Гималайский зигзаг - Андрей Чернецов

— Что? — Археолог испуганно отшатнулся.

— Чего вы так испугались, профессор?

Дьявол засмеялся.

— Не думаете же вы, что я собираюсь вас наколоть на вилы и окунуть в кипящую смолу? Ха-ха! Нет, это забавно. Не пугайтесь, профессор. Пока еще не время.

Енски-старший явственно услышал ударение на слове «пока».

— Итак, — продолжал дьявол. — Куда бы вы хотели попасть?

«Домой!!!» — хотел заорать профессор, но вовремя укусил себя за язык.

— Если вы действительно такой… В смысле, имеете возможности…

— Ну-ну? — подбодрил Дьявол.

— Тогда назад. В Сринагар, в гостиницу…

Темнота упала сверху.

* * *

— …Бетси! — орал Гор. — Стреляй в него! А то он меня уронит. Я разобьюсь!..

Земля стремительно удалялась, ветер свистел в ушах. Молодой человек попробовал дернуться, но добился только того, что ботинок слетел с его ноги и унесся куда-то в темноту.

— Какого дьявола? Отпусти меня!

— Отпустить? — Обезьян оскалился. — Могу…

— Нет-нет! — заорал Гор, поняв, что ему грозит в случае, если просьба будет исполнена. — Лучше держи. Крепче!

Обезьян обидно захохотал.

— Ну и как, человечек, нравится летать?

— Нет, — честно ответствовал Енски-младший.

— Ха! Ну ничего, скоро прилетим!

— К-куда?

Гор попытался взглянуть вниз, и его чуть не стошнило.

— Как куда? Если говорить на твоем языке, то в райские сады!

— Не хочу-у-у-у! — Гор задрыгал ногами.

— Первый раз вижу такого идиота… — вздохнул Обезьян. — Как это так, не хочу?

— Не хочу я. Мне и на земле было неплохо. Не хочу в райские сады!

Гор представил, что за райские сады могут быть у Обезьяна, и ему стало плохо.

— Но мы же уже прилетели, погляди!

— Не хочу-у-у-у-у-у-у! — Молодой человек зажмурился.

— Вот дурачок! — захохотал Обезьян. — Вот ведь дурачок! Не всякий, кто осмелится поднять меч Сугривы, может быть таким дураком, чтобы отказаться от райских садов. Смотри же!

И Обезьян, он же Сугрива, как следует встряхнул Гора. Тот открыл глаза — и ахнул.

…Легкие облака, зелень огромных деревьев, усыпанных плодами, фонтаны из разноцветного мрамора… И девушки, девушки, девушки! Черненькие, беленькие, рыженькие…

У молодого человека перехватило дух.

— Чт-т-то это?

— Я же тебе сказал, райские сады! — Обезьян Сугрива мягко опустил Гора на густую шелковистую траву. — Ты что, не понял? Это тебе в благодарность за то, что меня выпустил. Смел же ты, парень — вскрыть заговоренную могилу! Ну, блаженствуй, а я тоже повеселюсь. Ух, повеселюсь!..

— А я… — Молодой человек с трудом перевел дух. — Я тут навечно?

— Навечно? — Сугрива хмыкнул. — Еще рано! Три часа у тебя. А потом отвезу тебя назад. Если умный, будешь всю жизнь радоваться, а если все же дурак — тосковать. Ну, бывай!

Обезьян громоподобно засмеялся и сгинул.

«Что это он имел в виду? — удивился Гор. — Почему мучиться? Вздор какой-то…»

— Эй, — прервал его мысли мелодичный женский голос.

— Бетси?!

* * *

…Когда Гор открыл глаза, то увидел перед собой отца. Профессор лежал на знакомой продавленной кровати, на столике красовался кальян…

Гор помотал головой. Ни Сугривы, ни девушек! Все, пора к врачу!

— Кажется, я понимаю, что он хотел сказать… — пробормотал молодой человек. — Мучиться… Зря я полез в ту могилу!

— Однако, — проговорил профессор Енски, потирая лицо.

— Отец? — вскинулся Гор.

— Однако, — повторил Алекс Енски. — Однако я от тебя, сынок, такого не ожидал. То, что мне было плохо, вовсе не повод накачивать меня гашишем.

Гор облегченно вздохнул. Кажется, его родитель пришел в себя, во всяком случае голос звучал вполне бодро. И тут он вспомнил, что все это вроде как уже было…

— Так… — Профессор встал, повел затекшей шеей. — С тобой, сынок, мы разберемся дома. Для начала отправлю тебя в приют анонимных наркоманов… Где это мы? Ясно! Ну выходит и… этот самый тоже держит слово…

Енски-младший подумал, что отцу все-таки стоит еще немного полежать.

— Сагиб! Сагиб! — Из-за кресла вынырнул улыбающийся Акаш. — Сагиб, я все узнал! Эта дурная женщина, эта мэм-сагиб собирается…

Отец и сын переглянулись.

— Спятили! — вслух констатировал Енски-младший.

Профессор с интересом покосился на Акаша, потом хмыкнул.

— А что же ты думал, сынок? Наркотики — это тебе не шутка!..

— Сагиб! — перебил Акаш. — Надо торопиться, надо спешить, пока эта дурная женщина…

Гор все еще не верил. Значит, ничего не случилось? Они не ездили в Амарнатх, не попадали в клетку, отец не исчезал в Зеркале, он сам…

…И девушек не было? И той, что так похожа на?..

— А скажи-ка, Акаш, — прищурился он. — А что это ты говорил… и делал в Амарнатхе?

Енски-младший со страхом ожидал, что сейчас пройдоха разведет руками ее словами: «Какой Амарнатх, молодой сагиб? Мы же там еще не были!..»

…Вот тогда уж точно — пора в приют анонимных наркоманов!

— Какой Амарнатх, молодой сагиб? — Индиец развел руками. — А, Амарнатх!.. Ай, молодой сагиб, зачем вы только туда ездили? Зачем не послушали Акаша? Зачем шли в это страшное подземелье? Когда вас посадили в эту проклятую клетку, Акаш побежал к главному хранителю храма, Акаш поднял всех на ноги… Когда мы пришли, вы ничего не видели, молодой сагиб, ничего не слышали, и ваш почтенный отец — тоже. Вам дали какой-то наркотик, вы все время кричали…

Профессор и Гор вновь переглянулись.

— Мы погрузили вас в машину, мы привезли вас сюда. Акаш сам заплатил, ай как дорого заплатил!.. Или молодой сагиб обижается, что я сообщил о вас этому полицейскому, этому слуге Черной Кали? Но за вами следили еще в Дели, меня заставили следить за вами, заставили! Вас бы просто убили, а я вас спас!..

— Ах ты, жулик, дьявол тебя раздери! — не выдержал Гор.

— Тихо! — воскликнул Енски-старший. — Не смей! Не смей поминать, по губам дам!..

«А сам-то?» — хотел спросить Гор, но смолчал. Почему-то он поверил пройдохе-проводнику. Во всяком случае это было понятнее, чем Черное Зеркало и полет с Обезьяном.

— Акаш!

Профессор махнул рукой, подождал, пока индиец подбежит, вынул из бумажника несколько крупных купюр.