Призрачные огни - Дин Кунц

– У меня есть служебный револьвер.

– Сейчас не охотничий сезон. Нельзя поднимать шума со стрельбой, Джерри. Соседи любопытные сбегутся, могут даже позвать какого-нибудь помощника шерифа, если тот случится поблизости. – Шарп достал из «дипломата» глушитель и принялся навинчивать его на свой пистолет. – Твой служебный револьвер нельзя использовать с глушителем, а мы совсем не хотим, чтобы кто-нибудь нам помешал, пока не расположим трупы так, чтобы все соответствовало сценарию.

«Что мне, черт побери, делать?» – подумал Джерри, ведя машину вокруг озера и ожидая появления красного петуха.

Рейчел уже миновала озеро Эрроухед и теперь ехала по шоссе 138, приближаясь к озеру Силвервуд, откуда вид на высокие горы Сан-Бернардино был еще более захватывающим, хотя в данный момент ей было не до пейзажей.

От озера Силвервуд шоссе шло прямо на запад, оставляя горы позади, до пересечения с шоссе 15, где она предполагала дозаправиться, а потом по шоссе 15 доехать через пустыню до Лас-Вегаса, лежащего на северо-востоке. Ей предстояло проехать более двухсот миль через необыкновенно красивую и совершенно необитаемую территорию. Так что даже в более благоприятных обстоятельствах то был неблизкий путь.

«Бенни, – подумала она, – как бы мне хотелось, чтобы ты был рядом».

Она миновала дерево, расщепленное молнией, которое воздело к небу свои обугленные ветви.

Недавно появившиеся облака сгущались. Среди них уже виднелись тучки.

В пустом гараже Бен увидел следы какой-то жирной жидкости на бетонном полу, сверкающей в проникших сюда лучах солнца. Он присел на корточки и принюхался. Вряд ли легкий запах соуса от говядины ему померещился.

Эти следы наверняка уже были, когда они с Рейчел вернулись сюда с бумагами, но он их не заметил.

Он встал и пошел дальше по гаражу, тщательно разглядывая пол, и уже через несколько секунд заметил влажную коричневую кляксу размером с фасолину. Он тронул ее пальцем и поднес палец к носу. Арахисовое масло. Сюда его принес на каблуке ботинка Эрик Либен, когда они с Рейчел были в гостиной, торопливо заталкивая бумаги в мешок для мусора.

Вернувшись сюда с Рейчел и бумагами, Бен спешил, главным ему казалось отправить ее из дома и всеобще из этих гор, пока не появились либо Эрик, либо полиция. И он не посмотрел вниз и не увидел следов арахисового масла. И, разумеется, у него не было оснований искать Эрика в тех местах, которые он только что осматривал. Он не мог ждать такой сообразительности от человека со страшной черепной травмой, от ходячего мертвеца, который, как те лабораторные мышки, должен был плохо ориентироваться, быть не в своем уме, умственно и эмоционально нестабильным. Значит, Бену не следует винить себя: нет, он правильно поступил, отправив Рейчел в «Мерседесе», предполагая, что отправляет ее одну, и не сообразив, что в машине она вовсе не одна. Как он мог догадаться? Это был единственный выход. Это не его вина, эту неожиданность нельзя было предвидеть, не его это вина, но он проклинал себя на чем свет стоит.

Эрик, притаившийся на кухне и слышавший, что они собираются делать, понял, что у него есть шанс остаться с Рейчел наедине, и, по-видимому, эта перспектива показалась ему настолько соблазнительной, что он решил отказаться от нападения на Бена. Он прятался за холодильником, пока они не прошли в гостиную, потом прокрался в гараж, взял ключи в зажигании, тихонько открыл багажник, вернул ключи на место, залез в багажник и захлопнул крышку.

Если у Рейчел лопнет шина и она откроет багажник…

Или если где-нибудь в пути Эрик отбросит заднее сиденье и выберется из багажника… Сердце Бена билось так, что, казалось, выскочит из груди. Он бегом кинулся из гаража к «Форду», стоящему перед домом.

Джерри Пик заметил красного железного петуха на одном из десятка почтовых ящиков. Он свернул на узкую дорогу, ведущую вверх по крутому склону мимо редких подъездных дорожек и домов, в основном спрятанных в лесу, что тянулся по обе стороны дороги.

Шарп закончил привинчивать глушители к обоим револьверам. Затем взял две запасные обоймы из «дипломата» и положил одну из них рядом с револьвером, предназначенным для Пика.

– Я рад, Джерри, что в этом деле со мной ты.

На самом деле Пик не говорил, что он с ним, да и не считал для себя возможным участвовать в хладнокровном убийстве и продолжать дальше жить как ни в чем не бывало. Тогда уж точно с мечтой стать легендой придется расстаться.

С другой стороны, если он ослушается Шарпа, его карьере в Бюро придет конец.

– Здесь щебенка должна переходить в гравий, – предупредил Шарп, снова сверившись с инструкциями, которыми снабдил его Утес.

Несмотря на сделанные недавно открытия и те преимущества, которые они ему давали, Джерри Пик не знал, что делать. Просто не видел выхода, который сохранил бы ему самоуважение и карьеру. И, въезжая глубже в темноту леса, почувствовал, что начинает паниковать. Впервые за много часов он стал ощущать себя беспомощным.

– Гравий, – отметил Энсон Шарп, когда они съехали со щебенки.

Неожиданно Пик понял, что его положение значительно хуже, чем он думал, потому что Шарп наверняка убьет и его. Если Пик попытается помешать ему убить Шэдвея и миссис Либен, он сначала пристрелит его и сделает так, чтобы обвинить в этой гибели беглецов. Что к тому же даст ему повод убить Шэдвея и миссис Либен. «Они прикончили беднягу Пика, и мне ничего больше не оставалось». Из него еще и героя сделают. С другой стороны, Пик не сможет просто отойти в сторону и дать ему убить их, так как это придется Шарпу не по душе. Если Пик не примет с энтузиазмом участия в убийстве, Шарп перестанет доверять ему и скорее всего пристрелит после того, как покончит с Шэдвеем и миссис Либен. И опять-таки свалит это на них. Господи Иисусе! С точки зрения Пика, мозг которого работал на полную катушку, как никогда в жизни, у него имелись только два выхода: присоединиться к убийству и таким образом завоевать полное доверие Шарпа или пристрелить Шарпа, прежде, чем он успеет кого-нибудь убить. Но нет, это тоже не решение…

– Уже близко, – заметил Шарп, наклоняясь вперед и внимательно вглядываясь сквозь лобовое стекло. – Теперь давай медленно-медленно.

…Тоже не решение, ведь, если он пристрелит Шарпа, никто ему не поверит, что Шарп собирался убить Шэдвея и миссис Либен, потому что какой мог бы быть у этого говнюка мотив! И потащат Пика в суд за убийство начальника. Суды всегда были суровы с убийцами полицейских, даже если убийца тоже полицейский, так что наверняка его посадят в тюрьму, где все эти семифутовые преступники без малейших признаков шеи будут просто счастливы изнасиловать бывшего правительственного агента. Значит, ему остается один ужасный выход – участвовать в убийстве, опуститься до уровня Шарпа, забыть о легенде и смириться с тем, что он просто еще один проклятый Богом гестаповец. Настоящее безумие – попасть в ситуацию, где нет правильных ответов, только неправильные. Это бред какой-то, это несправедливо, черт бы все побрал. Пик почувствовал, что голова у него скоро лопнет от напряжения, с которым он пытается найти нужный ответ.