Наследники погибших династий - Ирина Зволинская

– Софи пекла такие же, – громко сказала я и улыбнулась Давиду, – так звали мою подругу, – удар достиг цели. Он, не мигая, смотрел на меня.

– Софи? – переспросил Лерой. – Красивое имя.

– Красивое, – отломила кусочек, – и Софи была красива.

– Почему была? – спросил Фредерик.

– Мэл, – попыталась остановить меня мама.

– Она погибла, – ответила Давиду.

– Несчастный случай, – мама немного приподнялась и сверкнула на меня глазами, – она утонула, кажется. Ведь так, Ника?

– Да, все так. – Фредерик недоуменно смотрел на нее. – Что привело вас в Антони, мсье Лерой?

– Я хотел увидеть вас, – обаятельно улыбнулся он.

– Не стоило. – Нам принесли заказ.

Мы ненадолго прервали беседу.

– Не хотите ли пойти в театр? – спросил Давид нашу компанию.

– Нет, – ответила я за всех.

– Музеи, выставки, кинофильмы?

– Нет, – положила приборы на пустую тарелку. – Действительно очень вкусно.

– Рад, что вы остались довольны. – Премьер подлил мне квасу.

– Тогда, может быть, прогуляемся? – Лерой снова широко улыбнулся.

– Мадмуазель устала, – ответил за меня Белами, – в другой раз.

– Нет-нет, я с удовольствием пройдусь, – улыбнулась Премьеру.

– С охраной, в поместье, – вернул улыбку Фредерик, – мы с мадам Аделин составим вам компанию.

Потянулась за маслом. Давид поднял прозрачную склянку и передал мне. Луч солнца упал на бутылек.

– Словно жидкий янтарь, – приняла флакон, – совсем как ваши глаза.

– Кунжут, – сказала мама, – масло из его семян немного темнее оливы.

– Предлагаю прокатиться на лодках, – Белами встал из-за стола. – Вы ведь любите прогулки по воде, мадмуазель?

– Люблю. – Тео помог мне подняться.

– Я буду ждать вас в поместье, – сообщил нам Давид и откланялся.

Мы покинули таверну.

– Мелисент, – Фредерик остановил меня.

Теплая ладонь коснулась тонкой блузки.

Длинные пальцы, безупречные ногти. Проследил за моим взглядом и убрал руку.

– Да? – Мы подошли к автомобилю.

– Сядьте рядом, – недоуменно посмотрела на него, – пожалуйста.

Он открыл передо мной дверь. Мама и Тео сели сзади.

– Чего я не знаю? – Он вгляделся в мое лицо.

– А есть что-то, чего вы можете не знать?

– Прошу вас, ответьте мне. – Сдержался.

Годы на высокой должности…

– Мсье Белами, как вышло, что ученый, ректор Университета Саомара, согласился возглавить правительство?

– Я никогда не был ученым. – Выгнула бровь.

– Верно, – тихо сказала мама, – никогда.

– Я всего лишь хороший управленец, дитя мое.

– Дитя мое? – Я засмеялась. – Очаровательная фамильярность.

– Мелисент, расскажи мсье Премьеру о Софи, – серьезно сказала мама, – или это сделаю я.

– Мсье Лерой застрелил мою подругу на моих глазах. – Машина дернулась. – Я вынуждена была бежать из Лосса в столицу. Мне было семнадцать. Я получила незабываемый опыт уборщицы и девочки для битья. Герцогиня вон Редлих – бывшая поломойка. Забавно, вы согласны со мной?

– Более чем, – прошипел Белами. – Я запрещаю вам контакты с семейством Сид-Адера.

– Да что вы? – Я снова засмеялась. – Помнится, прошлая попытка продемонстрировать собственную значимость закончилась ничем. Что же изменилось?

– Рик, – Белами посмотрел на маму, – оставь ее. Она слишком похожа на тебя. Неужели ты этого не видишь?

– Ты права, – тихо сказал мужчина.

Автомобиль остановился у входа. Давид уже ждал нас.

– Пятнадцать минут, мсье, – бросила я в дверях.

– Вас я готов ждать всю жизнь. – Сколько пустых слов…

Мама догнала меня в коридоре:

– Что ты делаешь, Мел? – Она теребила платье. – А если он узнает тебя? Если вспомнит?

– И? Что это изменит? – Мама опустила глаза, сдерживая слезы.

– Я боюсь за тебя, как ты не понимаешь! Ты так похожа на Рика, родная… и это не принесет тебе счастья. Упрямство – не лучшая черта для женщины. Почему ты отказала Оливье? Ведь он любит тебя.

– Я не хочу возненавидеть его за то, что не могу полюбить. Лучше я буду одна.

– Одиночество – это страшно, Мелисент, и ты знаешь это, как никто другой. Думаешь, я слепая, думаешь, не вижу, что с тобой происходит?

– А ты? А ты, мама, счастлива ли ты?

– Мне нечего ответить… – Она сжалась. Я снова сделала ей больно.

– Прости меня. – Обняла ее и поцеловала.

– Все в порядке, – ласковая улыбка, – я не умею обижаться, ты же знаешь.

– Знаю, – мы разошлись по своим комнатам, – и это знаю не только я одна.

Мсье Белами все еще не разорвал помолвку с мадмуазель Сусс…

Такессийский летний костюм не слишком сочетался с широкополой шляпой. Отложила любимый наряд и не стала переодеваться. Незачем…

Подхватила соломенную шляпку и вышла во двор.

– Ваша Светлость, – Лерой подал мне руку.

– Все в сборе, – заметил Фредерик. – Я предвкушаю чудесный летний вечер.

Мы прошли к маленькому причалу. Две деревянные лодочки ждали пассажиров.

Давид хищно прыгнул в лодку. Она слегка покачнулась.

– Прошу, – неловко встала на краешек скамьи, – аккуратнее, – подхватил меня за талию.

– Вы спасли меня от печальной участи, мсье Лерой. – Он держал меня на весу. Солнце снова зажгло желтые глаза. Слишком близко. Слишком уверен в себе.

– Рад быть вам полезным, – потянулся к губам.

– Кувшинка, – отстранилась я.

– Простите?

– Желтая кувшинка, – показала на водный цветок. – Я хотела бы сорвать ее.

– Желтый – цвет разлуки, – задумчивый взгляд, – но если вы хотите…

– Хочу, – провела рукой по воде.

Весла ударили по ровной глади, лодочка двигалась к зеленым водорослям.

– Иногда мне кажется, что мы с вами где-то встречались, – снова завел беседу Лерой. – Есть в вас что-то знакомое. Где вы росли, мадмуазель, где учились?

– Я росла на юге. – Он достал маленький нож и срезал желтый цветок.

– На юге? – Взяла кувшинку.

Удивительный, ни на что не похожий, чуть горький аромат.