Дежавю - Татьяна Шмидко

– Оу, ну, я тоже рада, если честно. Знаешь, мне говорили, что тебя невозможно победить. Это так? – спросила она, игриво склонив прекрасную голову на бок.

– В общем и целом – да. Это ободряет, не правда ли? – спросил я ее.

– Да. Главное – держаться в бою подальше от тебя.

– Это почему? – спросил я с недоумением.

– Потому что зная о своей непобедимости, ты полезешь в самое пекло. А я там могу не выжить, – сказал она честно.

– Нубира, ну к чему такой пессимизм? Кто тебя в это самое пекло пустит? Твоя задача – найти Логуса, а потом мы попытаемся собрать оставшихся в живых вампиров и защитим их. Если честно, то я хочу собрать их в надежном месте, потом найти того, кто всем этим управляет и разорвать вдоль, а потом, для верности, еще и поперек.

Нубира поежилась от моих слов и отвела свой взгляд. Потом она подумала и добавила:

– Я рада, что ты есть. Ты… правильный. Знаешь, Прайм, ты именно правильный. Никаких извращений и пороков. Мне спокойно с тобой, – сказала она, и я понял, что она говорит правду.

– Вот и отлично, Нубира Айшвари Каур. Я ценю твое доверие. Но ты серьезно подводишь меня.

Она аж подскочила:

– Я давно не слышала своего полного имени. Думала, что ты его не знаешь… И чем это я провинилась, а? – сказала она с вызовом.

– Из-за твоих прекрасных красных глаз мы сидим дома. А тем временем наши враги перемещаются под солнцем, среди людей абсолютно свободно. Мы можем действовать только треть от их времени. А мне нужны все двадцать четыре часа. Мне нужно, чтобы ты могла спокойно ходить по городу и не прятать глаза, если нужно, то общаться с людьми.

– Да, но что я могу с ними сделать? – спросила она.

– Ну, есть один вариант… – ответил я тоном, который не давал Нубире права на отказ.

* * *

– Пригнись, пригнись! Это же не люди! Лось будет тебя подозревать в недобрых намерениях, ведь на него не действует твоя бессмертная красота! – сказал я шепотом, наблюдая, как Нубира выбирает лучший момент для нападения.

– Я бы давно напала, только никак не могу заставить себя пить эту… гадость! – сказала она раздраженно.

Я вздохнул. Снова об одном и том же! У Ищейки было глубокое чувство отвращения к крови животных, потому что она искренне считала, что наш род не должен ее пить. Переубедить ее было сложно.

– Это же твоя вторая охота. После нее глаза станут как у меня – желтыми. Знаешь, я проверял, – этот цвет люди принимают намного лучше, чем кроваво-красный!

Сможешь соблазнять человеческих самцов посреди белого дня!

Нубира закатила глаза и, внутренне сжавшись, одним броском оказалась на спине лося, вонзая острые зубы в его шею.

– Вот и умница! – сказал я с некоторым облегчением, побежав за вторым лосем, который в панике ломился через ночной лес в сторону реки.

Утреннее солнце застало нас на краю леса, возле стен Аббатства Святой Клары. Мы пробирались к городской стене, под звуки утренней литургии в соборе аббатства. Лондон только просыпался.

– Сегодня – решающий день! – сказал я. – Мы доберемся до подвалов и, надеюсь, найдем там Логуса.

– Да, это будет великолепно! Пока ты там страдал над чистым листом бумаги, выдумывая письмо… – начала было Нубира.

– Ты догадалась? – спросил я с удивлением.

– Конечно. Трудно не заметить, как ты маешься от любви. «Хотела бы я знать, кто она. Кто эта «заноза», которая так впилась в его сердце», – подумала Нубира, когда мы вошли в город через ворота Алдгейт.

Я промолчал, не желая продолжать разговор.

– Пока ты сидел как столб над чистым листом бумаги, я, между прочим, времени зря не теряла. Обошла лучших портных Лондона и заказала для тебя целый гардероб. Так что сегодня утром нам его доставят, и ты выберешь для себя наряд для вечерней прогулки. Но я настоятельно советую выбрать белый наряд, потому что я буду в таком же.

В ответ я только зарычал. Единственное событие, на котором я планировал быть в белом – это свадьба с моим ангелом – с Аделью.

– А другие варианты есть? – спросил я у нее, когда мы проходили мимо Корнхильской церкви.

– Ну, есть, конечно.

– Вот и прекрасно, – сказал я, отвернувшись от нее. Мой взгляд случайно попал на витрину ювелирной лавки, в которой среди кубков, вилок и блюд я заметил красивые гребни для волос. Они были очень похожи на те, что я подарил Адель, только вместо цветов там были олени, застывшие в прыжке. В глаза у них были вставлены изумруды. Это хорошо бы смотрелось с ее любимым платьем и подчеркивало красивый каро-зеленый цвет глаз. Как же мне хотелось прямо сейчас купить их и отправить в Калелью, к ней! Но это было очень опасно, поэтому я отвернулся, сжав кулаки. Днем зайду сюда и куплю их. А когда вернусь в Испанию, то собственными руками опущу их в ее золотистые волосы, и это будет одним из моих подарков. Ей придется узнать, что такое щедрость, замешанная на обожании!

Приободренный этой мыслью, я предложил Нубире взять меня под руку, и мы направились к себе в гостиницу, лавируя между ранними прохожими и торговцами, которые готовили магазины к открытию.

В фойе не удивились нашему появлению – для конспирации мы говорили, что время от времени ходим на всенощную службу в дальнее аббатство. Кстати, хозяин местной гостиницы за это нас искренне уважал.

В номере Нубира в первую очередь подошла к зеркалу, всматриваясь в свое отражение. Ее глаза стали светло-желтыми, краснота сошла на нет. Это было непривычно, она все никак не могла принять себя такую.

– Ну как тебе? – спросил я ее.

– Странно! Никак не привыкну, – сказала она осторожно, не желая показывать свое недовольство. Она заметила, что я наблюдаю за ней, стоя у окна. Она стала крутиться перед зеркалом, принимая кокетливые позы и красиво строя глазки моему отражению.

– Куртизанка! – сказал я со смехом, не вызвав у Нубиры ни грамма стыда. Только раздражение, потому что она привыкла видеть, как мужчины падают к ее ногам, как перезревшие груши, а не насмешливо держаться в стороне. Мое поведение еще больше заводило ее.

Она повернулась ко мне и, наклонив голову набок, спросила вкрадчиво:

– Ты расскажешь мне когда-нибудь кто она? Я ее знаю? Она из нашего клана?

Я не хотел отвечать на эти вопросы. «Значит, все серьезно. Он не желает осквернять ее имя даже простыми сплетнями. Так дорожит ею. Ну почему меня никто так не любил?» – подумала Нубира, печально рассматривая пол.

– Нет, потому что ты можешь воспользоваться своим даром и найти ее. А я не уверен, что у тебя невинные намерения.

В комнате повисло напряженное молчание. Двое вампиров, забыв про вежливость, уставились в глаза друг другу, источая угрозу.

– Да, я не питаю к ней теплых чувств! – сказала она, дразня меня. Понятно, не получив желаемое, она решила заполучить хотя бы мое раздражение.