувшегося, лишенного смысла существования в отсутствие чувств и внешних раздражителей, – хуже, чем пытка.

Когда-то одно из этих сознаний соединялось с модулями виртуальной реальности, но статичный виртуальный мирок приелся, он не нес ничего, кроме раздражения, – сколько еще десятилетий или веков можно тешить себя иллюзией, если ты не способен изменить даже малость?

Два сознания попали в ловушку.

Они не могли изменить данность, потому что не знали, как это сделать. При жизни в их распоряжении было все, любое желание или прихоть исполнялись, если не мгновенно, то в самые сжатые сроки, но задумывались ли власть предержащие, сколько профессиональных специалистов трудилось во исполнение их воли?

Ставка на машины оказалась ошибочной. Кибернетическими системами нужно управлять, особенно когда речь идет не о стандартных функциях машин, а об исследованиях.

Пытливый разум человека, при поддержке специальных программ и множества разнопрофильных кибермеханизмов, вне сомнения, способен справиться с любыми, самыми сложными исследовательскими задачами при одном условии – у такого рассудка должна сохраниться прижизненная привычка к творческой мысли.

Они же умели командовать, являлись прожженными политиками, прошли суровую школу власти, могли сплести либо распутать любую интригу, распоряжаться флотами, поддерживать экономику планет, принимать решения, влияющие на жизнь миллиардов людей, но как оказалось – этого мало. Ни один, ни другой никогда не вникали в тонкости исследовательских или технологических процессов – при жизни на это не оставалось ни времени, ни желания, а «после смерти» наверстывать упущенное было поздно.

Они все реже общались друг с другом, хотя два компьютерных терминала имели многократно дублированные каналы взаимного обмена данными.

Джон Уинстон Хаммер и адмирал Александр Нагумо.

Кто мог предположить, что они вознамерятся обмануть время в надежде восстать из мертвых, когда их имена, преданные проклятию, потеряют кричащую остроту звучания, станут для новых поколений не более чем набором байт в электронных справочниках или учебниках истории.

Первым «тишину» нарушил Джон Хаммер.

– Нужно поговорить.

– Слушаю, – безэмоционально откликнулся Нагумо.

– Хочу извиниться. В последний раз наше общение завершилось весьма печально.

– Упреки были справедливы. Положение действительно незавидное, и я не вижу выхода из тупика.

– Может, попробуем сначала? В конце концов, при жизни мы справлялись и не с такими проблемами.

– Опасное заблуждение, Джон. Я признаю, что допустил ошибку в погоне за секретностью, меньше всего мне хотелось, чтобы рядом с нами продолжал существовать «человеческий фактор» с его непредсказуемостью, но машины, следует признать, не справились с задачами научного поиска.

– Не думаю, что все так плохо, – возразил ему Хаммер. – Я тут предпринял некоторые шаги. Существует реальная опасность, что нас найдут.

Последнее утверждение не оставило Нагумо равнодушным.

– Даже так? Что же произошло во внешнем мире? Проект «Киберхаг» так и не сдвинулся с мертвой точки, а в границах системы Норман пока что не появлялись неизвестные нам космические корабли. Откуда такие мрачные предположения, Джон?

– Из космоса, – скупо ответил Хаммер. – Ты не забыл, что у нас есть связь с планетарными базами, расположенными в радиусе пяти световых лет?

– Если бы я мог что-то забыть, то, наверное, был бы счастлив.

– Ладно, речь не об этом. Пришло известие с Эрихайма. В системе появились корабли некоего Конфедеративного Содружества. Автоматическим станциям слежения удалось перехватить и дешифровать переговоры, прежде чем устройства контроля дальних подступов к планете были сбиты.

– Конфедеративное Содружество? – переспросил Нагумо. – Это какой-то союз планет?

– Глобальный союз, насколько я понял. Фактический преемник Свободных Колоний.

– Скверно. Они ведут активную разведку сектора?

– Да.

– Быстро колонии оправились после войны. Им что, не хватает жизненного пространства? Или они целенаправленно ищут элементы военной инфраструктуры Альянса?

– Скорее последнее. Я наблюдал за ними – действуют грамотно и осмотрительно. Чувствуется опыт: силы, появившиеся в границах Эрихайма, явно специализируются на зачистке планет. Не думаю, что речь идет о жизненных пространствах, скорее они ведут целенаправленную разведку, чтобы избежать возможных рецидивов с участием законсервированной техники Альянса.

– Это означает, что вскоре они могут добраться сюда?

– Не думаю, что скоро, но сам факт появления боевых кораблей говорит, что рано или поздно они обнаружат Норман.

– Джон, ты что-то недоговариваешь.

– Александр, между нами не может быть тайн. Тебе следовало внимательнее следить за происходящими вне виртуальной среды Нормана процессами.

– Я не видел смысла в этом. Мне кажется, что существование на электронном носителе – это пытка.

– Все познается в сравнении. Подумай и ответь: ты хочешь, чтобы у нас исчезли всякие шансы?

– Их и так нет, Джон. Проект «Киберхаг» остановился, машины способны лишь выращивать искусственные тела и снабжать их микрогенераторами нейронных импульсов, но все опыты по перемещению личности завершились провалом. У нас нет расходного материала для экспериментов. Научно-исследовательские комплексы зашли в тупик. Им не хватает творческого потенциала, чтобы успешно завершить все перспективные стадии эксперимента, без участия подопытных людей. Новая жизнь так же далека от нас, как и много веков назад. Что толку в биомеханических куклах, если нет гарантии успешной инсталляции личности?