Путь сквозь тень - Сергей Алексеевич Евтушенко

поднять карту с реактивным ранцем, но в этот раз было особенно грустно.

— Прошу прощения, — неловко сказал я, взяв мёртвую девушку за плечо и перевернув её на спину.

Её лицо милостиво закрыли длинные чёрные волосы. В правой руке она сжимала новую карту.

Была определённая причина, почему я стал сносным чернокнижником, но очень слабым некромантом. Отвращение и печаль при виде мёртвых тел — даже в «виртуальном» теневом пространстве были настолько сильны, что я чуть не загнал себя в смертельную ловушку. Изнанка прекрасно знала об этой слабости и сыграла на ней на полную катушку. Если бы не подсказка гримуара, кто знает, на каком моменте я бы сдался?

А ведь Маэстус на моём месте первым делом бы проверил тело, да ещё бы и попробовал воскресить, чтобы узнать подробности испытания.

На новой карте красовалось очередное незнакомое изображение — яркий зелёный лист. Если бы меня спросили, что это может значить в рамках игры, я бы предположил что-то, связанное с лечением, но здесь за хилки отвечал рисунок сердца. Я выбрался из бака и порвал карту — лучше проверить здесь, перелететь на соседний небоскрёб всегда успею.

Казалось, после огнемёта и ракетного ранца я был готов ко всему, но как говорила бабушка — когда кажется, креститься надо.

— Что за хрень?! — заорал я, отбрасывая от себя новый «подарок» Изнанки.

То, что упало мне в руки, выглядело и ощущалось на ощупь, как змея. Здоровенный такой зелёный питон. Нервы и так сдавали, и я грешным делом подумал, что тени приготовили очередной сюрприз — акция «монстр из карты». Но упав на крышу, «питон» никуда не торопился ползти и при более тщательном рассмотрении оказался скорее странной лианой, свёрнутой в моток наподобие верёвки. На каждом конце лианы расположились присоски, которые сейчас радостно приклеились к бетону крыши. Я дёргал их изо всей силы минуты полторы, пытаясь отклеить, пока не заметил лёгкие утолщения на стебле около каждого конца. Нажатие на один из них тут же заставило лиану «расслабиться» и оставить крышу в покое.

На этом странности не заканчивались. Я решил измерить длину лианы, прикрепив её к одной из будок и разматывая за собой до дальнего края крыши. Когда я добрался до него, на руках у меня остался точно такой же моток, какой был около будки — только ещё и с лианой, протянутой от меня до стены. Недоверчиво хмыкнув, я изменил тактику и начал обходить будку по кругу, наматывая на неё лиану, как нитку на крупнейшую в мире катушку. Через несколько минут «катушка», то есть будка, почти скрылась под слоем намотанных стеблей, а моток у меня в руке если уменьшился, то незначительно.

— Это уже даже не фантастический постапок, — усмехнулся я, сматывая лиану в обратном направлении. — Это магия в чистом виде. Был чернокнижником, стал друидом. Без регистрации и смс.

У меня оставались некоторые сомнения, что мне удастся закинуть лиану настолько далеко, чтобы достать крышу соседнего небоскрёба, но когда я раскрутил дальний конец и швырнул вперёд, она понеслась со скоростью летящей стрелы. Секунд пять — и вот она уже жадно прилипла к крыше «зелёного» небоскрёба. Теперь у меня был мост, или какое-то его подобие. Хочешь — иди, как по канату над пропастью, хочешь — цепляйся руками и ногами и ползи снизу. Лиана была поуже трубы в Парилке раз в десять, так что пришлось выбирать безопасный вариант.

Вопрос в том, зачем мне вообще ранец, если есть такая удобная штука?

Ответ пришёл сам собой, на второй крыше. Когда я заставил лиану отцепиться и смотал до ручного вида, та вдруг ощутимо увяла на вид. Присоски «закрылись», стебель сменил цвет с зелёного на желтоватый. Неужто одноразовая? Или просто надо полить?

Так, погодите. Кажется, у кого-то внизу совершенно случайно завалялась целая ванная, полная относительно чистой воды.

Лиана, переброшенная до третьего небоскрёба с радаром, не вызвала огонь турели, а закинутая снизу граната вырубила пушку с концами. Формула третьего Пути на деле оказалась элементарной — после того, как были найдены обе ключевые карты перемещения.

«Технические» небоскрёбы охраняли турели — не только пулемётные, но и ракетные, лазерные и даже метающие электрические сети. В таких зданиях водилось топливо для ранца, а карты с черепом подкидывали рубящее холодное оружие, типа мачете.

«Природные» небоскрёбы наполняли растительные чудовища — «жильцы» с коконами вместо башки, хищный плющ, охотящийся с потолка, венерины мухоловки с челюстями, больше напоминающими стальные капканы. В таких местах водилась вода, питающая лиану-верёвку, а из карт стабильно падали EMP-гранаты.

Оставалась мелочь — найти правильную дорогу между всем этим праздником науки и жизни.

Нэсс прекрасно расправлялась практически с любой «природной» угрозой, мне оставалось лишь выбивать двери и подбирать лут. Турели были ей не по зубам, а «перевызвать» собачку на один и тот же заход не получалось, так что пришлось как следует тренировать броски на расстояние от двадцати до шестидесяти метров. Прошли четыре небоскрёба, сдохли на пятом. Прошли шесть, засыпались на шестом. На седьмом непростительно долго завозились, и он обрушился.

Я перестал считать смерти после шестой, запретил себе смотреть на таймер квеста Кассандры. Всё, что могло меня отвлечь от прохождения Пути, было отложено в сторону. У самурая, как известно, цели нет, только путь, и для этого пути мне пришлось подвинуть настоящую цель.

В финале уровня с предпоследней крыши начал подниматься, раскручивая стволы шестиствольных пулемётов, громадный автоматический вертолёт. Натуральный босс-вертолёт. Штамп из штампов. Отличный повод получить новую золотую карту, но я, пожалуй, обойдусь.

Еле сдерживаясь от нервного хохота, я на бреющем полёте «зацепил» вертолёт лианой и, как очень плохая пародия на Человека-паука, с размаху влетел в марево портала на последней площадке.

Крыши высоток никогда не будут для меня прежними.

Глава двадцатая

— Ты как, в норме?

В голосе Дезмонда звучала несвойственная ему опаска — видать, выглядел я совсем паршиво. Не уверен, сколько мне пришлось пролежать возле чёрного хода таверны — час, три, пять? Я вышел из Пути ночью, а знакомая работница обнаружила меня только под утро, и без её помощи я бы вряд ли поднялся на ноги. После трёх стаканов воды и горячей еды стало получше, но мелкая дрожь нет-нет, а возвращалась. Надеюсь, ненадолго.

— Бывало и хуже, — почти не соврал я в ответ.

Строго говоря, «хуже» было лишь однажды, сразу после проклятья Деи и какое-то время после. По сравнению