Ирландия - Эдвард Резерфорд

– Дай-ка мне одеяло, – сказал он.

Пожав плечами, Моран выполнил его просьбу.

– Хорошо… – Быстро стянув с себя монашескую рясу, Осгар завернулся в одеяло, а рясу бросил Морану. – Надень это, – крикнул он. – Может пригодиться по дороге в Дифлин.

Зарево огня и дым над Дифлином с каждым часом становились все сильнее, но виной тому были не разрушения, а огромные костры, которые манстерцы разожгли в своем лагере, разбитом между городской стеной и равниной вокруг Тингмаунта.

Килинн с тревогой смотрела на черный дым и спрашивала себя, как же ей поступить, когда вдруг увидела двух мужчин. Быть может, они смогут помочь, с надеждой подумала она.

В Ратмайнс она приехала накануне вечером. Едва услышав новости о битве при Гленмаме, Килинн решила оставить детей брату в Дифлине, а самой ехать в их поместье, чтобы подождать там мужа на случай, если он отправится домой. По дороге она видела воинов Бриана и несколько солдат разбитой армии, которые возвращались по домам. Хотя огромный лагерь манстерцев и находился за городскими стенами, ворота Дифлина были открыты. Люди проходили свободно, никто их не останавливал. Но напрасно стояла она, вглядываясь в лица людей, Кормака среди них не было.

В поместье не было ни души. Видимо страшась солдат Бриана, все ее слуги разбежались, и Килинн оказалась совершенно одна. Их дом стоял чуть в стороне от дороги, поэтому случайно сюда забрести никто не мог. Однако ей пришлось набраться храбрости, чтобы провести ночь в пустом доме, и лишь мысль о том, что муж найдет ее здесь, поддерживала ее.

Так и случилось.

Он и правда появился, полчаса назад. Если бы Килинн не узнала его лошадь, то не поняла бы, что этот окровавленный человек в разорванной одежде, который едва держался в седле, и есть ее возлюбленный муж, пока он не свалился к ее ногам. Раны его были ужасны. Она даже подумала, что он вряд ли выживет. Один Бог знает, каких усилий ему стоило вообще удержаться на лошади и добраться сюда в таком состоянии. Она кое-как втащила мужа в ворота, потом промыла и перевязала часть его ран. Кормак тихо стонал и только смотрел на нее. Говорить он почти не мог. Делая то немногое, что могло бы ему помочь, Килинн судорожно думала, как же ей быть. Отвезти его к брату в Дифлин? Или лучше оставить здесь, а самой отправиться за подмогой? Тогда-то она и увидела, что к их дому направляются двое мужчин.

Это были солдаты. Из армии Бриана. Выглядели они вполне дружелюбно, когда подошли к ней. Один взглянул на Кормака и покачал головой:

– Вряд ли он выкарабкается.

– Да, – согласился второй. – Не судьба ему.

– Пожалуйста! – взмолилась Килинн. – Он может вас услышать!

Мужчины переглянулись. Они словно прикидывали, как им лучше поступить. Тот, что был постарше на вид, больше улыбался и держался не так развязно, как его напарник. У него было большое круглое лицо. Он-то и заговорил первым.

– Тогда, может, добьем его? – сердечным тоном поинтересовался он.

– Ну, если тебе так хочется, – откликнулся второй.

У Килинн сжалось сердце.

– Убить мы его всегда успеем, давай сначала развлечемся с его женщиной. Вдруг он захочет на это полюбоваться. – Круглолицый повернулся к Килинн. – Ты как думаешь?

Она похолодела от ужаса. Можно было закричать, вот только кто бы ее услышал? Будь у нее какое-нибудь оружие, она могла хотя бы попытаться защитить себя. И пусть они наверняка убьют ее, лучше погибнуть в бою. Килинн быстро оглянулась по сторонам.

Ну конечно. Ведь у ее мужа есть меч. Она вдруг увидела, что Кормак смотрит на нее, как будто пытается ей что-то сказать. Что у него есть оружие? Что он предпочитает пасть в схватке? Что не готов видеть, как ее насилуют?

Да, пронеслось в голове Килинн. Другого выхода нет. Она бросилась к мужу.

Но они ее поймали. Схватили за талию. И она не могла пошевелиться. А потом услышала чей-то крик за воротами. И завизжала.

А в следующее мгновение, к ее огромному изумлению, появился какой-то монах. В руке он держал меч.

Моран сразу предложил Килинн отвезти их с мужем в маленький монастырь под Дифлином.

– Там о нем смогут хорошо позаботиться, да и под защитой монахов сейчас безопаснее всего.

Ему очень хотелось догнать ее обидчика. Круглолицего он сразу смертельно ранил, но второй мерзавец, к большому сожалению Морана, сумел улизнуть. Однако сейчас у Морана были дела поважнее, и от погони пришлось отказаться.

Дядя Осгара с радостью провел их в дом и без устали восхвалял своего племянника, после того как Моран деликатно сообщил ему, что лишь благодаря Осгару он смог добраться сюда. А еще настоятель любезно поделился с ними теми новостями, что ему удалось узнать. Хотя он был уже довольно слаб и начинал заметно сдавать, но события последних дней как будто вдохнули в него новые силы.

По его словам, Бриан действительно разбил лагерь у крепостных стен.

– Он тут собирается провести все рождественские дни, – сказал настоятель.

Битва при Гленмаме стала настоящим бедствием для Ленстера. Смерть собрала там богатый урожай, и поток раненых все еще продолжал поступать в город. Король Дифлина сбежал на север, в Ульстер, но за ним сразу отправили погоню. Кровавые расправы с дифлинцами Бриан учинять не стал, зато взял с них огромную дань.

– Он их просто обобрал! – воскликнул старый монах с мрачным удовлетворением человека, ставшего свидетелем хорошей потасовки. – Бог свидетель, он их раздел до нитки. Потребовал по возу серебра с каждого дома!

Конечно, настоятель преувеличивал, и все же Моран еще раз порадовался, что спрятал собственные ценности. Король Манстера тоже не терял времени даром, устанавливая свою политическую власть в провинции.

– Он уже держит у себя короля Ленстера, захватил заложников от каждого вождя, от каждой церкви и каждого монастыря в придачу. Даже моих двух сыновей взял! – добавил старик не без гордости.

Ничего необычного в том, что короли брали в залог людей из больших монастырей, не было. Ведь даже если эти монастыри и не принадлежали какому-нибудь могущественному местному роду, который следовало держать в узде, они были достаточно богатыми, чтобы нанимать солдат, а то и вовсе имели собственную вооруженную гвардию. Однако то, что сам король призвал сыновей старого настоятеля, придавало их маленькому монастырю весомость, которой их предок Фергус наверняка бы гордился.

Старик спросил Морана, собирается ли он отправиться в город, и, получив утвердительный ответ, заметил:

– Остмены сейчас главные враги. Но ты ведь не остмен, ты известный в Дифлине человек… даже если одет в монашескую рясу! – сухо добавил он. – Не знаю, как на это посмотрят манстерцы. Я бы на твоем месте держался от них подальше.

Моран поблагодарил настоятеля за совет, но последовать ему, к сожалению, не мог.

– Я буду осторожен, – пообещал он и, оставив повозку в монастыре, отправился в город.