Когда мечты сбываются - Кэти Максвелл

— Я в полном порядке, — ответил он.

Роулинз поставил перед ним тарелку с яичницей и сосисками, а Гордон налил чаю.

— Ты очень много работаешь, Пирс, — заявила леди Пенхоллоу. — У тебя сегодня такой вид, как будто ты работал всю ночь.

— Да, можно и так сказать, — ответил Пирс, делая вид, что ест.

Иден поняла скрытый смысл его слов и почувствовала, что ее щеки заливаются ярким румянцем.

Леди Пенхоллоу ничего не заметила. Намазав кусочек тоста джемом, она спросила:

— Чем ты намерен заниматься сегодня утром?

— Я хочу продать Короля Корнуолла и буду искать покупателя, который сможет дать мне за него хорошую цену, — ответил Пирс.

Похолодев от ужаса, Иден во все глаза смотрела на мужа. Ей показалось, что она ослышалась. Затем она перевела взгляд на леди Пенхоллоу и поняла, что мать Пирса была удивлена не меньше, чем она. Миссис Пенхоллоу замерла с открытым ртом, держа в руке тост. Даже Роулинз и лакей онемели от изумления.

У Пирса, судя по всему, наконец проснулся аппетит, и он принялся за еду. Его напускное равнодушие как бы свидетельствовало, что ничего сверхъестественного не случилось.

— Ты не можешь этого сделать, — сказала Иден, оправившись от шока.

Он даже не посмотрел на нее. Вытер руки салфеткой, а потом положил ее возле своей тарелки.

— Я уже это сделал, — заявил он. — Где-то через час с небольшим я уезжаю в Лондон, чтобы оформить сделку.

— Когда ты вернешься? — спросила леди Пенхоллоу.

— К концу недели. Я собираюсь продать его Уитби. Я бы взял Короля с собой, но Ламберт привез свою кобылу, и она пробудет у нас всю следующую неделю. Итак, прошу меня простить. Меня ждут на конюшне. — С этими словами Пирс встал из-за стола и покинул столовую.

— Мне всегда казалось, что для Пирса на всем белом свете нет ближе и дороже существа, чем этот конь, — помолчав немного, задумчиво произнесла леди Пенхоллоу и, окинув Иден пристальным взглядом, спросила: — Как долго вы с моим сыном еще будете изображать передо мной счастливую супружескую пару и делать вид, что у вас все хорошо?

Иден не слушала ее. Она неотрывно смотрела на дверь, в которую вышел Пирс.

— Прошу прощения, — пробормотала она и положила салфетку возле своей тарелки. Не успела леди Пенхоллоу и рта раскрыть, как она встала из-за стола и выбежала из комнаты.

В холле, возле парадной двери, стояла небольшая дорожная сумка. Скорее всего, это была сумка Пирса.

Увидев, что он идет по дорожке, ведущей к конюшням, она поспешила за ним.

— Пирс! — окликнула она его. Он даже не оглянулся, продолжая идти вперед, хотя расстояние между ними было невелико и он наверняка слышал, что она зовет его.

Подобрав юбки, Иден побежала еще быстрее и, поравнявшись с ним, сказала:

— Нам нужно поговорить.

Он не замедлил шаг, и ей пришлось бежать, чтобы не отставать от него.

— Мы поговорим позже, — отрезал он. — Сейчас у меня много дел.

Иден схватила его за руку и, упершись ногами в землю (да так сильно, что каблуки ее туфель вонзились в мягкую почву), дернула ее что есть силы. Ему, естественно, пришлось остановиться.

Он смотрел на нее с нескрываемым раздражением.

— Ты не должен продавать этого коня, — решительно заявила она. — Король Корнуолла — это часть тебя, он твой самый близкий друг. Он значит для тебя больше, чем все эти земли и оловянный рудник, — продолжила Иден и с горечью подумала: «Даже больше, чем я».

— Сейчас на моем попечении двадцать семей шахтеров, которые живут в Хобблс Муе. Двадцать семей, Иден! И все они ждут, когда я привезу новое оборудование, которое поможет сделать труд их любимых мужей и сыновей более безопасным. Что я должен им сказать? «Извините, дорогие, но мне пришлось заплатить выкуп за свою жену. Оказалось, что она — проститутка, и для того, чтобы не пострадала репутация моей семьи, вам придется пожертвовать своими родными и близкими…»

Иден почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

— Теперь я понимаю, что произошло этой ночью, — глухо произнесла она. — Ты решил получить то, за что заплатил, не так ли?

Пирс отвернулся. Его лицо исказилось от боли и стыда.

— Этой ночью я был не в себе. Рядом с тобой в постели лежал совершенно незнакомый мне мужчина… Мне кажется, что я вообще не заходил в спальню, — сказал он.

— Пирс, я никогда не занималась проституцией. Да, я жила в заведении мадам, и, если бы меня продали, мне пришлось бы стать наложницей, но ты же знаешь, что я была девственницей.

— Девственница, обладающая потрясающими способностями.

Иден даже не вздрогнула.

— В жизни мне довелось повидать много такого, о чем не принято рассказывать в приличном обществе. — Она тяжело вздохнула.

Пройдя несколько шагов вперед, Пирс остановился. Он стоял спиной к Иден, уперев руки в бока, и молча разглядывал землю возле своих ног.

— Ты не должен был жениться на мне, — сказала Иден.

Выпрямив плечи, он повернулся к ней. У Иден защемило сердце, когда она увидела, с какой болью он смотрит на нее.

— Иден, давай не будем говорить об этом, — предложил Пирс. — Я сейчас совершенно сбит с толку, растерян, смущен и подавлен. Через неделю я вернусь, и мы с тобой обо всем поговорим.

Не дожидаясь ее ответа, он пошел в конюшню.

Иден вдруг поняла, что должна Пирсу обо всем рассказать, и пошла за ним.

— Лорд Уитби может узнать меня, — быстро произнесла она.

Пирс остановился и, повернувшись к ней, спросил:

— Уитби?

Она кивнула.

— В прошлый раз, когда он приезжал к тебе, он не узнал меня, но я его узнала.

Подбежав к Иден, Пирс схватил ее за руку. Он так стиснул ее ладонь, что его пальцы больно впились в кожу.

— Откуда он знает тебя? — спросил он.

В его глазах было что-то путающее — огонь обладания, гнев измены и — да! — страх открытия.

— Как-то раз мадам Индрени заставила меня играть на фортепьяно для мужчин, которых она пригласила к себе на званый вечер. Это был закрытый аукцион. Она собиралась продать пять девушек.

— И ты запомнила Уитби?

Иден кивнула.

— У него на голове есть огромное родимое пятно. Вот из-за этого пятна я его и запомнила. В тот вечер он был изрядно пьян и устроил скандал, — продолжила Иден, решив, что Пирсу лучше не знать, что этот скандал Уитби устроил из-за нее. — Я думаю, что он меня не запомнил.

Помолчав немного, Пирс спросил:

— Иден, скажи, кроме него, тебя еще кто-нибудь может узнать?