Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс

Дожидаясь возвращения Новака из книгохранилища, Вей связалась по телефону с генерал-майором Ляо и доложила о случившемся. Как всегда, тетка продемонстрировала, что не желает сбрасывать со счетов никакие неизвестные величины. Она приказала своей племяннице выяснить, что ищут в Ватикане священник-хорват и его спутники. Определенно, ей не хотелось получить удар в солнечное сплетение той информацией, которую стремились узнать эти люди.

Поэтому Шу устроилась в читальном зале библиотеки, дожидаясь возвращения священника. Наконец, почти через час, тот появился и направился прямиком в ту часть здания университета, где находились личные кабинеты профессоров. Вей очень хотелось подслушать, о чем расскажет своим спутникам хорватский священник, однако для доступа в это крыло требовался специальный код. А подслушивать то, что происходило на третьем этаже, с улицы не было никакой возможности без лазерного микрофона.

Тогда генерал-майор Ляо предложила своей племяннице выманить «объекты» на открытое место и заставить их обратиться в бегство, чтобы проследить за ними и узнать, куда они направляются. Первую половину задачи выполнила дымовая шашка, однако «объекты», проявив находчивость, бесследно исчезли до того, как китаянка смогла добраться до кабинета.

– Если ты их потеряла, – предупредила ее по телефону тетка, – наказание будет очень суровым, и я не посмотрю, что ты моя любимая племянница.

– В этом нет необходимости, – сказала Шу.

– Это еще почему?

Девушка перевела взгляд на зажатый в другой руке предмет, который она нашла в кабинете после столпотворения, вызванного взрывом дымовой шашки. Она щелкнула выключателем, и планшет ожил. Электронное устройство принадлежало священнику; видимо, он в спешке забыл про него.

Вей посмотрела на застывшее на экране последнее изображение, которое изучали священник и его спутники.

– Потому что я знаю, куда они направляются, – улыбнувшись, ответила она тетке.

1 мая, 08 часов 04 минуты по пекинскому времени

Пекин, Китай

«Делай что хочешь, но только не шевелись!»

Ковальски лежал совершенно неподвижно в спальном мешке. Проснувшись какое-то время назад, он обнаружил, что его рука придавлена тушей гориллы. Баако тихо посапывал, свернувшись в клубок и положив голову на локоть великана. Мария спала по другую сторону от обезьяны, прижавшись к ее волосатому телу своим, спрятанным в спальный мешок. Одной рукой она обнимала гориллу за плечо.

Сознавая, какой жуткий день ждет впереди обоих, Ковальски боялся разбудить своих товарищей по несчастью. Он не знал, сколько сейчас времени, но подозревал, что уже наступило утро. Если верить генерал-майору Ляо, вскоре за Баако должны были прийти, чтобы приготовить его к операции. Джо мысленно представил себе несчастную шимпанзе с оголенными полушариями головного мозга, подключенными к датчикам.

Долбаные ублюдки…

Он посмотрел на лицо лежащего у него на руке Баако, отметив, как у него дергаются во сне глаза. За спиной гориллы спала Мария: она дышала ровно и глубоко, чуть приоткрыв рот. Во сне черты ее лица разгладились, отчего она казалась еще моложе. Ковальски поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее длинных ресниц.

Сердце у него ныло от желания спасти женщину и ее питомца, но в его силах было лишь дать им выспаться, насладиться этими последними мгновениями покоя вместе… хотя бы чуть-чуть…

Джо устремил свой взгляд за пределы клетки на ряд видеокамер наблюдения под потолком. В глубине помещения находилась массивная стальная дверь. Над ней в темноте светился зловещий кроваво-алый знак. Ковальски посмотрел на иероглифы.

Джо не умел читать по-китайски, но у него не вызывало сомнений, что это те же самые символы, которые он видел в вивисекционной лаборатории, над полукруглыми окнами, выходящими на вольер с гориллами-гибридами. Вчера, разглядывая этих чудовищ, Ковальски обратил внимание на стальную дверь в дальнем конце вольера, отгороженную решеткой с толстыми прутьями.

«Должно быть, это одна и та же дверь».

Затем мужчина осмотрел клетки по соседству. Теперь он понимал назначение тяжелых кандалов на бетонных стенах.

«Здесь исследуют эти несчастные создания».

Ковальски подумал про самую крупную гориллу, гиганта с серебристой шерстью, и про то, с какой легкостью тот швырнул в людей окровавленную руку. Он явственно представил себе эти горящие яростью глаза и громоподобный рык, от которого задрожало стекло. Возможно, эти чудовища были свирепыми от природы, и их жестокость и агрессивность определялась на генетическом уровне, но все же Джо был уверен, что дело не только в этом.

«Они чертовски обижены на своих создателей».

И, пожалуй, на то имелись веские причины.

Словно в ответ на его мысли из-за массивной стальной двери донесся необычайно громкий рев, перешедший в пронзительный крик.

Услышав шум, Мария вздрогнула и открыла глаза. Сознание женщины откликнулось на раздражение, и ее лицо исказилось от страха. Баако тоже отреагировал на это, на какое-то мгновение сжавшись в тугой комок, а затем резко распрямив ноги, поднимаясь во весь рост. Он фыркнул, выражая свое беспокойство, и принялся лихорадочно озираться по сторонам.

– Всё в порядке, – успокоил обоих Ковальски.

Да, это была ложь, но, черт возьми, что еще он мог сказать?!

Сделав несколько судорожных вдохов и выдохов, Крэндолл уселась и положила руку обезьяне на бедро.

– Успокойся! – ласковым тоном произнесла она. – Я здесь.

Гукнув, Баако опустился на четвереньки. Устремив взгляд своих больших карих глаз на стальную дверь, он возбужденно обхватил одной рукой волосатые колени, а другую протянул Марии.

Та взяла его за руку и привлекла к себе.

Воспользовавшись этим, Ковальски выбрался из спального мешка и медленно поднялся на ноги, разминая затекшие мышцы тела.

– Который сейчас час? – спросила Крэндолл.

– Утро, – пожал плечами Джо. – Это все, что я знаю.

Облизнув губы, Мария посмотрела на двустворчатые двери в глубине, выходящие в подземный комплекс, и хотя она не сказала ни слова, ее лицо излучало тревогу. Женщина крепче прижала Баако к себе, словно одним только усилием воли могла оградить своего подопечного от неприятностей.

Горилла поежилась, чувствуя напряжение и страх своей воспитательницы.

Мария повернулась к Ковальски:

– Что будем делать?

– Ты будешь сотрудничать с этими мерзавцами, – прямо ответил мужчина, не видя причин приукрашивать ситуацию. – Любая другая тактика приведет лишь к тому, что тебя убьют, а Баако все равно окажется под скальпелем. Если ты останешься жива, то, по крайней мере, будешь рядом с ним – если случится худшее.