Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала - Дмитрий Язов

С военного аэродрома, что вблизи Копчагая, мы ехали по широкому асфальтированному шоссе, справа и слева – высокие тополя с пожухлой листвой, а перед нами маячили вершины Заилийского Алатау в снежных тюрбанах.

Среднеазиатский округ был, пожалуй, самым молодым из всех военных округов Союза. Первым его командующим был генерал армии Николай Григорьевич Лященко. За девять лет он принял из других округов ряд соединений и частей, в частности 8-ю гвардейскую ордена Ленина, Краснознаменную, ордена Суворова второй степени Режецкую мотострелковую дивизию из Прибалтийского военного округа. Дивизия формировалась в 1941 году в Алма-Ате генерал-майором И.В. Панфиловым и носила его имя. Штаб дивизии разместился в городе Фрунзе.

Округ образовали в 1969 году, обстановка на советско-китайской границе была неспокойной, поэтому Урумчинское направление прикрыли.

С 1978 года округом командовал генерал-полковник Петр Георгиевич Лушев, а первым заместителем был Герой Советского Союза генерал-лейтенант Сагадат Кожахметович Нурмагамбетов.

После ознакомления со штабом округа я подписал приказ о вступлении в должность, послав соответствующую шифровку министру обороны и главнокомандующему Сухопутными войсками. В этот же день я поехал представиться первому секретарю ЦК Компартии Казахстана Динмухамеду Ахметовичу Кунаеву.

Кунаев, являясь членом Военного совета округа, знал нужды округа и принимал участие в отправке воинских соединений в Афганистан. Знал и все государственные полигоны – Семипалатинский, Сарышаган, с удовольствием мне поведал и об истории создания космодрома Байконур. С первого дня у нас сложились теплые и товарищеские отношения, что я очень ценил и ценю до сих пор.

Членами Военного совета округа также являлись первые секретари республик Киргизия и Таджикистан. На следующий день представился Турдукуну Усубалиеву – первому секретарю ЦК Компартии Киргизии. За чашкой чая он рассказывал о республике и гордился тем, что Панфиловская дивизия стоит во Фрунзе. В этот же день я посетил управление армейского корпуса и части дивизии.

Далеко было до восторгов. В Курдае полки жили в щитовых казармах, офицерские семьи – в домах, оставленных средмашевцами. Военный городок выглядел уныло, под завывание ветра в еще не заснеженных горах щеки наждаком драил песок с мелкой галькой, да так, что нельзя было открыть глаз.

В выходной день полетел в Душанбе. На аэродроме нас встретил первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана Джабар Расулов. Михаил Данилович Попков характеризовал Джабара Расулова как высокоинтеллигентного человека, да еще дипломата. Мягкий, по-восточному внимательный, он хорошо разбирался во многих вопросах хозяйственной деятельности.

Принесли чай с лимоном. Хозяин кабинета подчеркнул, что лимоны созревают в Кулябской, Курган-Тюбинской областях в специальных траншеях, которые при заморозках закрываются пленкой. Лимоны крупные, сочные, по цвету чем-то напоминают апельсины.

Мне показалось, что Джабар Расулович совсем одинок. Спросить об этом было неудобно. Но товарищи, сопровождавшие нас, подтвердили: живет с матерью и внуком. Ирина, дочь, в Москве, жена, журналистка, тоже в столице, в Душанбе и не заглядывает. Вот когда он был послом за границей, тогда они жили вместе. Трудно понять взаимоотношения в чужой семье, да к этому мы и не стремились. Как правильно подмечено: даже в самой худшей судьбе есть возможности для счастливых перемен.

В первой половине января 1981 года с группой генералов и офицеров я вылетел в Афганистан. Но сначала мы сели в Ташкенте, аэропорт в Кабуле закрыл туман. Из Ташкента с нами летел член Военного совета 40-й армии генерал-майор H.A. Меркушев, который буквально удивлял нас познаниями новейшей истории Афганистана. Он рассказал, что 1 января 1965 года нелегально состоялся Первый Учредительный съезд НДПА. В состав центрального комитета вошли Н.М. Тараки, Б. Кармаль, С. Кештманд, С.М. Зерай и другие. На первом пленуме Тараки был избран генеральным секретарем партии, а Кармаль – секретарем ЦК. Начала выходить и газета «Хальк» («Народ»).

Тараки считал партию авангардом рабочего класса, а Кармаль рассматривал НДПА как партию трудящихся Афганистана. Разногласия разрастались и углублялись, и вскоре Тараки предложил исключить Кармаля из членов НДПА.

И уже осенью 1966 года Б. Кармаль с довольно влиятельной группой членов партии вышел из состава ЦК и сформировал свою фракцию, которая в 1968 году стала издавать газету «Парчам» («Знамя»). Так образовалось в НДПА два крыла – «Хальк» и «Парчам», которые заявляли о своей принадлежности к НДПА.

К началу 70-х годов офицеры левой ориентации установили контакты с антимонархически настроенными сторонниками М. Дауда. И уже в июле 1973 года армия совершила государственный переворот. Монарх был свергнут, бывший премьер-министр Дауд стал президентом республики.

Но в апреле 1978 года и М. Дауда свергли. Во дворце, где проходило совещание с министрами, в ходе перестрелки М. Дауд и члены его семьи были убиты. Революционно настроенные офицеры взяли под свой контроль гарнизоны в городах Кандагар, Джелалабад, Герат, Газни, военные аэродромы Шинданд, Мазари-Шариф, Баграм.

После победы вооруженного восстания новое руководство Демократической Республики Афганистан во главе с Н.М. Тараки приступило к осуществлению радикальных преобразований в стране. Социальная направленность этих реформ осуществлялась в интересах народа. Но соперничество в руководстве НДПА отрицательно сказывалось на достижении провозглашенных целей. И вскоре Б. Кармаля назначили послом в ЧССР. Под разными предлогами из страны выехали и другие парчамисты.

Против членов партии, которые не согласились с теми или иными методами развития революции, Амин и его сторонники применили террор, физически уничтожая инакомыслящих.

Вскоре по стране прокатилась волна беспорядков, на этом фоне и возникли серьезные разногласия между Тараки и Амином. Последний с марта 1979 года занимал посты премьер-министра и министра иностранных дел ДРА.

10 сентября Л.И. Брежнев встретился с Тараки в Москве, когда тот возвращался из Гаваны с конференции глав государств Движения неприсоединения. А через месяц информационное агентство «Бахтар» объявило: «После тяжелой и непродолжительной болезни умер Тараки». Позднее историки уточнили: не умер, а был задушен аминовцами в бывшем королевском дворце.

И снова новая интрига: Амин через министра иностранных дел Пакистана заявил, что СССР якобы потребовал от Афганистана отказаться от независимости и суверенитета и просил довести до Вашингтона, что не возражает против помощи со стороны США.

Раскол в НДПА оказал губительное влияние на армию. Началось гонение на парчамистов, плелись нити заговора против министра обороны Абдула Кадыра, министра общественных работ парчамиста М. Рафи, начальника Генерального штаба Шахпура.

После того как новый министр обороны Ватанджар ушел в отставку, контроль над армией взял Хафизулла Амин. Он неоднократно обращался к советскому руководству с призывами принять участие в сдерживании боевых действий бандформирований в северных районах ДРА. С такими просьбами он обращался к СССР 17 и 20 ноября, 2, 4, 12 и 17 декабря 1979 года, и 25 декабря советские войска вошли в Афганистан.