Песни мертвых соловьев - Артем Мичурин

Сиплый, как обычно от пуза, успел бездарно разрядить половину рожка, прежде чем я схватил его за рукав и направил в сторону ближайшего укрытия – входа в метро.

Мы, перепрыгивая невесть откуда взявшиеся здесь ветки, буквально пролетели две лестницы и нырнули в темноту холла. Удивительно, как мой подслеповатый товарищ умудрился не намотать кишки на сук и сохранить кости целыми. Под подошвами захлюпала вода. Мы включили фонари и начали отступать спиной вперед, зацелив входы. Но тех оказалось слишком много. Дверные проемы располагались не только по центру, но и по обеим сторонам от него. Стая, разделившись, ворвалась сразу через три. Сектор шириной метров в двадцать пять и с углом в девяносто градусов оставлял слишком мало шансов, чтобы сдержать атаку.

Две псины из трех, влетевших через центр, напоролись на очередь из «АК». Я успел подстрелить двоих слева и отшвырнуть прыгнувшую тварь, захерачив ей в ребра прикладом. Сиплый сменил рожок, но сомкнувшиеся на предплечье челюсти не дали ему передернуть затвор. Краем глаза я заметил, как «семьдесят четвертый» поднял брызги, ударившись об пол, а в левой руке медика блеснул нож. Мой двадцатизарядный магазин тоже опустел, и пары желтых огоньков, приближающихся с пугающей скоростью, не оставляли ложных надежд.

«ВСС» еще падал, кувыркаясь в воздухе, когда раж захлестнул меня, и время почти остановилось.

Очередная тварь, мечтающая порвать мне горло, окончила свой прыжок на острие кинжала, засевшем у нее в сердце. Мертвая туша едва коснулась пола, а дрожащий от вожделения клинок уже погрузился в мозг следующего зверя, разделив глаз надвое. Рубящий удар – и метящая Сиплому в пах псина захлебнулась кровью, потеряв нос. Взмах – и не в меру ретивое животное припало к земле, запутавшись в собственных кишках…

Когда раж схлынул, вокруг лежали семь дохых зверюг, остальные ретировались. Вода в холле была алой. Я обтер клинок о шкуру ближайшей шавки, сунул в ножны и, подобрав «ВСС», обратился к покусанному медику:

– Автомат подними, не казенный.

– С-с-с… Дьявол. Глубоко, – закатал он рукав. – Шить надо.

– Может, сразу резать?

Сиплый злобно на меня покосился и, подобрав «калаш», вытряхнул из него воду.

– Это недолго, подожди.

– Давай живее, – я огляделся. – Что-то тут…

Нужное слово пощекотало язык, но так с него и не сорвалось. Жутко. Да, не страшно, а именно жутко. Драпать, визжа и испражняясь на ходу, не стану, но уйти поскорее очень хочется. С собаками было и то веселее. Тишина здесь не успокаивала, а настораживала. Холод не остужал разгоряченные мышцы, а сковывал их. Запах плесени и гниения рождал безрадостные мысли. Глубины сырого подземелья грозили неведомой опасностью.

Отступая, мы почти миновали изгибающийся влево коридор, остановились возле странных конструкций. Узкие, метра полтора высотой при чуть меньшей длине, они стояли с равными промежутками, в которые без труда мог пройти человек, и образовывали два ряда сходящихся под углом. Боковые проходы, отгороженные от центра проржавевшими металлическими бортиками, имели по ряду точно таких же устройств. А за ними располагалась площадка с двумя широкими спускающимися вниз лестницами по обеим сторонам.

Лязгнула отвинчиваемая крышка, пахнуло спиртом.

Удостоверившись, что занимающемуся самолечением товарищу никакая зримая опасность не угрожает, я решил осмотреться повнимательнее и, пройдя через железные коробки, остановился с раскрытым ртом посреди громадного затопленного зала длиной не меньше полутора сотен метров, с двумя рядами квадратных, облицованных мрамором колонн. Плиты благородного камня, правда, по большей части отвалились, и колонны щеголяли сеткой ржавой арматуры поверх заросшего грибком цемента. Потолок – вовсе не сводчатый, как я себе представлял, – делился балками на квадраты. Когда-то он, наверное, был беленым, а может, и расписным или даже мозаичным, но сейчас представлял собой мрачную картину из черно-бурых разводов с редкими серыми вкраплениями нетронутого растительностью бетона. «Сокольники» вообще оказались странной станцией метро. Я даже слегка разочаровался – мелкая какая-то, ни громадных эскалаторов тебе, ни свинцовых ворот, присыпанных снаружи костями тех, кто не успел до закрытия. Идущая вниз лестница была затоплена по десятую ступень. Нижняя ее часть терялась в мутной темноте, не поддающейся даже моим глазам. Справа, возле стены с остатками керамической плитки, над чуть колышущейся поверхностью воды торчали крыши вагонов – ржавые, покосившиеся, в шелухе синей краски…

Едва успокоившись после очередного знакомства с собаками, Красавчик испуганно пискнул и принялся царапать плотную ткань вещмешка.

– Черт.

– Что такое? – закончив с рукоделием, Сиплый подошел и встал у меня за плечом.

– Посмотри на воду.

– Колышется, – сразу подметил он.

– Точно. Давай-ка назад, потихоньку.

Едва мы сделали пару шагов, как вода в глубине зала дрогнула и пошла широким, быстро приближающимся клином.

– Ух… – выдохнул Сиплый.

– А теперь бегом!

Повторять не пришлось. Боевой товарищ стартовал еще до приказа.

За спиной раздался громкий всплеск, и на пол со смачным шлепком упало что-то тяжелое, заскрипел металл, сминаемый навалившимся весом неведомой твари.

Вырвавшийся метра на три вперед Сиплый обернулся и, вылупив глаза, припустил еще быстрее. Я сумел обойти его лишь на выходе, вылетел прочь и остановился, услышав окрик:

– Бля! Кол!!!

Чертов наркоман лежал на лестнице, правой рукой направив автомат в хлюпающую темноту, а левой тянулся к свету.

– Живее!

Я ухватил его за эвакуационную петлю и рванул вверх.

– Тяни!!! – Истеричный вопль слился с треском «АК». – Тяни, Кол!!! – Пустой рожок загремел по асфальту, и новая очередь, уйдя в сторону спуска метро, отозвалась звериным ревом. – А-ха-ха!!! Жри, сука!!! Хер тебе, а не Сиплого!!! Все-все, хорош! Хорош, говорю. Тормози!

Я обернулся и, отпустив боевую волокушу, зацелил вход. Но вражина уже ретировалась. На земле остались темные пятна воды, чуть разбавленной кровью.

– Что это за хрень?

– Лучше не спрашивай, – Сиплый был явно доволен собой и пребывал в легкой эйфории от совершенного геройства. – Поворачивай к кустам. Надо ногой заняться. Похоже, колено вывихнул.

– Бля, – я опять ухватился за петлю и поволок калеку влево, прочь с открытого пространства. – То понос, то золотуха.

– К дереву поближе давай, чтоб ухватиться. Вот так, – Сиплый, лежа на спине, вытянул ремень и сложил его вчетверо. – Хорошо. Теперь делаем следующее: я цепляюсь за дерево, а ты хватаешь меня за голень, правую, и тянешь, сильно, но не резко, пока не почувствуешь, что сустав на прежние рельсы становится, потом так же плавно отпускаешь. Ясно?

– А то я вывихов не вправлял.