Мерцание «Призрака»: лик смерти - Павел Владимирович Шилов

нейтральное, то, что приходило редко в его снах: семья, дом, счастье, пусть и недолгое. Всё это было, думал Кайл, но всё прошло и оборвалось одним прекрасным днём.

Кошмары очень часто переплетаются со счастливыми воспоминаниями. Таков уж их удел и такова их систематика. Одно поглощает другое, чтобы в итоге стать кошмаром, от которого хочется бежать далеко в сторону! Туда, где есть надежда и существует вера во что-то лучшее, чем то, что ты имеешь на данный момент… А что же до любви, так это всего лишь красивая сказка, которая бывает, но какая очень быстро испаряется где-то в неизвестности.

Робинсон ехал и смотрел на дорогу, где сновали автомобили, улицы, полные странной, такой непонятной Кайлу жизни. Америка была не родной Британией, где всё размеренно и неторопливо, где есть пабы и футбол. Здесь же были бары с мордобоем и сраный бейсбол и баскетбол. Все эти виды спорта Робинсон ненавидел, считая их полным дерьмом, как и местное американское пиво, которое было хуже ослиной мочи.

— Сэр, приехали, — затормозив около небольшого и уютного отеля, произнёс таксист.

— Спасибо! — сказал Кайл и протянул чернокожему таксисту пятьдесят долларов, решив осчастливить паренька президентом Грантом.

Таксист скривился, рассчитывая на что-то большее, понимая, что туристы должны быть более щедрыми, но понимая, что все белые — козлы, плюнул на всё и взял пятьдесят долларов.

Робинсон покинул такси, взяв с сидения сумку, которую повесил на плечо и, закрыв заднюю дверцу, направился в отель.

Зайдя внутрь, он подошёл к администратору на рецепцию и, осмотревшись по сторонам, произнёс:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, сэр, — слегка усталым голосом начала девушка-администратор. — Чем могу вам помочь?

— Хотел бы снять у вас номер, — улыбнувшись, ответил Кайл.

— Хорошо. Ваш паспорт, пожалуйста, — улыбнувшись в ответ, но слегка вымученно произнесла администратор.

— Пожалуйста, — вытащив из внутреннего кармана куртки паспорт и положив его на стойку, добавил Робинсон.

— О, вы из Шотландии? — открыв паспорт Кайла, спросила администратор.

— Да. Наконец выбрался посмотреть Вашингтон. Столицу мировой демократии, — улыбнувшись, произнёс Робинсон, понимая, что ещё мгновение и его вырвет от собственных слов, но всё же сдержался.

— Вот ваш ключ, — протянув ключ-карту Кайлу, сказала администратор и отдала ему паспорт.

Робинсон забрал всё и направился к лифтам. Он нажал на кнопку вызова, и двери лифта разъехались в стороны. Кайл нажал кнопку третьего этажа, и лифт быстро поднялся. Робинсон вышел из кабины лифта и направился вдоль по коридору. Пройдя несколько метров он подошёл к двери своего номера и, проведя ключ-картой по считывателю, нажал на дверную ручку и вошёл внутрь.

Апартаменты оказались просторными и светлыми. Обставлен номер был просто, но все необходимые предметы мебели были. Кайл положил сумку на кресло и сел на диван, понимая, что, наконец, может немного отдохнуть.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Анджелина сидела за столом на рабочем кресле и печатала на ноутбуке отчёт по операции «Лик Смерти». Она пыталась не упустить не одной даже пусть и мельчайшей детали. Столько всего нужно было изложить в этом отчете, что её голова даже почувствовала, что буквально разрывается от мыслей.

Агент Стивенсон продолжала печатать, собирая все события, произошедшие с ней и её группой в Париже, воедино. Она понимала, что фигура бывшего агента ЦРУ Феликса Томпсона была отнюдь не простой, и существовало множество подводных камней в этом деле. Анджелина понимала, что всё, что произошло, показывало только то, что был какой-то невидимый дирижёр во всём этом деле. Убийство Томпсона говорила только о том, что некто хотел замести все следы, чтобы потом никто не смог ничего найти. И это у этого некто хорошо получилось, а мисс Стивенсон и её команда были лишь наблюдателями за этим всем, и в их силах толком ничего не было сделать. Всё было распланировано кем-то за них.

Анджелина закончила своё изложение фактов и домыслов и отвлеклась от экрана ноутбука. Её задумчивый вид давал полностью понять то, что она сосредоточена только на отчёте и ни на чем более. Но внезапно мисс Стивенсон с силой выдохнула и откинула голову на спинку рабочего кресла. Она посмотрела на потолок в тёмной комнате, где из средств освещения горела лишь одна настольная лампа, и вновь обратила своё внимание на напечатанный только что текст.

Анджелина машинальным движением вытерла еле заметный глазу небольшой слой пыли на настольной лампе, и почувствовала, что сегодня уже больше не сможет написать ничего вразумительного, хотя больше и не было ничего! Поэтому мисс Стивенсон сохранила текстовый файл своего отчёта и, сделав небольшой глоток апельсинового сока, стакан с которым стоял около ноутбука, слегка потёрла слипавшиеся глаза.

Она выключила ноутбук, встала с рабочего кресла, пододвинув его ближе к столу, и сняла халат, оставшись только в футболке с надписью «CIA» и элегантных трусиках.

В тот момент Анджелина поняла, что её сердце охватила такая скука и тоска по человеку, которого она любила больше всей своей жизни, но про которого не знала в принципе ничего, кроме того, что не могла без него жить, желая снова и снова встретиться с ним, попав в его крепкие объятия.

Легкий вздох участил её сердцебиение. Мисс Стивенсон подошла к кровати и, откинув одеяло, легла на постель. Но мысли продолжали не отпускать её, и в следующий момент она непроизвольно, едва слышно сказала:

— Алессандро…

На мгновение задумавшись, она закрыла глаза и заснула, повернувшись на левый бок.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Романов посмотрел в окно, ощущая в этот момент, что его голова думала только о Кристин, и больше ни о ком! Сколько же тысяч километров до неё? Мгновением позже перевёл взгляд на часы, которые висели на стене, показывая очередной вечер.

Андрей пытался вспомнить те моменты, когда он был рядом с Кристин. С такой простой и необычной девушкой, которая пленила его сердце и заставила биться по-новому. Судьба редко была милостива к Призраку. Многие моменты уходили в глубину сознания, чтобы там упокоиться и больше никогда не возвращаться, дабы не беспокоить Романова, причиняя ему всё новую и новую боль от ушедших в небытие мгновений. Так из мгновений и создана жизнь, думал Андрей, понимая, что мгновения и создают всю ту атмосферу, где человек живёт и делает то, что считает нужным. Его же судьба редко милостиво разрешала ему увидеть счастливые мгновения, чтобы их прочувствовать и запомнить на всю оставшуюся жизнь, для того, чтобы не было мучительно больно от нелепо прожитой жизни.

Призрак дыхнул на оконное стекло и прикрыл на мгновение глаза. Всё было так, как ему удалось пережить. Мысленно он благодарил судьбу, которая, отобрав у