Байки старого шамана - Александр Эрдимтович Башкуев

я нашел «слабое звено» в ряду наших родовичей. Девятый род был нашим сродником и тоже считался, как и мы, «черным». «Черным» — значит «злым», способным богатеть и обладать различною мудростью. Девятка — это область Юго-Востока. Восток — это область Мудрости, а Юг — Порок и Богатство. Я — глава Третьего рода, мы сведущи в Мудрости и в том, что происходит с людьми после Смерти, или в том, что толкает людей на Смерть или иные удивительные поступки. Это потому, что мы род Северо-Востока, мы знаем «Ночь», «Тьму» и то, что толкает людей на такое, о чем они даже и не догадывались. Соответственно Шестой род Востока — это род «Господ Востока» и наших лучших учителей и врачей, а, стало быть, Девятка — это род Мудрости и Обогащения, связанного с низменными чертами нашей породы. Испокон веков Девятка контролировала торговлю водкой, наркотиками и доступными женщинами в наших краях. Они держали «дома свиданий» по всей дороге в Китай и были поэтому очень знатны и необычайно богаты. Особое же влияние они имели из-за того, что в Степи порой делать нечего, и тот, кто знает, кто с кем спит, — обладает определенной властью и немалым влиянием во все времена. Это всегда приводило к тому, что глава Девятого рода помимо того, что торговал опием, водкой и женщинами, вместе с этим был и начальником тайной полиции нашего хана — тайши, а в более поздние времена и начальником местного отделения жандармерии.

Соответственно, когда произошла революция, главному из местных жандармов было сложно улизнуть от большевиков и чекистов, поэтому они с женой еще в 1918 году были большевиками расстреляны. Однако от него остались после этого сын и целых четыре дочери. Надо сказать, что в отличие от прочих родов Девятый, безусловно, род Порока, и поэтому у них традиции всегда были особенными. Так, в этом роду главенство всегда шло не по мужской, а по женской линии. Связано это было именно с тем, что основной доход у Девятки был от торговли женщинами, а не водкой или же опием. Согласно обычаям, идущим от Ясы Чингисхана, монголам было запрещено торговать водкой между собой, и поэтому в их домах свиданий водку предлагали лишь китайцам и русским. Ну, по крайней мере, так декларировалось. Я не уверен, что именно порой происходило из-под полы. То же самое касалось и торговли опием. А вот женщин они предлагали сколько угодно и кому угодно. А раз работницы у вас женщины, то и работать во главе предприятия лучше женщине — меньше шансов, что ее соблазнят собственные же работницы. Из этого шел обычай, что всех дочерей в Девятом роду целенаправленно обучали разным обязанностям внутри семейного предприятия.

Так, самая старшая из дочерей, моя кузина Елена с младых ногтей училась руководить подобным домом терпимости. Поэтому, когда ее родителей большевики расстреляли, кузина моя легко стала первым секретарем Бурят-Монгольского обкома ВЛКСМ, и на этом посту она организовала из своих комсомолок лучшую на свете бригаду девиц по вызову, которые обслуживали местный обком партии и всех членов правительства. А в конце двадцатых, когда в наших краях началась повсеместная борьба с сифилисом, выяснилось, что все ее девицы были заражены сифилисом и перезаражали весь тогдашний обком и членов правительства. Кузину после этого арестовали и судили, но доказать, что она все это сделала с умыслом, тогда не смогли. Однако без протокола все слышали, что Лена говорила, как ненавидит она всю эту голытьбу, всех этих нищих аратов, которые брали у ее отца с матерью бутылку водки в долг до получки и долгов обычно не отдавали, а потом пришли и у нее на глазах расстреляли обоих, а весь дом их разграбили, и что, мол, и у первого секретаря, и у предсовмина в доме на посуде и столовом серебре метки ее дома, и это значит, что все большевики — воры и едят нынче с награбленного. Она говорила, что убили родителей ее без суда и без следствия не потому, что они торговали водкой или были жандармами, а просто потому, что у них были деньги и бывшего жандарма ограбить в дни революции проще. И за то, что они убили родителей ее без суда, ради выгоды, теперь все воры обречены сгнить заживо. Слов ее мы никому не передали, сами понимаете, что, как «социально чуждый» я не стану рассказывать давешнему арату слова моей столь же «социально чуждой» сестры, тем более, что и впрямь в гибели ее родителей были темные пятна. Как бы ни было, за свое преступление Елена Бадмаевна была осуждена по 58-й на 15 лет лагерей. Правда потом, в 1938 году, когда всех этих зараженных ею аратов, руководителей местной партии и правительства арестовывали, я нарочно просил показывать мне опись имущества арестованных. И вы знаете, на их тарелках и столовом серебре и впрямь стояли клейма и метки Девятого рода, так что, рассказывая, как все эти араты, которые меж собой были родственниками, якобы пришли убивать ее отца с матерью, ради того чтобы украсть все их состояние, троюродная сестра моя все хорошо знала и, возможно, и впрямь той ночью при всем этом присутствовала. Так что я не могу ее огульно судить. Не сомневаюсь, что она знала, что делает, когда посылала насквозь сифилисных комсомолок утешать местных глав партии. Но зная, что она рассказывала про ту страшную ночь и не обманывала меня, судить я ее не могу. В конце концов, любой мужчина обязан или хранить верность своей любимой, единственной, или залезать на красивую проститутку, но отвечать за этот поступок он должен сам. Нет разницы — член он при этом партии или же просто — член.

Да, чтобы не создать у вас превратного впечатления, расскажу, как с сестрою моей потом вышло. Когда началась Великая Отечественная, Елена Бадмаевна, которая к тому времени на поселении уже стала заслуженным ветеринаром республики, пришла к местным чекистам и просила направить ее на фронт, так как она обладала умениями, которые в целом, по ее мнению, были в Советском Союзе утрачены. Сперва ее подняли на смех, мол, у нас тут не империалистические времена и публичные дома для Красной армии даже в проекте не требуются, но кузина пояснила, что вовсе не это она имела в виду. В итоге ее из поселения выпустили, и она со своим калекой мужем — из западенцев, сосланных после 1939 года в Сибирь, и новорожденным сыном отправилась на родину к мужу и