Дело «Трудовой Крестьянской партии» - Олег Борисович Мозохин

И.А. Акулов направил копию этого письма И.В. Сталину и предложил возможным заменить Юровскому оставшийся срок отбытия наказания в политизоляторе высылкой с запрещением проживать в крупных центрах Советского Союза. На документе появилась резолюция следующего содержания: «За. Сталин, Рудзутак, Ворошилов, Калинин, Андреев, Чубарь, Молотов, Микоян, Каганович, Куйбышев, Орджоникидзе»[442].

13 декабря 1934 г. опросом членов Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение заменить Юровскому оставшийся срок отбывания наказания высылкой с запрещением проживать в 15 крупных центрах СССР[443].

Переписка в отношении А.В. Чаянова

29 апреля 1931 г. А.В. Чаянов направил письмо во II отделение СПО ОГПУ Д.С. Фильченкову. В нем он писал, что поскольку в процессе отбывания наказания ему будет предоставлена возможность продолжать научные работы в области организации социалистического земледелия, начатые им за полтора года до ареста, он позволил себе возможным коснуться одного обстоятельства, связанного с моментом опубликования приговора и являющегося важным не только для него, но имеющим также некоторое более широкое общественно-политическое значение.

Дело шло о сохранении его научного положения в ряде стран, где он пользовался достаточным научным авторитетом и репутацией одного из наиболее крупных специалистов в области организации хозяйства.

По словам Чаянова, в последний год перед арестом он много выступал за границей в защиту социалистического земледелия. В силу того, что ему будет разрешена научная работа, в ближайшее время им будет выполнен ряд работ по этой тематике. В Бутырской тюрьме им была почти закончена большая работа о водном хозяйстве в социалистическом земледелии. Опубликование этих работ за границей помимо научного их значения может иметь значение авторитетной в научном отношении пропаганды принципов социалистического земледелия.

Однако для того, чтобы эта работа имела надлежащий авторитет и пропагандистское значение, необходимо, чтобы никто не мог рассматривать их как работы, вынужденные тюремными условиями. Его разрыв со старыми неонародническими позициями произошел более чем за год до ареста, поэтому европейские и американские сельскохозяйственные круги, знакомые с его новыми работами в области социалистического земледелия, будут считать их логическим продолжением работ и выступлений Чаянова 1929–1930 г., а перемену его курса – тем, чем это было в действительности, т. е. переходом одного из крупных идеологов крестьянского движения под давлением практики Зернотреста и других фактов социалистической реконструкции сельского хозяйства на позиции социалистического земледелия.

Однако для того, чтобы эта его позиция была бы непоколебимо утверждена, необходимо, чтобы одновременно с опубликованием приговора, если не в его тексте, то в статьях, которые будут сопровождать его, было бы отмечено, что его разрыв с неонародничеством и постепенный переход на новые идеологические позиции представляет собою капитуляцию перед очевидными фактами действительности человека, ведшего ранее решительную борьбу с идеологией крупного социалистического хозяйства.

Это обстоятельство, по мнению Чаянова, даст в будущем прочную исходную точку для возможности широкой борьбы за принципы социалистического земледелия в странах Европы и Америки[444].

21 октября 1932 г. Ольга Эммануиловна Чаянова обратилась к М.И. Калинину с просьбой об освобождении мужа.

«Уже два с половиной года, Александр Васильевич Чаянов находится в тюрьме, несмотря на то что он почти все это время был болен, он находил в себе силы работать. Он написал большую работу, намечая много новых путей в области математической статистики (Методы анализа массовых совокупностей), он написал труд в области организации крупного социалистического хозяйства (Ценная связь оргэлементов крупного социалистического земледелия, в связи с проблемой предварительного контроля выполнения плановых заданий); он сделал исследование в области математики (в среднем квадратическом отклонении), кроме того он продолжал работать в области истории Москвы, сделал исследование в области истории народов СССР IX–X вв.

Все эти работы, выполненные им в условиях полной изоляции от внешнего мира, при полном отсутствии живого фактического материала, отняли у него неимоверно много сил и мозговой энергии.

А.В. Чаянов полон желания работать на пользу бурно развертывающемуся соц. строительству. Дальнейшее его пребывание в тюрьме грозит сделать его полным инвалидом и отнять у него эту возможность навсегда.

Поэтому прошу выпустить его из тюрьмы и дать ему возможность работать, чтоб доказать на деле всю свою готовность и жажду работать над руководством Партии и советской власти на новые победы социализма»[445].

19 февраля 1934 г. Александр Васильевич Чаянов написал письмо председателю ЦИК СССР М.И. Калинину. В письме сообщал, что семь месяцев тому назад им было подано в ЦИК СССР ходатайство о помиловании. В заявлении ЦИКу от 9 июля 1933 г. он детально описал свой последовательный отход от старых неонароднических позиций, перечислил ряд работ в области социалистического земледелия, выполненных им в последние годы.

«Добавлю также, что за истекшую зиму у меня значительно ухудшилось состояние сердца и я очень боюсь, что дальнейшее пребывание в тюрьме может на многие годы подорвать мое здоровье и работоспособность.

Исходя из всего вышеизложенного, я решаюсь просить Вас о поддержке моего ходатайства и тем прошу Вас предоставить мне возможность на деле, в конкретной работе, совершаемой под руководством коммунистической партии, подтвердить мой решительный и бесповоротный переход на путь социалистического строительства бесклассового общества»[446].

Калинин направил это письмо Сталину, который предложил поставить этот вопрос на рассмотрение на заседание Политбюро, однако позже свои намерения по каким-то причинам изменил, написав на документе резолюцию: «в архив»[447].

20 мая 1934 г. мать Александра Васильевича – Елена Константиновна Чаянова обратилась во ВЦИК с просьбой об освобождении из заключения сына. Она писала: «Сын мой А.В. Чаянов, арестованный 2 июня 1931 г. и осужденный коллегией ОГПУ на 5 лет заключения без лишения прав, подал Вам заявление с просьбой о сокращении срока заключения. 9 июля 1933 г. повторное его заявление до сих пор Вами не рассматривалось, т. к. ответа на него он не получал. Через месяц исполнится 4 г., т. е. ⅘ всего, назначенного ему срока.

Прошу ускорить рассмотрение его заявления в виду того, что состояние его здоровья становится все хуже и хуже»[448].

В 1961 г., через много лет после смерти мужа, сама дважды необоснованно репрессированная О.Э. Чаянова направила в Комиссию по рассмотрению жалоб, посланных в адрес ХХII съезда КПСС, просьбу о реабилитации А.В. Чаянова. Так как ее обращение еще не рассматривалось, она просила приобщить к нему следующие соображения: «В книге «Каталог личной библиотеки В.И. Ленина», изданной Всесоюзной книжной палатой, можно видеть, что среди других книг, находившихся в кабинете Владимира Ильича, стоят три книги А.В. Чаянова: «Основные идеи и методы работы общественной агрономии», «Опыты изучения изолированного государства и номографические элементы экономической географии», «Русское льноводство, льняной рынок и льняная кооперация». Все книги изданы у нас в, советское время. Вряд ли В.И. Ленин разрешил бы издавать вражеские книги