Агасфер. Вынужденная посадка. Том I - Вячеслав Каликинский

– Вам-то фиолетово, а мне что делать?

– А тебе плюнуть и забыть, Миша! Не надо тебе его бояться… Вернее, не его тебе надо бояться! Даже если он «сольет инфу» туда, куда не надо бы, без моего слова к тебе никто не подойдет, понял?

– Да вроде, – без энтузиазма отозвался Алдошин.

– Ну, а раз понял, то спокойно работай и не оглядывайся на придурков. Все! Я дома буду через два дня, телефончик по расписанию включай…

– Насчет телефона на том пляже не знаю, Владислав Николаевич! – с сомнением отозвался Алдошин. – Там берег высокий, от антенны долинской нас утес закроет. Может быть, там и вовсе связи сотовой не будет!

– Ну, на месте определишься. Пока!

Когда Алдошин отключился, Морин сочувственно покосился в его сторону, но спрашивать ничего не стал. Когда проехали Долинск, Алдошин вспомнил:

– Да, я ж тебе рассказывать начал, да телефон перебил. Автобусом моим кто-то на стоянке интересовался, Саня! Думаю, и тут без Витьки не обошлось!

Выспросив подробности, Морин покачал головой:

– И что ж мы так едем, как камикадзе, Миша? Ты машину-то осмотрел?

– Да вроде… Они же внутрь не лазили!

– Мало ли… Давай остановимся, глянем?

– Да уже приехали, считай! Ладно…

В Стародубском у пирса выгрузили снаряжение. Алдошин договорился с кем-то из знакомых, что тот отгонит машину в поселок, к себе во двор. А Морин все ходил вокруг микроавтобуса, заглядывая под колесные арки, щупая порожки. И наконец, выругавшись, достал из-за заднего номерного знака небольшую коробочку.

– Вот он, Витькин «подарочек», Миша! Детектор определения места нахождения объекта! Собакам дорогим в ошейник вставляют, детишкам на шею вешают! Теперь Витьке только номер симки набрать и к джипиэске подключиться…

Он размахнулся, чтобы забросить коробочку в море, однако Алдошин его остановил:

– Погоди-ка, я лучше придумал! Покарауль здесь барахло, а я до трассы проскочу и назад сразу!

Вернувшись через пять минут, Алдошин, посмеиваясь, доложил:

– Я эту электронику пристроил к фуре, которая на север, до самой Охи едет. Пусть там нас ищет!

Накачали и загрузили лодку, едва втиснулись в нее напоследок сами. Отплыли при весьма свежем восточном ветре, прижимавшем лодку к берегу и бросавшем в лица холодные брызги.

С местом для лагеря на каменном пляже Алдошин с Мориным определились еще до отъезда, решив разбить его у маленькой речушки – чтобы за водой, по крайней мере, далеко не ходить. Наполовину разгруженную лодку по руслу речушки дотащили до намеченного места – туда, где утес хотя бы полдня будет прикрывать палатку от жары в солнечные дни. Морину приглянулось местечко для лагеря еще ближе к зарослям, почти у подножия утеса, но Алдошин решительно воспротивился:

– Саня, ты человек не таежный, так что послушай дядю! Тут, на открытом месте, ветер хоть половину гнуса сдувать будет. А ближе к зарослям нас живыми сожрут! Ты что думаешь, у меня в той коробке крем для загара и от морщин? Это все – профилактические снадобья от комарья и прочей летучей сволочи! Впрочем, вечером сам оценишь! Давай-ка последнее барахло по воде привезем, а потом и передохнем, о’кей?

Остаток дня ушел на разбивку и благоустройство лагеря, заготовку хвороста. Захваченная небольшая бензопила сделала этот процесс быстрым и комфортным, полешек приготовили с большим запасом, чтобы подольше не отвлекаться. Вечером развели первый в сезоне костер, поужинали «дошираком» и колбасой. Алдошин заварил таежный чай по собственной методе – с непривычными для Морина травами и даже кедровыми орешками.

Таежная «нечисть», как и предсказал Алдошин, активизировалась с заходом солнца. Комары и мошки сердито жужжали на «ближних подходах» и лицу и телу, однако спутники предусмотрительно намазались соответствующим кремом, а одежду щедро побрызгали репеллентом. Да и расположились с подветренной стороны костра, куда Алдошин поверх сухого хвороста положил сыроватую корягу – для дыма.

– Хорошая все-таки вещь – природа! – изрек Морин, решительно отказавшись от складного стульчика и расположившись прямо на камнях. – Вот отгородился от нее человек благами цивилизации, удобствами всякими – и сразу слабее стал. Уязвимее, Миша! А самое главное – мыслей высоких полет потерял!

– Философ! – фыркнул Алдошин.

– А чего? Вот меня взять, Миша. Что бы я нынче вечером в городе делал? Затарился бы пивком и засел перед «самсунгом» своим широкоформатным. Каналы бы перещелкивал, от новостей наших гнусных плевался бы – кто где кого убил, где чего разбилось, кто из бомонда в очередной раз женился либо детей в психушку упек… До отбоя время убил бы – и на боковую. Встаешь иногда по утрам – и вспомнить нечего про вчерашний день. А завтра – про сегодняшний. И так далее, Миша, и тому подобное…

– Ну и давай ломать эту традицию, Саня. И даже можно внести в нее чуток оригинальности – давай сегодня подумаем о дне завтрашнем, – усмехнулся Алдошин. – Спланируем его, сверстаем окончательно!

– Давай! – покладисто согласился Морин, ерзая на камнях и устаиваясь поудобнее.

– Значит, завтра надо отправляться на исходную точку номер один – к тому месту, где на дне покоится самолет. Оттуда отмеряем дальномером в сторону нашего лагеря вторую исходную точку – ту, где гипотетически он мог затонуть. И откуда он начал неспешный дрейф по каменным плитам дна на юг. Говоришь, полтора километра – максимум?

– Не я говорю, Миша – расчеты…

– Неважно! – отмахнулся Алдошин. – Значит, находим эту точку номер два, и начинаем от нее отмерять участки к точке номер один. Шириной по сто метров вдоль берега и длинной до утесов. Длина будет разная, от ста пятидесяти до двухсот с хвостиком. В полном соответствии с шириной самого пляжа. Границы участков от берега до камней обозначаем, как и договаривались, шнуром – его мы захватили с избытком. Людей тут нету, и никто не спросит – что за разметку тут делают. Так, Саня?

– Да мы с тобой это проговаривали пять раз, Миша! – зевнул Морин. – И про то, что уйдет на эту разметку дай бог чтобы один день световой…

– А что делать? Везде нужна система, Саня! По участкам придется туда-сюда с «клюшками» ходить, на всякие железки и брошенные бог весть когда подковы «откликаться». Муторно, взвоем не раз от такого однообразия – а что делать?

– Делать нечего, Миша. Ходить – значит, ходить будем!

– А у меня еще одно предложение имеется, Саня! Можно сказать, рационализаторское. Я вот думаю дополнительно разбить полоски пляжа, которые мы нарежем, на две неравные доли каждый!

– И что ж тут рационализаторского?

– Логика поиска, Саня! Гляди: вот сошел ты с корабля в этих местах, чтобы спрятать клад, сундук с золотом. Время – зима, снегу – не меньше, чем по колено. Где ты ямку копать станешь? На ровном месте или подальше, у подножья каменных «пальцев»? У подножья, на каменных россыпях, и снегу-то почти нет: утесы прикрывают, и ветер его сдувает.