Виршевая поэзия (первая половина XVII века) - Коллектив авторов

в честь, ов же — не в честь,

не всяк о сем увесть.

Златый и сребряный на праздник поставляют,

а в иных свиней и псов накармляют.

Человек в чести сый, сам о собе творя неразумие,

от невоздержания облечеся в безумие.

И в великих людех прадумка бывает,

понеже неразсудие начинает.

Ляхове в чюжую землю ездят разуму учится,

руские же прироженым вещают — и лях удивится!

Оныи глаголют: добро и<в> пекле

при готовом тепле:

дров не будем купить

и одеждею тужить.

Нужно, тако три дни пребудем,

потом як<о> родныи братия будем!

Нас, православных, господь да сохранит,

одесную себе поставит.

Христе царю, сподоби получити,

в твоих обителех быти.

Сказание и написание к разумным,

яко не подобает мудраго разума преподавати

безумным,

також — гордых и величавых учити

и любомудренное учение напрасно губити

И паки не достоит небогатому и смиренному с таковым знатися

и убогому з богатым тягатися

в тогдашних и нынешних вецех, еже не во оранную землю семя сеяти

и чистую пшеницу во плевелы веяти.

И паки несть подобно злато в гряз<ь> пометати,

также и неразумным мудростное учение преподавати.

Таковии бо добрый разум ни во что полагают

и яко свинии бисирие ногами своими попирают.

Подобно же тому гордых и величавых учити

и любомудренный разум напрасно губити,

еще же — и самому себе осрамляти

и яко злому супостату корысти давати;

понеже таковии убогих неразумно гордят

и ушесы своими слышати от них не хотят.

Аще и велми умно и разумно убогий глаголет,

гордым же гордости их аки копией колет.

А убогому и безыменному уста заграждает,

аще сам и ничесо же не знает.

Есть же инии, лукавии, в той час тайне в себе сокрывают

и убогаго в то время осуждают,

просто рещи, и много лают,

и словесы своими аки камением побивают,

яко истинну им изрече

и всем им глаголы пресече.

Обаче паки последи пред инеми сами себе похваляют,

а убогаго в то время не воспоминают,

и глаголют, яко не от иного или оного убогаго прияхом,

но от того или оного именитаго и мудраго взяхом.

Или рекут: и сами много разумеваем

и божественнаго писания много знаем.

И разумных, и умных обесчествовают

досадителными словесы, аки копией в сердце прободают.

Есть же инии, блядивыи, обычныя четы,

аще и не имеют в себе умныя остроты,

обаче во уме своем гордятся

и много разумети мнятся.

Того ради и несть потреба таковых учити

и добрый разум туне губити.

Аще повелевает всем независтию дар божий даяти,

обаче не достоит же его напрасно аки бисера на землю просыпати;

срам бо есть от благоразумных,

много паки досады приемлют мудрыя от безумных.

И сам господь глаголет: не сыплите бисер пред свиниями,

да не попрут их ногами[326], —

яко же и выше о том речено,

и зде глаголем неотменно:

хотящим же и просящим нелестно достоит даяти,

и не повеленно никому же даннаго от бога таланта скрывати;

аще кто скрыет, осужден будет

и вечных мук едва избудет.

И паки любомудрых мужей речение

яко некое речное течение, —

и яко не состоится убогому з богатыми и славными знатися,

но и паче подобает от них удалятися

и дружбы с ними не имети.

Подобает всякому самому себя зрети

и по силе своей бремя нести, —

срам убо есть не по силе в дом свой гостя ввести.

Аще и повелевает всякому богатому главу свою поклоняти

и нужных потреб — пища и одежди у него прошати;

то добро есть тако творити,

обаче паки достоит от них далече быти,

понеже паки они убогими гнушаются

и нравы и обычаи своими от них отвращаются,

и глаголати, и советовати с ними ни о чем не хотят,

зане многим изообилием кипят;

и учитися от них не требуют,

токмо всегда ими требуют;

и бывает от них сердце высоко,

и от неимущих и убогих отстоит далеко.

Еще же некогда яро и неусумненно на убогих взирают,

много же и очи свои от них отвращают

и не внимают их реченным глаголом,

аще вопиют к ним великим гласом.

Тем подобает всякому свое число лобзати,

комуждо свою версту знати

и паки сознанием от богатых далече быти,

понеже и не мощно волку со агнцем жити;

такожде и убогому з богатым,

яко же безрогому волу с рогатым.

И паки богатому мудрость не в нужду,

понеже творит ю себе яко чюжду:

полон бо есть и доволен во всем и бес тово.

Но любому дренному же словеса и разум, и учение — паче всего.

Ныне же паки богатый и славный всего того не требует,

токмо паки и разумным нищетным требует.

Того ради не всяк богатый мудрости учится,

токмо на всяк день во изобилии своем веселится

и прибытки к прибыткам причитает,

и ум его суетен бывает,

и многую мудрость ни во что вменяет,

токмо сребро и злато почитает.

Тяжело убо есть, воистинну, противу рожна прати,

такожде без божия милости кому честь в людех искати.

И сему писанейцу счинен конец.

А творящим всегда добро спеется от бога нетленный венец.

А прочее будите покровени десницею херувимскаго владыки,

да причтет вы со избранными своими лики.

Во веки, аминь.

Предисловие к Хронографу 1627 г.

Предисловие сказаний дво<е>с<т>рочное

согласие

любомудрию читателем

Дух, иже пророки к людем вещавый,

на апостолы той же ко всем глаголавый,

сокровенная неведущим открывая

и по обетованию тех научая,

яко и всем премудрости ся их дивити

и противящымся заущеном быти.

Той же и ныне действует, яко же