Путь обмана - Рейчел Эббот

Элли постаралась взять себя в руки. Как только дежурство закончится, она первым делом отправится в полицию. Нельзя становиться укрывательницей. Элли поступит как должно, и будь что будет.

– Простите, Кейт. Просто перед уходом хотела сделать кое-что по дому и забыла. Так, пустяки. Не обращайте внимания. Извините, вы что-то хотели?

– Нет, ничего особенного. Просто предупреждала, что пойду перекусить. Вы ведь будете здесь? А еще не мешало бы чуть-чуть подышать свежим воздухом. А вы пока работайте, проводите тесты… Не буду вам мешать.

Кейт поцеловала Эбби в лоб, и Элли улыбнулась.

– Скоро вернусь, девочка моя, – прошептала Кейт.

Оставшись наедине с пациенткой, Элли занялась обычными обязанностями: вымыла больную, сменила бинты. Элли рада была убедиться, что ноги девочки теперь выглядят гораздо лучше, раны на ступнях благополучно заживают. Между тем наступило время перерыва, и Элли договорилась с медсестрой, дежурившей около пациента на соседней кровати, чтобы та краем глаза следила за Эбби. Сестра была незнакомая – должно быть, кто-то из сиделок, – но Элли не сомневалась, что ей можно смело доверить девочку.

На перерыв отводилось довольно много времени. Обычно Элли столько было не нужно, но на этот раз требовалось собраться с мыслями и решить, что именно она скажет в полиции. Как Элли ни боялась последствий, на этот раз уклониться от долга она не могла. Элли представила, какое презрение отразится во взгляде Кейт, если та узнает, что полиция давным-давно могла бы выйти на водителя машины, а это, в свою очередь, помогло бы пролить свет на похищение. Элли нарочно попросила, чтобы во время всех дежурств ее прикрепили к Эбби, и в сочетании с пособничеством преступнику ее намерения могут быть неверно истолкованы – им может быть приписан совершенно другой, зловещий смысл.

Элли описать не могла, какие чувства испытывала по отношению к себе, но слово «презрение» определенно было недостаточно сильным. Видимо, по этой же причине Элли вдруг стало трудно глотать, а голова прямо-таки раскалывалась от боли.

Зайдя в отделение следом за старшей медсестрой Брендой, Элли направилась в сторону кулера возле кабинета врача. Она только что выпила чашку кофе, но от волнения в горле совсем пересохло. Глотать становилось все труднее и труднее. Бренда обогнала Элли и, наполнив водой два пластиковых стакана, озабоченно повернулась к ней.

«Вот только не надо расспрашивать, что со мной», – мысленно взмолилась Элли. Должно быть, выражение ее лица было достаточно красноречивым, потому что Бренда ограничилась жалобами на плохое лето.

Слабо улыбнувшись, Элли направилась в сторону палаты и тут застыла.

Странно… Сэм не говорил, что собирается еще раз осмотреть Эбби. Нахмурившись, Элли обернулась к Бренде.

– Не знаешь, что Сэм делает с Эбби? – спросила она, указав на кровать девочки, вокруг которой были задвинуты занавески.

Бренда молча кивнула в сторону кабинета врача, и над картотечными шкафчиками Элли заметила лысину Сэма, разговаривавшего по телефону.

– Мама Эбби вернулась? – выпалила Элли.

– Вроде нет. По крайней мере, я ее не видела.

По коже у Элли пробежали мурашки. Бренде ничего объяснять не понадобилось – она все поняла по взгляду коллеги. Бренда одним пинком распахнула дверь в кабинет и крикнула:

– Сэм! У нас ЧП!

Но Элли уже бежала в палату. Она догадывалась, что произошло. Уже через несколько секунд она очутилась напротив кровати, возле которой дежурила сиделка, и, не сбавляя шага, рявкнула:

– Кто там с Эбби?

Конечно, она понимала, что девушка не виновата. Сиделка, мерившая больному пульс, вздрогнула и подняла глаза.

– Врач. Обследование проводит, уже несколько минут… А что? В чем дело?

Элли и сама не знала. Может, она устроила панику на пустом месте. Но уже через несколько секунд, когда ее догнали Сэм и Бренда, Элли увидела, что они обеспокоены не меньше ее.

– Я сам, – твердо произнес Сэм и отдернул занавеску.

Но было слишком поздно. Полог качнулся с другой стороны, и Элли увидела фигуру в больничной форме, бегущую к ближайшему запасному выходу.

– Элли, сюда! – окликнул Сэм.

Стараясь не напугать других пациентов, Бренда прошептала:

– Сейчас позову охрану…

Но тут над запасным выходом сработала сигнализация, и стало ясно, что уладить дело по-тихому не выйдет. Однако охрана сейчас волновала Элли меньше всего. Она должна была узнать, успел ли неизвестный причинить вред Эбби. Отдернув занавеску, она последовала за Сэмом. Эбби изо всех сил мотала головой и, насколько могла, раскачивалась из стороны в сторону. Она пыталась что-то сказать. Испуганные глаза были широко распахнуты, и Сэм отчаянно пытался заставить девочку лежать смирно.

– Элли, успокой ее. Я должен осмотреть Эбби и убедиться, что ей ничего не сделали.

Элли присела у кровати и погладила девочку по голове, убирая волосы со лба. Но от этого стало только хуже. Эбби отпрянула так резко, будто прикосновение пальцев Элли обожгло ее.

– Тише, тише, – прошептала Элли. – Успокойся. Лежи смирно.

Эбби напряглась и выгнула спину дугой, при этом издавая такие горестные, испуганные стоны, что у Элли по всему телу пробежала дрожь.

– В чем дело? – спросил Сэм.

– Не знаю. Я с ней просто разговариваю, пытаюсь ободрить…

К кровати подбежала чуть запыхавшаяся Бренда.

– Охрана сейчас поднимется, – выговорила она, задергивая за собой занавески. – Боже мой, да что с ней такое? – спросила Бренда, заметив, в каком состоянии Эбби.

– Мне нужен один миллиграмм мидазолама. Девочку необходимо успокоить.

Бренда отправилась за лекарством, а Элли принялась гладить Эбби по руке. Кажется, это не вызывало у девочки негативной реакции. Элли больше не пыталась разговаривать с ней – теперь она просто тихонько напевала.

– Элли, – тихо окликнул Сэм и кивнул в сторону края занавески, на полу возле которого валялась одна из подушек Эбби.

Сэм был потрясен до глубины души, и Элли полностью разделяла его чувства. Все было ясно и без слов. Сэм достал из кармана перчатки и, натянув их, поднял подушку за угол. Между тем вернулась Бренда с успокоительным для Эбби. Переводя взгляд с Сэма на Элли, старшая медсестра озадаченно нахмурила лоб.

– Скажи охранникам, чтобы дежурили у двери, – велел ей Сэм. – И вызови полицию.

Элли старалась не подавать виду, что напугана, иначе ее настроение могло передаться Эбби. Она снова попробовала петь, но вынуждена была замолчать – слишком сильно дрожал голос. Эбби продолжала мотать головой из стороны в сторону, но уже с меньшей силой. Казалось, девочка хотела что-то сказать. Эбби стонала, не в состоянии выговорить ни слова. В чем дело, в физической боли или страхе, пока было не понять. Наконец лекарство оказало благотворное воздействие, но перед тем как заснуть, Эбби сумела-таки выговорить одно слово. И на этот раз Элли явственно его расслышала.