Дорога запустения - Йен Макдональд

– Ах, нет, нет, нет, нет, только не я, пожалуйста! – завопила она, пихаясь и брыкаясь с такой силой, что, казалось, должны хрустнуть ее древние картонные косточки. Бойцы отвели Женевьеву Тенебрию не в ампутационный барак, а домой, где ее ждала дочь.

– Привет, мамочка, – сказала Арни Тенебрия. – Ты в порядке? Хорошо. Я только поздороваться. – Женевьева всегда побаивалась похищенной ею дочери. Услышав ее имя по радио в связи с каким-нибудь новым зверством, она говорила себе, что Арни все-таки Манделья, да, а вовсе не ее кровинушка, – говорила от страха. Теперь вид дочери в боевом облачении и демонической раскраске перепугал ее до невозможности.

– Я очень хотела повидаться с мамой и папой, но они мертвы, и брат тоже, и племянник. И никто мне ничего не сказал.

– Чего ты хочешь? – спросила Женевьева Тенебрия.

Арни оценивающе обвела взглядом убогую комнатуху, замусоренную беспризорным старьем и легким маразмом старой безумицы. Внимание дочери привлек синий пузырь на грязной каминной полке. Он стоял на подставке, чуть напоминающей швейную машинку, обмотанную паучьим шелком. Внутри изоинформационного поля по-прежнему крутил синие сальто приемный отец Арни Тенебрии. Говорить он уже не говорил. После двенадцати лет одиночного заключения сказать ему было нечего. Губы Арни Тенебрии скользнули по синему пузырю.

– Привет, папочка. Я пришла освободить тебя, как ты освободил меня. – Панель управления временаматывателя была схожей с пультами П-индукторов, и немудрено: оружие Армии Всея Земли вышло из заметок д-ра Алимантандо. Арни Тенебория улыбнулась и выкрутила верньеры до упора. – Папочка, прощай.

Синий пузырь лопнул, втянув в себя воздух. Призрак ее отца исчез.

Она отдала временаматыватель майору Дхавраму Мантонесу из элитной 55-й Стратегической Инженерной Группы.

– Разберись, как это работает, Дхав, для меня, – сказала она и ушла смотреть на строительные работы. Ей нравилось гулять вдоль окопов и насыпей, мысленно играя в героев и демонов.

Дхаврам Мантонес пришел рано утром.

– Невозможно, – заявил он. – Самое большее, чего я добился, – локализованное темпорально стабильное поле.

– Дхав, если д-р Алимантандо смог, ты тоже сможешь, – Арни Тенебрия смотрела в окно своей стальтаунской штаб-квартиры, как бы подчеркивая преходящесть времени. – Если нужна помощь, разыщи м-ра Иерихона, Раджандру Даса и Эда Галлачелли. Они работали с первым временаматывателем. Нам нужно их убедить.

Инструментом убеждения служило устройство, прозванное Лошадка Чарли. Это был всего лишь полутораметровый трехгранный металлический брусок, поставленный на попа острым концом вверх. Проста Лошадка Чарли была и в эксплуатации. Убеждаемого раздевали, привязывали руки к балке, фиксируя положение тела, и сажали верхом на брусок. Пары часов на Лошадке Чарли хватало, чтобы убедить самого норовистого наездника. М-ру Иерихону и Раджандре Дасу не потребовалось и минуты убеждения.

– Мы знаем не больше, чем ты! – А Эд Галлачелли?

– Он мертв.

– Может, он что сказал своей женушке?

– Может быть, но ее нет. Она улетела.

– Тогда кто может знать?

– Лимааль Манделья!

– Какие умники. Он тоже мертв.

– Тогда, может, Раэль. Лимааль передал многие тайны д-ра Алимантандо Раэлю-мл.

– Мы в курсе. Мы не нашли ничего в его блокнотах. И в его доме.

– Может, вам надо спросить его лично. Лимааль мог сказать ему что-то, чего нет в блокнотах.

– Мог, вполне.

Раэлю Манделье-мл., который после гибели отца, исчезновения тети и пирровой победы над Компанией жил почти затворником, пришло неожиданное приглашение прокатиться на Лошадке Чарли. Он был не слишком восприимчив к доводам; всего через четыре часа его унесли в почти коматозном состоянии, и за это время Арни Тенебрия убедилась, что тайные скрижали хронокинетических искусств д-ра Алимантандо ему неведомы. Однако она получила от Раэля Мандельи-мл. информацию, оправдавшую его помилование: все секреты д-ра Алимантандо, делавшие возможным хронодинамику, включая загадочное Темпоральное Перевертывание, помещались на стенах его дома. Дхаврама Мантонеса отрядили приглядеться к этим фрескам под страхом полного оседлания Лошадки Чарли. Раэля Манделью-мл. развязали и вернули в фамильный особняк. И очень жаль: Арни Тенебрия получила бы немало удовольствия, проверяя, не побьет ли он нынешний тридцатичасовой рекорд верховой езды.

Бредящего Раэля Манделью-мл. бросили в кухне его бабушки; бабушка и мать позаботились о нем и уложили в постель. У него начались галлюцинации: будто некогда его отец был из клена, а мать из цветов и консервов с бобами. Так он пролежал три дня, и дочка соседа, стеснительная Квай Чен Пак, помогавшая Санта-Экатрине в бесплатной столовой, носила ему цветы и красивые камешки, и мастерила для него из скудной еды по талонам кенгуру из леденцов и человечков из хлеба с изюмом. По истечении трех дней Раэль Манделья-мл. очнулся и понял две вещи. Первое: он отчаянно любит Квай Чен Пак. Второе: ночью войско Парламентариев рассредоточилось вокруг Дороги Запустения, изготовясь к последней битве.

– Их тут больше восьми тысяч, – сказал м-р Иерихон, вперив натруженный Дамантовыми Практиками взор в знойную рябь меж кристаллоидов. Севриано Галлачелли поддел лопатой землю, делая вид, что работает, пока на него пялился боец.

– А это еще что такое? – он качнул головой в сторону гигантских треножников, что гордо вышагивали по кристальному ландшафту и злыми сине-белыми лучами превращали глыбы ферротропов в пар.

– Даже не представляю, – сказал м-р Иерихон. – Что-то вроде ходунов-разведчиков, какие РОТЭХ использовал много лет назад. Одно скажу: когда бой начнется, здесь будет неимоверно жарко. Эти штуки испускают тахионные лучи.

Мужчины махали лопатами и притворялись, что копают, а сами глядели на несуразные механизмы, маршировавшие по пустыне без малейшей попытки укрыться от чужих глаз, и пришли к взаимному и неотвратимому выводу: Дороге Запустения вот-вот придет конец.

На передовом наблюдательном пункте 5 Арни Тенебрия приходила к схожим выводам.

– Твоя оценка? – спросила она адъютанта, субполковника Леннарда Хекке.

– Боевые машины, идеально приноровленные к местности. Ненавижу говорить такое, мэм, но они легко пройдут по нашим минным заграждениям.

– Я так и думала. Вооружение?

– Мэм, ненавижу говорить такое, но… – Но их тахионные лучи могут обходить по времени защиту наших П-индукторов и пробивать дыры в наших куполах. – Она оставила Леннарда изучать непобедимые боевые машины и пошла искать Дхаврама Мантонеса. Хотела убедиться, что ее собственная непобедимая боевая машина готова. Взбираясь на утесы, она миновала трупы двух новостников Эс-ар-би-си, пытавшихся махать белым флагом. Их тела, распятые вниз головами на деревянных рамах, после трех дней на солнце стали задубевать и откровенно воняли. Капитуляция не просто недопустима – она немыслима.