Санай и Сарацин - Владимир Кривоногов

– Будем прощаться? – с грустной ноткой спросил Сарацин.

– Да. Теперь у меня есть очень важное дело. Думаю, что Господь мне поможет. Не знаю, встретимся мы или нет, но обещаю, что вы обо мне еще услышите.

– Мы с братишкой надолго отчаливаем из Зоны и сюда, скорее всего, уже не вернемся. – Санай добродушно усмехнулся. – Каким же это образом мы теперь о тебе услышим?

Призрак, уже собравшийся уходить, повернулся, продемонстрировал белоснежную улыбку и сказал:

– Из средств массовой информации. Обязательно услышите! Я обещаю.

– Прощай, Витенька.

– Прощайте.

Призрак отвернулся и пошел прочь.

Друзья открыли дверь и лицом к лицу столкнулись с солдатом из российского контингента. Он стоял в тамбуре и не двигался. От неожиданности напарники вздрогнули и выхватили пистолеты, но ефрейтор не реагировал.

– Тьфу, твою-то мать! – Санай сплюнул. – И этот в коматозном состоянии.

Призрак не обманул. В десяти шагах от дверей урчал военный автомобиль с брезентовой крышей. Сталкеры обошли машину стороной, хотя соблазн сесть и уехать определенно был.

Далеко в стороне светился военный городок, та самая площадка № 21. Оттуда вглубь сектора уходила хорошая асфальтовая дорога. На обочине росли небольшие кустики, вполне мирные на вид. Внешний периметр отсюда нельзя было разглядеть, но друзья и сами знали, что он недалеко.

Не успев удалиться на сотню метров, Санай и Сарацин остановились. За передовым периметром началась такая пальба, что сомнений не оставалось: на этот участок напали мутанты. Солдаты очнулись от оцепенения и непонятной скованности. Теперь они стреляли из всего, что только могло это делать. Грохот стоял такой, что и в ста шагах уши закладывало.

Санай и Сарацин непроизвольно бросили прощальный взгляд на бетонную стену передового периметра и бесшумно растворились в темноте разгорающейся ночи. Темень, которая в этих местах и так хоть глаз выколи, под плотным облачным покровом сегодня казалась густой и совершенно непроницаемой. Тревожно завывал ветер, с неба посыпались мелкие капли влаги. Постепенно начинался противный дождик. Сталкеры знали, что здесь уже нет мутантов и аномалий, но противник был по-прежнему рядом. Осторожность и скрытность повредить никак не могли.

До внешнего периметра напарники добрались за час и преодолели его на удивление легко. Это заграждение служило больше для предотвращения незаконного проникновения с Большой земли различных авантюристов, новичков, пожелавших стать сталкерами, прочего постороннего люда с темным прошлым.

Такие случаи бывали. Нарушителей отлавливали и помещали на фильтрацию. Тем из них, кто в электронных базах не фигурировал, выписывали внушительный штраф и выпроваживали, а на тех, кто там засвечивался, надевали наручники и передавали представителям украинских властей.

Со стороны Зоны ходоков было мало, считанные единицы.

Санай и Сарацин осторожно приблизились к бетонной стене, ожидая подвоха, непредвиденных выкрутасов бдительных часовых. Дежурное освещение имелось и здесь, но фонари были неподвижными и по округе не шарили. Подход к стене перекрывало несложное проволочное заграждение, которое, конечно же, было не в состоянии остановить двух полевых профессионалов.

На стену напарники поднялись по штатной металлической лестнице, которую использовали солдаты боевого охранения. Все прошло тихо, без малейшего скрипа. Напарники внимательно всматривались влево и вправо, но так и не обнаружили ни одного часового или дозорного наблюдателя, только метрах в двухстах заметили два мерцающих уголька. Видимо, часовые с двух граничащих постов сошлись на стыке участков и мирно покуривали, грубо нарушая правила несения караульной службы.

Это событие упростило положение сталкеров, стремящихся исчезнуть. Напарники стояли на стене, облокотившись на металлические поручни, и прислушивались. Тишина оказалась не полная. Где-то там вдали, возле стен передового периметра, шел бой.

До напарников долетали отголоски пулеметных очередей и разрывов пушечных снарядов.

– Видать, Витенька тешится на славу, – прошептал Санай и приготовился спускаться со стены.

Она в этом месте оказалась невысокой, метра три, не больше.

Пулеметчик по старинке повис на руках, спрыгнул и подстраховал Сарацина. Тот приземлился на ноги мягко и пружинисто.

Друзья рывком преодолели освещенное пространство и остановились уже на опушке небольшого лесочка. Санай с удовольствием вдохнул ночной воздух, ощущая запахи поздней осени. Обоим не верилось, что Зона теперь позади, что они снова на нормальной, человеческой земле без мутантов и аномалий.

– Грибы, наверное, отошли, – спокойно заявил Санай.

– В лес углубимся, там оружие спрячем, – откликнулся Сарацин. – Я отметку на карте ПДА поставлю. Если вдруг понадобится, то запросто потом найдем.

– И совсем без ничего останемся? – забеспокоился Санай. – Непривычно как-то. Я ведь со своим пулеметом даже в сортир ходил все эти годы, а теперь что же, с голыми руками туда отправляться?

– А ты что предлагаешь? Ментов мочить?

– Нет, конечно. Надо тихо свалить. С хохлами в погонах связываться не хочу. Они начнут хамить, а я этого не люблю. Ты же знаешь! Еще, чего доброго, бить их буду. Я тебе не рассказывал, как в Львове однажды отлупил целого начальника местной криминальной полиции?

– Нет. Потом порадуешь. – Сарацин закурил и прикрыл ладонью огонек сигареты. – Кстати, ты заметил, что часовые табачком баловались?

– Еще бы! В мою бытность солдатом наш дядя Вася из меня гомосексуалиста сделал бы за такое безобразие. Великие учителя были! На стене у меня прямо желание возникло малость проучить этих ребяток.

– Я тоже испытывал нечто подобное, но стерпел. Уходить надобно вежливо, по-английски, не прощаясь и не оставляя зацепок возможным преследователям.

– Бой вроде стих! – непроизвольно прошептал Санай. – Пошли, на полянке перекусим.

Сталкеры углубились в лес. В пути они не разговаривали и через полчаса вышли на хорошую полянку. Сразу видно, что народ здесь частенько ночевал, возможно, перед тем как проникнуть в Зону. Тут имелся старинный шалаш, кострище с воткнутым крюком для котелка, небольшой запас дров.

Санай по-хозяйски осмотрел лесную стоянку:

– Хорошо устроились. Долго здесь задерживаться нельзя, не дай бог, кто-нибудь забредет. В Киев на такси поедем или пешкодралом рванем? Для бешеного кобеля сто верст не крюк.

– Можно и пешком. – Сарацин усмехнулся. – Но я предпочитаю передвигаться на комфортабельном экспрессе. Что-то набегался за последние дни. На крайний случай частника словим.

– Да и шмотки надо бы поменять на цивильное платье. Денежки есть – купить бы. А то мы, наверное, смотримся в наших комбезах как инопланетяне, выжившие после крушения НЛО.