Начало всех Начал - Юрий Никитин

Шехмазай, еще раньше пролетая над землей, а то и опускаясь клюдям незримым, давно присмотрел несколько красивых девушек, а теперь, когдаГосподь позволил пожить на земле среди людей, обратил внимание на молодыхмужчин. Ничего сверх, молча сказало вдогонку с небес с предостережением, и онскопировал самого рослого и могучего, а черты лица, цвет волос, длину рук иобаятельную улыбку насобирал у самых красивых мужчин по всей земле.

Опустившись в густом лесу, он облекся плотью, попрыгал,привыкая к своему новому телу, подвигал мышцами лица. Вода небольшого лесногоозера отразила внешность очень красивого молодого мужчины, самого рослого извозможных и, как он решил самодовольно, самого красивого.

Истеарь собирала ягоды, когда из леса вышел человек и пошелв ее сторону. Она покосилась в сторону своего дома, успеет ли добежать илипозвать на помощь, если у незнакомца дурные намерения, однако тот широкоулыбался и вскидывал вверх руки.

— Я друг, — крикнул он. — Малость заблудился.Не подскажешь, как выйти на дорогу?… О, тут и село близко?

Она ответила с облегчением:

— Ты, наверное, городской?

Он удивился:

— Почему?

— Они всегда теряются в лесу легко. А здесь ведь каждыйжучок подсказывает дорогу!

— Не знал, — ответил Шехмазай искренне. —Вообще-то я многое не знаю. Я пошутил насчет того, что заблудился. Я не могузаблудиться вообще нигде и никогда.

Она насторожилась.

— А зачем ты соврал?

— Я не соврал, — объяснил он, — а пошутил. Насамом деле я не человек, а ангел. Но не бесплотный, таким я был раньше… Япленился твоей красотой, я возжелал тебя, и Господь отпустил меня! Я возьмутебя в жены, хочу ощутить все те земные радости, что доступны людям.

Истеарь в сомнении покачала головой.

— Ангел? Откуда это видно?

Он сказал со смехом:

— Хочешь, я стану невидимым?

— Это и колдуны могут, — возразила она. — Аколдовать нехорошо, Господь не велит. Если ты ангел, то ты в состоянии летатьна небо?

— Да, — ответил он гордо. — Достаточносказать всего лишь слово, чтобы я очутился на небе.

Она покачала головой.

— Не верю. Что это за слово, что обладает такой мощью?

— Это имя Господа нашего, — ответил онзначительно.

— Не может быть, — прошептала она. — такогоне может быть… Произнеси это слово! Нет, скажи его мне, чтобы я поверила.

Он наклонился к ее уху.

— Слушай…

Она выслушала, кивнула, Шехмазай не успел и глазом моргнуть,как она быстро и громко произнесла имя Господа. Шехмазай только охнул и осталсяс раскрытым ртом, мгновенно поняв, что женщина просто-напросто одурачила его.

А Истеарь только вскрикнула, как ее подхватил незримыйвихрь, и во мгновение ока она очутилась в дивном сверкающем саду, крашекоторого не могла и представить. Ласковый голос произнес:

— Ты сохранила непорочность свою, ускользнув отсоблазна и соблазнителя. Это сад Эдема, ты здесь будешь жить… в ожидании, когдаего постепенно будут наполнять праведники и великие герои, положившие жизнь воимя Цели. А пока познакомься с Енохом…

Азазель опустился на землю, озарив ее дивным светом:капельки росы вспыхнули, как жемчужины, травы стали зеленее, а кузнечикиликующе запиликали песенки.

Агидель оглянулась в изумлении и ахнула: к ней подходил сдоброй улыбкой на лице светлый ангел: на голову выше ее, широкий в плечах, смогучими крыльями за спиной.

Она торопливо опустилась на колени.

— Господин…

Он говорил ласково:

— Ты прекрасна… Я увидел твою красоту давно, но сегодняумолил Всевышнего отпустить меня на землю. Я облекусь плотью, и если тызахочешь, то возьму тебя в жены.

Она в смятении смотрела на него снизу вверх, все еще наколенях.

— Господин! Как можно…

— Можно, — заверил он. — Всевышний позволил.

— Нет, но… я простая женщина… ты — ангел Божий…

Он сказал ласково, но теперь она слышала и сдерживаемыйвосторг в его сильном красивом голосе:

— Ты — прекрасна, а красота выше всех званий. Вышедаже ангельского! Это я должен просить тебя взять меня в мужья, потому что ты,говорю еще раз, прекрасна. Позволишь ли ты взять тебя? Если нет, то я вернусьна небо. Только ты одна в этом мире способна удержать меня.

Он с такой тревогой и ожиданием смотрел на нее, словно она ив самом деле могла отвергнуть. Агидель воскликнула торопливо:

— Да, конечно! Ты так прекрасен…

Свет, окружающий его, вспыхнул еще ярче. Агидель отнеожиданности закрыла глаза, но в следующий миг свет погас, перед ней стоялочень красивый, рослый молодой мужчина, атлетически сложенный, толстыемускулистые руки, плоский живот в квадратиках мышц, с длинными стройныминогами, перевитыми толстыми сухожилиями и сухими мускулами.

Она смотрела на него во все глаза, а он с улыбкой поднял сземли оброненный ею платок, повязал вокруг своих чресел и сказал с улыбкой:

— Тебе этот платок больше не понадобится.

Она с испугом посмотрела, когда он властно протянул к нейруку, но ангел поднял ее легко и красиво, тут же притянул к себе, и Агидельохнула в его крепких объятиях.

— Ой, нельзя же так…

— Почему? — удивился он. — Я теперь во плоти.А человеку все можно.

Она смущалась и опускала голову, но его горячие губыотыскали ее рот, и Агидель ощутила, как незнакомое чувство медленновоспламеняет ее кровь, ноги слабеют, а сердце бьется все чаще и взволнованнее.

Он целовал ее жадно, чувственно, но еще неумело, и страстьначала овладевать обоими. Потом Агидель ощутила, как сильные руки подхватилиее, она прижалась к могучей груди, сердце там стучит гулко и мощно, мирколыхнулся и поплыл, а немного погодя он уложил ее на пахнущее цветами сено,Агидель сама, удивляясь своей отваге, сбросила одежды и протянула к нему руки.

Тетрамон опустился на землю поблизости от выбранногоАзазелем места и взял себе сразу троих сестер. Бракиэль облекся плотью всоседнем городе, его видели несколько раз, другие ангелы опускались вбеспорядке просто на землю, а не в заранее облюбованные места, как Азазель, илиподобно Тамиэлю, которому было все равно где, и потому он опустился поближе кКохвиэлю.

Безмерное и оглушающее счастье нахлынуло на Тамиэля с такоймощью, что он даже не мог себе представить, как это он существовал без любви кженщине, без этих страстей, что дает такое неказистое с виду тело, без новогоудовольствия, когда садился обедать и жадно пожирал жареное мясо, рыбу, овощи ифрукты, наслаждаясь неслыханными ранее ощущениями.