Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер

– высшим грехом. – Ваша супруга – славная женщина. И она печётся о вас!

– Согласен, Джин – славная женщина… когда держит язык за зубами, – как-то с угрозой произнес собеседник.

Их взгляды с девушкой пересеклись, и та похолодела. Было в Уоррене Андерсене нечто пугающее до дрожи…

– Не понимаю, что вы хотите сказать… – как можно спокойней сказала она.

– Полагаю, что понимаете, мисс. – Он выразительно на нее посмотрел. – Распространять грязные слухи было бы недостойно такой воспитанной леди, как вы, не так ли, мисс Блэкни?

Аманда вскинула подбородок.

– Вы в чем-то меня обвиняете, мистер Андерсен? – осведомилась она. – Хотите сказать, что я сплетница? Осторожней: как бы вам не пришлось ответить за эти слова, – сверкнув глазами, заключила она, готовая вылететь за порог.

Но мужская рука удержала ее, вцепившись в плечо.

– Что вы себе позволяете?! – едва успела возмутиться она, как дверь за ее спиной хлопнула, а знакомый голос воскликнул:

– Мисс Блэкни!

Аманда увидела Джека, недоуменно взиравшего на их с Уорреном Андерсеном странную конфронтацию. Это длилось минуту-другую, а потом лицо парня сделалось мрачным, он произнес:

– Мисс Блэкни, вас ждут на улице. Будьте добры…

Аманда кивнула, желая уйти, но мужчина держал ее крепко, и попытка освободиться не увенчалась успехом.

– Отпустите ее, мистер Андерсен, – приказал ему Джек. – Нам с констеблем известно, что это именно вы убили Сюзанну, родную племянницу. Нет смысла усугублять степень вины напрасным сопротивлением...

Пораженная, девушка ощутила, как пальцы мужчины сильнее впились ей в кожу, и в следующий миг он дернул её на себя, прикрывшись ей, как щитом.

– Это вышло случайно! – выкрикнул вдруг, отступая в сторону кухни. – Я всего лишь вышел пройтись перед сном и заметил человека на поле, рывшего яму на моей частной земле… Само собой, я должен был разобраться, и, пройдя лесом, затаившись в кустах, я узнал в нем Уиллиса, своего старшего брата. Что он делал на моем поле? Зачем рылся в земле? Меня взяло любопытство. Я решил разузнать, что он спрятал на поле. Дождался, пока он уйдет, а потом раскидал землю руками… Каково же было мое удивление, когда я нашел церковную стОлу с завернутыми деньгами. Да не просто деньгами: целым маленьким состоянием! – Мужчина сипло вдохнул, продолжая пятиться к кухне: – Я все еще продолжал поражаться находке, когда из леса вышла Сюзанна и увидала меня... Сказала что-то о том, что припозднилась домой, что ее, должно быть, заждались… и заметила вдруг церковную стОлу и деньги, которые я не успел вовремя спрятать. Лицо ее вмиг изменилось! Ужас мелькнул в потемневших глазах... Она спросила, откуда у меня деньги и стОла – я рассказал всё, как есть: об отце её и моем любопытстве. – Мужчина скрипнул зубами. – Но она не поверила мне, глупая баба: развернулась, чтобы уйти, и со словами: «Я расскажу обо всём пастору Райту» зашагала в сторону Хартберна. Я не мог этого допустить, – замотал головой говоривший, – я не мог ей позволить... И… схватив с земли камень, я кинул в нее. Без намерения по-настоящему навредить, просто хотел, чтобы Сюзанна остановилась и прислушалась к моим доводам. – Он запнулся о порог комнаты, но продолжал говорить: – Вот только брошенный камень – в тот момент я плохо соображал – угодил девочке в голову, и она повалилась без чувств. – Мужчина замотал головой: – Я не сразу сообразил, что натворил... я даже подойти к ней боялся. Сидел там, у ямы, и глядел на проклятые деньги, надеясь, что Сюзанна вот-вот очнется и придумывал, что скажу ей. Но она не очнулась… Ни получасом спустя, ни через час. И только тогда, приблизившись к ней, я увидел, что девушка умерла. – Уоррен Андерсен смахнул застилавшие глаза слезы: – В конце концов, я должен был что-то сделать, и решение пришло моментально: закопать ее в той самой яме, которая, словно могила, уже зияла у моих ног. И я, раскопав яму сильнее, уложил в нее тело племянницы…

Стоявший около Джека констебль, произнес жестко:

– Ты совершил страшное злодеяние, Андерсен, и ответишь за это перед людьми и богом. Подумай сам, возможно, ты спас бы племянницу, окажи ей вовремя помощь, но теперь уже поздно о том говорить. Где деньги, Уоррен?

Убийца замотал головой.

– Не знаю. Честное слово, не знаю! Когда я возвращался домой, кто-то ударил меня по голове и забрал всё до единого пенса.

Поверил ли его словам Льюис, осталось не совсем ясно, только он приказал:

– Отпусти девушку, Андерсен, не усугубляй вину.

Тот опять замотал головой, сопротивляясь уговорам констебля:

– Я не пойду на виселицу, констебль... Не теперь, когда отцовская ферма стала моей, и я могу управлять ей по своему разумению. Без оглядки на самодурство отца и его вечное недовольство. Не теперь! – повторил он с надрывом, хватая с кухонного стола разделочный нож трясущимися руками. – Позвольте мне просто уйти, умоляю, констебль! Просто уйти, – взмолился он под истошный плач своей ошалевшей супруги.

– Отпусти девушку и ступай, куда хочешь, – пообещал ему Льюис, не совсем искренне, как подозревал Джек.

Сам он едва мог дышать, наблюдая за тем, как верзила с ножом удерживает перепуганную мисс Блэкни. Она не плакала, не кричала, как та же Джин Андерсен, не умоляла ее отпустить, заламывая в истерике руки, но ее прикушенная губа и быстро вздымавшаяся грудь говорили красноречивее слов. По крайне мере, Джек верил, что знает ее лучше прочих…

– У вас есть оружие? – шепотом поинтересовался он у констебля.

Тот отрицательно помотал головой.

– Я не думал, что Андерсен станет сопротивляться, – повинился он. – Это совершенно неправильно с его стороны...

Джек понимал, что его очередная «догадка» о преступлении Уоррена Андерсена застала констебля врасплох, но чтобы настолько... Он нащупал в кармане тот самый нож, управляться которым учил его Грир, и взглядом примерился к цели. Опасно…

Что, если он ранит мисс Блэкни?

Что, если его рука дрогнет и...

Их глаза с девушкой встретились, словно заговорили друг с другом. Он прочитал в её не призыв о спасении, а побуждение к действию: она будто читала все его мысли, знала, чего он боится, и велела отбросить сомнения.

Джек сглотнул, покачав головой – он не мог рисковать ее жизнью, – но Аманда, вдруг наступив мужчине на ногу, поднырнула под его