Ритуал - Ричард Ли Байерс

Не позволяя боли лишить его сил, Тэган с трудом поднялся на ноги. В дальнем конце комнаты несколько магов и даже Вингдавалак неподвижно лежали на полу. Тэган молил богов, чтобы они были просто оглушены, а не мертвы. Другие маги падали и катались по полу, в тщетных попытках сбить огонь с пылающих одежд. Шипящие языки пламени плясали на книгах и бумагах. Старый Огненные Пальцы, похоже, уцелевший и, очевидно, нечувствительный к обжигающему жару, от которого мастер фехтования содрогался даже на расстоянии, стоял посреди бушующего пожара и произносил заклинание.

Трепеща платиновыми крылышками, вниз спикировал Дживекс. Змей завис как раз напротив глаз Тэгана.

– Им не спастись от пожара, – сказал дракон.

– Но, может быть, Огненные Пальцы сумеет погасить пламя, как в тот раз, – ответил Тэган, – если мы не дадим Фоуркину натворить еще больше бед.

Авариэль огляделся, заметил мага-изменника и полетел к нему. В тот же миг он поймал взгляд единственного глаза Фоуркина.

Горькая печаль шевельнулась в душе Тэгана, заглушая гнев и решимость, заставляя на секунду усомниться в избранной цели. Сначала это чувство, хоть и весьма сильное, было размытым, не связанным с конкретной мыслью или воспоминанием. Потом ему вспомнились мать, отец, другие сородичи и друзья, которых он оставил там, в Эртвуде. Он даже не попрощался с ними, покидая клан. Авариэль боялся, что будет слишком тяжело, боялся, что они смогут отговорить его. Но как его бессердечие должно было их обидеть!

«Эти чувства не настоящие, – одернул себя маэстро. – Фоуркин играет с моим рассудком». Тэган боролся с печалью и сожалением, отказывался признать их, и секунду спустя ему удалось взять себя в руки. Эмоции все еще давили на его душу, словно тяжкие цепи, но, по крайней мере, больше не парализовали волю.

Он вновь поискал взглядом Фоуркина и увидел, как один из длинных рабочих столов потянулся, словно животное, разминающее мышцы. Гибкий, как змея, стол поднялся на две ножки, разбросав книги и клочки пергамента, горой громоздившиеся на нем. Ожившая мебель явно намеревалась обрушиться на мага. Очевидно, Дживекс заколдовал его с помощью своих сверхъестественных способностей. Дракон завис в воздухе, уставившись на стол, наверное, управляя его действиями силой воли.

К несчастью, Фоуркин тоже воспользовался магией и исчез. Оживший стол обрушился лишь на пустое место. Дживекс недовольно зашипел.

Возможно, магия Фоуркина перенесла его за тысячу миль отсюда. Но Тэган полагал, что это не так. Теперь, когда он разоблачил прислужника Саммастера, время тайных убийств и терпеливых ожиданий прошло. Если Фоуркин хотел наверняка положить конец работе магов, он должен довести дело до конца. А если так, то он наверняка затаился прямо около башни, готовый убить каждого, кто появится из ее дверей.

Печаль с новой силой вспыхнула в душе Тэгана, заволакивая глаза слезами, комком застревая в горле.

Авариэль зарычал, отгоняя навеянное магией чувство.

– Иди сюда! – позвал он.

Когда Дживекс подлетел к нему, маэстро пробормотал слова силы и взмахнул лакричным корнем. Мышцы его вздулись, а дракон заворчал, когда магия потекла сквозь них обоих, делая их реакцию более быстрой.

– Держись за меня, – продолжал Тэган.

Он протянул руку, и Дживекс уцепился за нее передними лапами. Авариэль немного напрягся под его тяжестью и выпалил второе заклинание.

Мир как будто моргнул, словно глаз, – и они уже были высоко над красно-желтой башней Огненных Пальцев. После жара и дыма внутри башни воздух показался спутникам прохладным и чистым. Взмахивая крыльями, Тэган осматривал улицы и крыши, проплывающие внизу. Дживекс выпустил его руку и порхал туда-сюда, тоже вглядываясь в переулки.

– Здесь! – выкрикнул дракон, сверкая радужной чешуей. – Я его вижу!

– Хорошо, – сурово отозвался Тэган.

Выставив перед собой меч, произнеся охранительное заклинание, он устремился вниз. Дживекс стремительно мчался следом. Под ними, прямо у ворот во внутренний двор башни, стоял Фоуркин. Маг-изменник начал меняться, превращаясь в нечто огромное. Желтая чешуя покрыла все его тело, уши удлинились, лицо вытянулось, обозначились клыкастые челюсти. Золотые глаза горели на драконьей морде.

Фоуркин упал на все четыре конечности, потом каждая из его ног и рук разделилась надвое. Кожистые, как у летучей мыши, крылья появились из плеч, а из основания спины начал расти змеиный хвост. На кончике его пульсировала огненная точка.

Пока маг разбухал и менялся, его силуэт начинал светиться все ярче и ярче. Тэгану даже пришлось сощуриться, глядя на него. Воздух вокруг колебался, плыл от нарастающего внутреннего жара чудовища.

Люди вопили и разбегались. Тэган начал поворачивать прочь. Он читал о таких драконах в книге из библиотеки Рилитара. Эти существа, именуемые огненными драконами, являлись невероятно могущественными существами. И наверное, до смешного неважно, действительно ли Фоуркин был драконом, прожившим многие годы в человеческом обличье, или же человеком, принявшим облик змея. Владея такой сильной магией, он почти наверняка в состоянии использовать все невероятные способности огненного дракона.

Тэгану никогда не победить такого ужасного противника. Это безнадежно…

Нет, дьявол подери, не безнадежно! Это заклинание, наложенное Фоуркином, заставляет его думать именно так. Они с Дживексом убили дракона-мертвяка, сумеют убить и огненного.

Особенно если нанесут удар раньше, чем негодяй полностью завершит трансформацию. До этого момента он уязвим. Поэтому, страстно желая вонзить меч в самое сердце Фоуркина, Тэган понесся на врага, выжимая из крыльев всю возможную скорость.

Он был почти у цели, когда, жужжа крыльями, в ореоле потрескивающего пламени, из груди Фоуркина вылетел хазми, так же легко, как живущее на земле существо могло бы появиться из тумана. Когти летучей твари были, готовы рвать на куски, длинный заостренный хоботок – жалить, но инерция собственного тела швырнула Тэгана в бой.

* * *

Дорну, охваченному нетерпением, все происходящее напоминало умопомрачительно медленный, величавый танец.

Паря над горами, долинами и ледником, металлические и цветные уже битый час маневрировали и лавировали. Каждый старался набрать наибольшую высоту, держаться спиной к холодному ветру или обойти противника с фланга. Время от времени то один, то другой дракон вызывал к существованию то облако тумана, то зависающую в воздухе пелену тьмы, то завесу невидимости, чтобы скрыть свои перемещения. А порой заклинатель из вражеского стана брал на себя труд уничтожить эти помехи. До сих пор, однако, никто еще не произнес ни одного заклинания, предназначенного исключительно для нападения.

Также и Кара не пела еще своих звенящих боевых песен. Вместо этого она вполголоса напевала какую-то нежную балладу. Дорн решил, что она позволяет ей снять напряжение или же помогает думать.