Насмешник - Ивлин Во

Я обнаружил в библиотеке занимательную книжку Эрика Розенталя, изданную в 1938 году, «Звездно-полосатый флаг в Африке. История героических дел американцев в Африке, совершенных путешественниками, миссионерами, купцами, пиратами, авантюристами, учеными, солдатами, шоуменами, инженерами и прочими, вкупе с некоторыми сведениями об африканцах, сыгравших роль в американской истории».

Она начинается довольно странно: с Колумба, который однажды высадился на Золотом Берегу. Кое-кто из американцев верит, что он открыл и Соединенные Штаты, но интересно, многие ли полагают, что его корабль шел в Африку под звездно-полосатым флагом? Мистер Розенталь поступил неразумно, выбрав такое заглавие; может, это сделали за него издатели; в наши дни американские издатели куда бесцеремонней своих английских коллег; как бы то ни было, подзаголовок в полной мере объясняет его достижение. Он радуется, находя след всякой, даже самой незначительной, связи между двумя континентами и дает массу интересных и малодоступных сведений. Думаю, в действительности единственный раз, когда звездно-полосатый флаг развевался в Африке, он развевался над отрядом Стэнли, вышедшим на выручку Ливингстона (который появляется здесь среди уважаемых американцев под тем предлогом, что один из его сыновей умер после сражения в Геттисберге; под вымышленным именем он вступил в армию федералистов, был ранен и попал в плен. Из описания мистера Розенталя не очень понятно, принимал ли он участие в том сражении).

Американцы не упускают любой возможности назвать Стэнли своим соотечественником. Он и сам пылко утверждал, что является американцем и какое-то короткое время был натурализованным гражданином. Но он родился и умер британцем. Он был незаконнорожденным сыномвалийских родителей, сбежал со своего корабля в Новом Орлеане, записался в солдаты и во время Гражданской войны дезертировал из армии как южан, так и северян. Когда он стал известной личностью и его пригласили дать сведения о своем происхождении, он колебался, не зная, что хуже: признать свое незаконное рождение или «незаконный въезд в страну». Если подойти формально, тогда он отрекся от родины. Став уважаемым, богатым и женатым человеком, он восстановил свое британское гражданство, занял место в парламенте и получил рыцарское звание.

Интересно узнать от Розенталя об энтузиазме, с каким одиночки-американцы устанавливали «колониальную систему» в Африке, которую осуждают их внуки. Во время англо-бурской войны, рассказывает он — чуть не написал в духе книжной рецензии «напоминает он»; я не имел представления ни об этом, ни о большинстве других фактов, которые он приводит, — Теодор Рузвельт писал Селоусу[211]: «Самое печальное здесь — это, как вы пишете (в «Спектейторе»), то, что англичане в отличие от буров не заселяют эту страну».

При захвате в 1893 году Матабелеленда один кавалерист, Бернем, водрузил «Юнион Джек» над краалем Лобенгулы, а три года спустя его отец, Фредерик Бернем, последний руководитель бойскаутов США, способствовал усмирению этой территории и заслужил громкие аплодисменты, пленив главного, как он утверждал, «М’Лимо». Громкое заявление. М’Лимо — это древнее африканское божество, которому в Маторо Хиллз поклонялись и у которого испрашивали совета на все случаи жизни еще задолго до появления в тех местах племени матабеле, и которого продолжали почитать на большой территории; его жрецов избирают из людей племени каланга; они вызывают дождь и занимаются прорицаниями. Одного из этих жрецов, «с огромным риском для жизни», как замечает Розенталь, и захватил Бернем.

В Йоханнесбурге в Комитете по реформе были восемь американцев, которые сначала призвали на помощь Джеймсона[212], а потом отрекались от этого. Один из них, Хаммонд, был приговорен к смерти, но позже был вместе со своими дружками выкуплен за двадцать пять тысяч фунтов за каждого.

Один филадельфиец построил первую в Родезии синагогу.

Эти и многие другие факты я узнал из книги мистера Розенталя. Наиболее волнует рассказ о попытках решить бурский вопрос массовой эвакуацией буров, предпринятой в 1900 году. Губернатор Арканзаса предложил им в виде безвозмездного дара пять миллионов акров на территории своего штата. Колорадо последовал примеру Арканзаса. В Вайоминге для бурских иммигрантов даже провели ирригационные работы и засеяли триста тысяч акров. Если бы эти дальновидные и благородные политические решения были претворены в жизнь, верные подданные ее величества королевы Англии избавились бы от многих неприятностей.

10 февраля. Костюмированный бал. Каждый стремится выглядеть не столько обольстительно, сколько комично. У некоторых комизм наряда ограничивается словом — платье из обгорелых спичек, терпеливо собранных по пароходным пепельницам, к которому прикреплена бирка: «Повторно не чиркать!» Многие молодые толстяки обрядились в женские платья, подсунув под лиф воздушные шарики. На одном нет ничего, кроме полотенца, затянутого наподобие детского подгузника, и его гоняет по танцплощадке другой, одетый под няньку, — в руках молочная бутылочка, на которой написано: «Пивко полезно деткам». Дама в возрасте шествует с набеленным лицом и в простыне, увешанной гирляндами пустых бутылок из-под джина и виски. Изображает «Упиенный алкоголь».

Большинство пассажиров этой вечеринкой отмечают конец плавания и конец отпуска. Тринадцатого числа предстоит прибыть в Момбасу, где они сойдут на берег и отправятся к местам своей работы в Кении и Уганде.

Момбаса — Кенийское гостеприимство — Правительственные чиновники и колонисты — Форт Жезуш — Геди — Кибо — Танга — Занзибар

13 февраля: В Момбасе «Родезия» пробудет пять дней. В эту жару мало кто продолжает оставаться на борту. Планов у меня никаких нет, к тому же я никого не знаю в местной колонии европейцев. Почти все мои старые кенийские друзья умерли, кто покончив с собой, кто после возвращения к себе на родину. (Щедрое, приветливое, чуждое условностям население нагорья никоим образом не состояло исключительно из одних британцев. Там были американцы, датчане, шведы, французы, многие из которых использовали свои кенийские имения для отдыха в отпускное время.) В Найроби, как мне сказали, обстановка теперь враждебная, он разросся, кишит ворьем; беспечная жизнь клуба «Мутаига» осталась в воспоминаниях, довольно постыдных. Выросло новое поколение фермеров, у которых свои обычаи проводить время, провинциальное по жизни и взглядам, более трудолюбивое, чем их предшественники в Счастливой долине, но их общество не столь интересно. Об этом мне рассказали на «Родезии». Звучит вполне правдоподобно. В той Кении, которую я знал, не было и намека на то, что она обладает каким-то иммунитетом к переменам. С какой стати эта экваториальная Аркадия, столь поздно и слабо колонизированная, должна пойти по европейскому пути? Я не стремился убеждаться в справедливости того, о чем мне рассказали. За пять дней нечего было и надеяться много увидеть. Кроме того, королева-мать совершала поездку по стране, и я подозревал, что появление какого-то туриста сейчас нежелательно. Но, во всяком случае, я обнаружил, что в Момбасе старая традиция гостеприимства жива, как в прежние добрые времена.