Западня для Евы - Нора Робертс

— Мы все, в том числе и Рива, ожидали увидеть Блэра Биссела — вот мы его и увидели. Нам и в голову не пришло сомневаться в идентификации жертвы. С какой стати?

— Ну, а Картер-то с какой стати согласился на подмену? Не было никаких следов принуждения, его не связывали. Как можно заставить человека лечь под нож пластического хирурга, если он этого не хочет?

— Ему могли заплатить. Деньги, секс… возможно, и то и другое. Почему бы не надуть старшего брата, а заодно не переспать с его подружкой? Братья всегда друг друга недолюбливали.

— Недолюбливать — это одно, а нарочно, хладнокровно зарезать своего брата и свою любовницу — это совсем другое. Кроме того, если Кейд помогала подставить Картера, значит, она действовала заодно с Блэром.

— Не исключено, что Блэр с самого начала запланировал ее устранение. Да, я думаю, все было именно так. Уж если хочешь сымитировать собственную смерть, делай это по-крупному. Блэру было нужно, чтобы в преступлении обвинили его жену, значит, оно должно было быть кровавым. Заодно он избавлялся от мартышки, сидящей у него на горбу, а также от женщины, которая слишком много знала и могла испортить ему всю игру. Блэр знал, что его назовут лжецом, изменником, подонком. А ему-то что? Он же умер.

— Мне надо это обдумать. — Пибоди вскочила со стола и начала расхаживать по комнате. — По вашей теории выходит, что Биссел и Кейд взяли в оборот Картера без санкции ОБР?

— Может, изначально у них и была санкция, но, я думаю, в какой-то момент они вышли за пределы своей компетенции и начали действовать самостоятельно.

— Чтобы таким образом решить проблему шантажа?

— Отчасти. Это деньги, это приключение, это риск — все вполне соответствует их психологическим портретам. Но, думаю, у них были и более амбициозные цели. Ладно, продолжай.

— Ерунда какая-то. Весь этот план был разработан в недрах ОБР… Зачем все это? Биссел был связником, изображал перебежчика, шпионил за «Бригадой Судного дня». Передавал им препарированную информацию за плату. Косил под стукача, предателя, свободного агента. В рамках этой легенды женился на Риве Юинг.

— Корпоративный шпионаж — прибыльная игра, — пояснила Ева. — Это с одной стороны. А с другой — последние два десятка лет идет непрерывный процесс приватизации разведданных и источников информации. ОБР приходится конкурировать с частными компаниями в борьбе за доходы.

— Например, с «Рорк индастриз»?

— И с десятками других. Не исключено, что ОБР дала возможность Бисселу разместить свои подслушивающие устройства в представительствах многих компаний. И вот еще о чем подумай, Пибоди. Шпики всегда стараются заранее обеспечить себе путь отхода — так сказать, запасной план. Если их схватят за руку, они будут все отрицать, но это должно выглядеть правдоподобно. Как ты думаешь, какой запасной план придумали авторы всей это комбинации на случай, если бы кто-то засек «жучки» в одной из скульптур?

Пибоди остановилась перед экраном, изучая лица.

— Они свалили бы всю вину на Блэра Биссела?

— Точно! Причем вместе с ним под удар попала бы Рива. Все решили бы, что они работают вместе. Они же были мужем и женой.

— Значит, их все-таки собирались подставить?

— В случае необходимости. Блэр достаточно долго пробыл в организации, чтобы сообразить, что его ждет. А если не он, так уж Кейд наверняка сообразила.

— Значит, он принял меры, чтобы оградить себя. — Пибоди покачала головой. — Довольно-таки крутые меры!

— Речь идет не только о том, чтобы оградить себя. Прибавь сюда возможность разделаться с братом-шантажистом и отомстить ОБР — организации, которая готова была использовать его, а потом отбросить, как одноразовое изделие, если что-то пойдет не так. Ну, и добавь сюда целую гору денег.

— От хакеров? Он ведь мог с ними договориться и передавал не препарированную информацию. Нечто существенное.

— Вот именно. Блэр являлся живым мостом между точкой А и точкой Б, поэтому о каждой из точек ему было известно больше, чем обеим точкам друг о друге. Ведь это он передавал данные. Он контролировал ситуацию. Парню с его психологическим портретом такое положение вполне могло вскружить голову. Почему бы не взять больше? Больше контроля, больше власти, больше денег… А потом слинять. Но у него есть только один выход. Если он просто сбежит, его затравят, как зайца, причем обе стороны.

— Но они не станут за ним охотиться, если будут думать, что он мертв!

— Вот видишь. Он мертв, и пусть теперь ОБР расхлебывает заваренную им кашу, а копы разбираются с подозреваемой, которую он преподнес им на тарелочке. О его планах знала только его возлюбленная, но она мертва. А сам он вне подозрений. Ловко устроился!

— Что же пошло не так? Почему он не нежится на пляже какого-нибудь тропического острова, попивая ромовый пунш и подсчитывая свои барыши?

— Возможно, платеж не прошел. Но он не стал бы складывать все яйца в одну корзину. Когда играешь с террористами, яйца часто бьются. Он прошел такую подготовку, что наверняка научился сам обеспечивать себе пути отхода. Он что-то дал на хранение Маккой, и ему пришлось за этим вернуться. А ей пришлось за это умереть.

— А тем временем следователь не поверил в виновность подозреваемой, преподнесенной на тарелочке. И когда полицейские начали копать глубже, то же самое сделали и все остальные.

— Да у него с самого начала все пошло наперекосяк. Рорк любит цитировать одного старого ирландца — как его? — Йетса[2]. Так вот, Йетс как-то раз заметил, что если сердцевина не держит, все распадается на части. Вот что произошло с Блэром Бисселом: сердцевина не выдержала.

— И все стало распадаться на части с той минуты, как вы появились на месте первого преступления.

— В результате он дошел до ручки. Он страшно зол. Он перестарался. Ему так хочется понадежнее прикрыть свою задницу, что он все время выставляет ее напоказ. Ему надо оставаться мертвым — и надо забрать свой гонорар. Трудно совместить такие цели. Глупо было убивать Пауэлла и уничтожать тело, идентифицированное как его собственное. Теперь, конечно, невозможно окончательно определить принадлежность тела, но в то же время возникает масса новых вопросов, и цепочка рассуждений приводит прямо к нему. Он единственный, кому выгодно уничтожение тела.

— А потом он попытался устранить вас?

— Как я уже сказала, он дошел до ручки. Он готов на все. И знаешь, что он собой представляет, если отбросить всю эту шелуху из шпионства, так называемого творчества и беготни за женщинами, Пибоди? Он портач. Из тех, кто не только не учится на своих ошибках, но каждый раз совершает все новые и новые. И с каждым разом все более провальные. Он мнит себя холодным, как камень, убийцей, а на самом деле он избалованный, эгоистичный мальчишка, играющий в Джеймса Бонда. А когда у него что-то не выходит, он закатывает истерику.