Атолл "Морская звезда" - Александр Насибов

Какие-то женщины столпились у входа. Оттеснив их, Сизова плотно затворила дверь. Обернулась к Луизе:

— Очень больно?

— Терпимо…

— Как же ты решилась на такое?! Ну, говори!

Девушка стала торопливо рассказывать.

К тому времени, когда вернулась Кармела с ведром воды и пачкой соды, Сизова знала все что нужно. Успела шепнуть Луизе: через два дня в шестнадцать часов с мольбертом и красками быть на горе Святого Франциска. До этого времени с ответом Лотару Лашке тянуть.

Кармела стала поливать холодной водой обожженную шею и грудь Луизы, посыпать содой. Убедившись, что все делается, как надо, Сизова вышла из комнаты. Лашке и Ловетти встали, шагнули навстречу.

Она строго поджала губы:

— Как же так, сеньоры? Вы были очень неосторожны!

Оба принялись объяснять, как случилась беда. Не дослушав, Сизова прошла к своему столику, принялась за прерванный обед.

— Сеньора!..

Она подняла голову от тарелки.

— Сеньора, — сказал Ловетти, — я и мой друг хотели бы отрекомендоваться…

— А это ваша визитная карточка? — Сизова показала на бутылку, которую Ловетти прижимал к груди.

— Сеньора весьма остроумна… — итальянец вежливо засмеялся. — Нет, это всего лишь бутылка вина. Но, смею уверить, оно вполне приличное. Как видите, в руках у моего друга бокалы. Три бокала. Мы бы хотели выпить с вами. Мы покорены энергией, умением действовать, не теряя ни секунды, которые вы проявили при оказании помощи нашей приятельнице. Она сильно обожглась?

— Порядочно…

— Вы так ловко все организовали! — С этими словами Ловетти взял у Лашке бокалы, плеснул в них вина. — Ваше здоровье, сеньора! — Поднял свой бокал и выпил.

Сизова понимала: знакомство, а тем более сближение с противником — дело весьма желательное. Но действовать надо было точно, все правильно рассчитать. Словом, не следовало торопиться.

Поэтому, сухо кивнув итальянцу, она оставила на столике деньги за обед и покинула зал таверны.

Следующие несколько часов она провела в своем доме — отпустила прислугу, заперлась в спальне и лихорадочно проигрывала в уме различные варианты…

Наступил вечер. Теперь она должна была торопиться, чтобы успеть к полуночи сжато и точно изложить на бумаге то, к чему пришла после долгих колебаний и сомнений…

Приближалось время ее ночной прогулки. Такие моционы она совершает с неукоснительной точностью. Люди должны привыкнуть к ее ночным отлучкам из дому…

3

Этим же вечером Лашке и Ловетти совещались в доме священника. Они пришли к выводу, что провели день с пользой. Не случись досадное происшествие во время обеда, девица уже сегодня дала бы согласие отправиться в сельву. Ну, да они на верном пути, можно не сомневаться, что через несколько дней, когда Луиза Бланка полностью оправится от ожога, все станет на место.

— А что скажете о второй постоялице? — спросил падре.

Вопрос был обращен к Латке. Тот неопределенно повел плечом. Промолчал и Ловетти.

Тогда падре взял со стола большой конверт, вытряхнул из него на стол фотографии.

— Мы смотрим за этой особой. Почему, спросите вы? Потому, что она вовсе не испанка, за каковую себя выдает.

— Не испанка? — переспросил Лашке. — Знаете, я и сам обратил внимание на ее речь. Она в совершенстве знает язык, но это не говор испанки…

Падре рассмеялся и хлопнул в ладоши.

— Все верно, — сказал он. — Поэтому я дал указание поработать в ее доме… Поиск не был бесплоден. Вот посмотрите, — падре передал Лотару Лашке большой снимок. Сфотографирована была Сизова — сидела в ванне и, высоко подняв руки, поправляла волосы.

Лашке долго изучал снимок.

— Кто фотографировал и зачем?

— Снимок сделан моим агентом. Это горничная…

— Но зачем он? — повторил Лашке.

— Как видите, у дамы подняты руки. Вглядитесь внимательнее в ее левую подмышку. Что вы видите?

— Похоже на татуировку.

— Вот и горничная подумала то же самое, когда помогала хозяйке одеваться и обнаружила этот знак. Конечно, доложила мне. Я снабдил агента портативной камерой. Теперь вы держите в руках результат ее работы.

— Странно, знак как бы полустерт. Впечатление, будто его старались вывести.

— Похоже на то, — согласился падре. Он достал из ящика стола лупу, передал Лашке: — Попробуйте разобраться, что это за татуировка.

Лашке навел лупу на снимок:

— Вроде бы цифра 3.

— Правильно. — Падре потрогал себя за левое плечо: — У меня такая же татуировка, только цифра другая…

— Группа крови?[12]— Лашке стукнул себя кулаком по лбу. — Как же я запамятовал!..

— Вполне простительно, — сказал падре. — Ведь столько времени прошло.

— Так, значит, вы полагаете…

— Минуту! — падре предостерегающе поднял палец. — Не будем спешить с выводами. Лучше послушайте, что было дальше. Обнаружение у нашей общей знакомой татуировки, похожей на цифру 3, побудило меня к новым поискам. И вот что найдено в том же доме.

С этими словами падре передал Лашке вторую фотографию. Снимок, сделанный крупным планом, изображал раскрытую книгу.

— Что это? — сказал Лашке. — Какая-то пьеса.

— Вы держите в руке снимок страницы томика пьес знаменитого Лопе де Вега, предпоследнюю страницу “Овечьего источника”. Наклоните снимок, чтобы свет падал косо. Вглядитесь в широкое поле, свободное от текста.

— Следы записей?

— Верно. И так во многих местах. Тот, кто читал пьесы, делал пометки на полях книги, а потом уничтожил записи. Почему уничтожил? Это заинтересовало меня. Для нас с вами не проблема восстановить то, что было стерто, залито чернилами… И вот я изучаю записи. Их четыре в книге. Как и следовало ожидать, это оценка прочитанного.

— Ну так что? — сказал Лашке. — Автор записей показал себя человеком глупым? Или, напротив, сделал какие-то открытия? — Он запнулся от пришедшей вдруг догадки: — Написано по-немецки?

— В том-то и дело! И писала она, мне не составило труда добыть образцы почерка хозяйки дома.

Возникла пауза. Лашке расслабленно полулежал в глубоком кресле.

— Знак группы крови — полустертый, будто его пытались вывести… Записи, сделанные по-немецки на полях книги, — тоже уничтоженные…

— Быть может, у нее серьезные причины скрывать свою национальную принадлежность? — падре скривил губы в усмешке: — Я ведь тоже теперь не немец…