Танкист. Поручик - Константин Георгиевич Калбанов

этому поводу. Во-первых, это все равно куда как изрядно. А во-вторых, получится полностью закрыть долг перед взводом, и даже немного останется. Удачное окончание, удачного дня. И трофеев взяли столько, он сам диву дается. И позицию захватили, которая обеспечит выход освободительной армии на оперативный простор. Остается только выстоять. Но с этим они уж как-нибудь справятся.

Глава 28

Старый должок

– Ты точно здоров? – поинтересовалась Таня.

Голос звучит так, словно из патефона, появившегося недавно у них во взводе. Парни каждую свободную минуту крутят пластинки. Правда, времени этого у них не так чтобы и много. Виктор гоняет личный состав нещадно. Еще и образование их взялся повышать. В смысле, никарагуанцев. С русскими все сложней. У них среднее уже имеется, а для получения высшего Нестеров как преподаватель не годится.

Зато с начальным пока очень даже справляется, чему способствуют знания, а так же повышенные значения Интеллекта и Харизмы. Уж на сандинистов-то этих надбавок хватает с лихвой. Настолько, что они прогрессируют с завидными темпами. Всего-то месяц прошел, а их умения уже сдвинулись с мертвой точки. Что свидетельствует о явном прогрессе. Правда, тут еще следует прибавить и саму жадность молодых людей к учебе. Они впитывали в себя знания как губка.

– Да говорю же в полном порядке, – ответил Виктор, с улыбкой глядя на артефакт.

«Кинитофон» ему достался в качестве трофея, еще в Китае. Один комплект он сдал за вознаграждение в тыловую службу ЧВК «Витязь». Второй, с одобрения взвода, оставил себе. Ну и как следствие, одну половину парного артефакта передал Баевой, вторую оставил себе. Благодаря чему раз в десять дней они вполне себе общались напрямую.

Впрочем, параллельно вели активную переписку. Артефакт все же не заменит дорогих строчек. Разговор ты не запишешь, и переслушивать его не будешь. А вот письмо можно в любой момент открыть и перечитать. Смешно, но бойцы зачитывают их до дыр. И Виктор не исключение. К слову, шутить с этим делом не рекомендовалось. За исписанный клочок бумаги можно огрести кучу неприятностей.

– А почему голос тогда такой смурной? – не унималась Таня.

– Да так. Ерунда, – попытался уйти от ответа он.

– Ви-итя-а, – многозначительно и требовательно протянула она.

– Правда, все в порядке. Просто настроение подпортила одна встреча.

– И кого ты там встретил?

– Панова.

– Гену.

– Ага. Его.

– Но разве у них уже был выпуск?

– Нет. Зато сейчас стажировка. Он же у нас вечный отличник. Так что и в училище лидер во всем. Наверное его подстегнула наша встреча, прошлым летом, перед моей отправкой в Китай. Я тогда не удержался и похвастал своими достижениями. Вот он похоже и решил ускориться. Получил высшее образование по Эфиру, и как результат, ему предоставили право выбора места стажировки. Ну, а Никарагуа сейчас у всех на слуху.

– Это точно. Газеты так и пестрят громкими заголовками.

Ничего удивительного в том, что они говорили на отвлеченные темы, обо всем и ни о чем конкретно. Душевные томления они предпочитали изливать на бумагу, чтобы потом испытывать их снова и снова, перечитывая дорогие строчки. Артефакты пользовали для обычного трепа, дабы услышать пусть и измененный, но узнаваемый голос. Второй заряд никогда не расходовали. Хотя ресурс при этом и не экономился, его они берегли для экстренной связи.

– Но разве юнкеров отправляют на войну? – удивилась девушка.

– Вспомни меня, – пожал плечами Виктор.

Она конечно этого видеть не могла, но сделал он это непроизвольно.

– Но ты ведь отправлялся не в действующую армию, а на стажировку. Просто, так получалось, что обе они совпали с провокациями на границе.

– Вероятно причина в его успехах. А может и в дворянской партии. Как ни стараются изжить сословные предрассудки, они все еще сильны. Хотя и не дают абсолютно никаких преимуществ, – предположил он.

– Я знаю. Получается, вы с ним встретились, и он ни преминул тебя задеть?

– Признаться, откровенно не задевал. Просто сразу же спелся с дворянским кружком в офицерском собрании. Он и прежде был той еще занозой голубых кровей, а тут еще и присущая летчикам заносчивость.

– Он тебя задел, – догадалась она.

– Так. Самую малость. Приблизившись к черте, но не заступив за нее.

– И ты решил вспомнить ему «тренировку» на пустыре, и его слова о готовности повторить ее в любое удобное время после сдачи выпускных экзаменов, – не спрашивая, а утверждая, произнесла она.

– В полный контакт, – подтвердил он. – Ты ведь знаешь, я запасливый и у меня в загашнике всегда найдется парочка другая «Аптечек». Так что, увечий препятствующих исполнению служебных обязанностей не предвидится.

– И?

– Отказался, – скрежетнув зубами, ответил Виктор. – Да так технично, что облил меня помоями, вновь пройдя по грани. Даже на поединок не вызвать. Сам же дураком и буду выглядеть. Если только внаглую ломиться, как завзятый бретер.

– Не стоит оно того, Витя, – произнесла она, и ее взволнованность передалась даже механическим устройством. – О твоей храбрости и профессиональных умениях говорят твоя Суть и награды. Так что, подобные спичи скорее не красят его самого. Он сам того не понимая выглядит как задиристый пудель, тявкающий на маститого, сильного и уже все доказавшего бульдога. Так что, сколько бы он не вылил на тебя помоев, грязь к тебе не престанет. Если только ты сам в ней не вываляешься.

– А еще, ты не согласишься быть рядом с бретером, – хмыкнул Виктор.

– Но ты ведь не такой?

– Нет конечно, – открестился Виктор.

Хотя именно мысль о дуэли он в голове и держал. Просто осуществить это намеревался в ДВР, а не здесь, где действовали законы военного времени. Тут ни о каких поединках не могло быть и речи. Но после слов подруги, или даже скорее уж невесты, он предпочел сразу же отмести эти намерения. Таня ему была куда дороже, какого-то много о себе думающего дворянчика.

Час пролетел незаметно. Казалось бы он едва активировал артефакт, как время истекло. И по обыкновению разговор оборвался внезапно, на середине фразы. Как обычно, за временем они не следили. Вообще, Виктор удивлялся самому себе. Обычно он был неразговорчив. И не потому что стеснялся, а просто не находил тем для разговора.

Даже со своими закадычными подругами из фармацевтического общежития. Бывало такое, что он просто замолкал, и мог не проронить ни слова в течении длительного времени. У девчат даже присказка появилась в отношении него. В такие моменту, кто-нибудь из подруг непременно поинтересуется – «о чем молчать будем».

А тут, прямо болтает без умолку. И ладно бы инициатива исходила от Татьяны. Ничего подобного. Трещит