Аномалия Шарли - Ша Форд

ее выглядеть так, будто у нее полоски вместо звезд. Никому нет дела до полосатых Граклов. Потребуется несколько месяцев, чтобы оно зажило достаточно хорошо. Тогда мы отвезем ее в город и обменяем!

— Обменяем? На что?

— На что захотим, — Уолтер сделал большой глоток из своей бутылки, и я увидела, как краска залила его морщинистые щеки. — А-ах! До сих пор не верится, что нашли самку — Граклы обычно не выпускают их из лагеря. Должно быть, с ней что-то не так.

Мои руки сжали руль.

— Мне кажется, она в порядке.

— Ха, да, я уверен, она так выглядит.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ты отлично знаешь, что это значит, — Уолтер потянул мою бандану. Он ухмыльнулся, когда мое лицо залил смущенный жар. — Только не привязывайся к этой, хорошо? Мы должны доставить ее в город и быстро избавиться от нее.

— Почему?

— Почему? Потому что она чего-то стоит! Со всеми драками, стрельбой и поджогами — знаешь, сколько женщин у нас осталось в Техасе?

— Не так много?

— Не так много, — согласился он, сердито отхлебывая виски. — Раньше на каждой остановке были хорошенькие девушки. Теперь повезет, если увидишь одну или две. Вот почему все так плохо, если хочешь знать, что я думаю. Женщины делают мужчин счастливыми, не дают им убить друг друга. Так что, по-твоему, произойдет, если мы будем таскать ее перед караваном с большими пушками?

— Они попытаются забрать ее?

— Они заберут ее. Посмотри, наконец-то, слушаешь, — хмыкнул он. — Вот почему мы должны отвезти ее в город — в какое-нибудь цивилизованное место, где есть правила, и мы сможем получить честную сделку. Иначе мы проделаем всю эту работу впустую.

Он уже зря работал. Примерно через две секунды после того, как он сказал «обмен», я решила сделать все, что в моих силах, чтобы остановить это. Благодаря Уолтеру я теперь точно знала, чего мужчины ждали от женщин, чтобы ощущать счастье. И это была судьба, которую я бы никому не пожелала. Даже Граклу.

Я не знала, что я собиралась с этим делать и когда я это сделаю. Но я была полна решимости защитить ее.

Мы наткнулись на гладкий участок земли, который, похоже, тянулся еще как минимум на милю. Поэтому я воспользовалась случаем, чтобы посмотреть в зеркало.

Она до сих пор не проснулась. Ее голова откинулась и прислонилась к треснутому сиденью байка Уолтера. Свет заходящего солнца сделал нечто удивительное с ее кожей: она стала мягче, спокойнее. Даже засохшая кровь, испачкавшая ее губы и подбородок, не могла сильно испортить ее внешний вид.

Я размышляла о ней. О ее жизни, ее историях. Я хотела задать ей все те же вопросы, что и Анне.

— Что, если я буду присматривать за ней, пока мы не будем готовы ее обменять?

— Ни за что, — зарычал Уолтер.

— Почему нет? Я буду держать ее связанной и все такое…

— Какую часть этого ты не понимаешь, урод? Это? — он ткнул пальцем в свежий порез на моей шее, и это было ужасно больно.

— Что за…? Ой! Прекрати!

Он не остановился. Он стал Ночным Уолтером: существом, которое делало все, что хотело, и никогда не слушало, что я говорила. Он был безжалостен, тыкал меня снова и снова. Каждый раз это было похоже на гадкую осу. Грузовик вилял, я пыталась отбить его руку. Я нажала на тормоза, и мы заскользили по пыльной земле, пока, наконец, не остановились.

Был только один способ привлечь внимание Ночного Уолтера.

Я бросилась через кабину и выхватила бутылку из его рук.

— Эй! Эй, не делай этого! — буркнул он, возясь, пока, наконец, не достал нож. Ржавое лезвие накренилось и качалось перед моим лицом. — Не делай этого, урод. Я разрежу тебя прямо… тьфу!

Я выбила нож из его руки, и он вылетел в открытое окно позади него. Затем я наклонилась и вывесила виски из другого окна.

— Прекрати меня тыкать.

— Я буду делать то, что умею… нет!

Я вылила немного на землю, и Уолтер закричал так, будто врезался задницей в кактус.

— Не трать зря! Не трать больше ни одной капли!

— Ты перестанешь меня тыкать?

— Да, я перестану! Я остановлюсь.

— Тогда ладно, — я собиралась вернуть бутылку внутрь, но она внезапно вырвалась у меня из рук. Я в замешательстве высунулась из окна, и мое лицо покрыла слюна Граклы.

Это был как минимум девяностопроцентный виски. Она плеснула его мне в глаза. Теперь я ослепла, мой нос обжигало, а мои белки словно вспыхнули пламенем.

— Боже мой! Мне нужна вода!

Я ковырялась в кабине добрых тридцать секунд, прежде чем, наконец, нашла одну из фляг. Пока я пыталась сохранить зрение, Уолтер хохотал во всю глотку. Он делал это так усердно, что, вероятно, навредил бы, если бы не остановился. А тем временем Гракла могла сбежать.

— Ой, она никуда не денется, — заявил он после того, как я в двенадцатый раз накричала на него, чтобы он проверил ее. — Я хорошо ее связал.

— Недостаточно хорошо! — сказала я.

Мои глаза все еще горели, и я была уверена, что они будут болеть в течение следующих нескольких дней. Я пролила воду на рубашку и промежность комбинезона. Но, по крайней мере, я снова могла видеть. Я повернулась, чтобы посмотреть в окно, и обнаружила, что Гракла начала трогать ее нос.

Она держала бутылку виски между ног и опустила кончики пальцев по обе стороны от носа. Затем она оскалила зубы и одним быстрым рывком вернула искривленную часть на место.

Я услышала треск через окно кабины.

— Фу!

Уолтер посасывал зубы.

— Да, больше ничего и не скажешь.

Как только ее нос оказался выправлен, Гракла вела себя так, будто ничего не произошло. Она опиралась на веревки, одна нога была скрещена на другой. Ее темные глаза небрежно скользили по земле, она поднесла бутылку к губам. Она сделала три больших глотка, даже не поморщившись.

— Что за черт …? — я не могла закончить мысль. Я не знала, злиться мне или радоваться, ужасаться или впечатляться.

— А что я тебе говорил? Держу пари, теперь ты чувствуешь себя намного лучше, позволив мне заниматься делами, — самодовольно сказал Уолтер.

На полсекунды я была согласна. Но тут Гракла поймала мой взгляд. Черные глаза ее блестели на солнце, впились в мои. Ее губы разошлись вокруг горлышка бутылки в широкой насмешливой ухмылке.

— Нет, — услышала я свой голос. — Нет… я присмотрю за ней.