Отравленная жизнь - Анна Малышева

Вика покачала головой:

– Радовалась? Нет.

– Почему же? Улика уничтожена.

Та махнула рукой:

– Это не улика. Колодец все равно можно было найти, просто копать пришлось бы куда больше. Но это не имеет значения. Трупа там нет.

Лариса вскочила:

– Нет! Я знаю, что нет, я раскопала его! Значит, все правда?! Я не верила, нет, я верила… Я не хотела верить!

Она затопала ногами и неожиданно для себя самой зарыдала. Вика испуганно глядела на этот взрыв.

А Лариса забыла обо всем. Она заливалась слезами, глотала удушливые рыдания, пыталась вдохнуть полную грудь воздуха… Ничего у нее не получалось. Все время, пока она вела поиски, на дне ее души пряталась надежда – все это она выдумала, все это – ее больные фантазии, как выражался Денис – на почве бездетности… Но чем дальше продвигалось ее собственное расследование, тем страшнее ей становилось. Подойдя к последней черте, уже почти зная, кого именно ищет, за кем охотится, Лариса была рада остановиться. И если бы она знала, что Вика здесь, в ее квартире, она бы ни за что сюда не пошла.

– Прекрати, – услышала она голос сестры. – Плакать должна я.

Но прошло еще много времени, прежде чем Лариса подавила истерику. Она сидела уже не у зеркала, а на постели, вытирая лицо краем простыни, глядя на сестру опухшими от слез глазами. А та, принеся из столовой ополовиненную бутылку виски, налила себе изрядную дозу. Расхаживая из угла в угол, она рассказывала. Свой рассказ прерывала глотками, как будто подстегивая себя. Спина у нее по-прежнему была напряжена, будто Вика ждала удара. На сестру она старалась не смотреть.

– Не знаю, часто ли тебе приходилось терять то, чем очень дорожишь? – Вика остановилась у окна и посмотрела виски на свет. Сделав маленький глоток, она продолжала:

– Я-то всю жизнь только этим и занималась. Теряла, теряла… А то, чего мне больше всего хотелось, у меня отнимала ты!

– Я?! – воскликнула Лариса, но осеклась, встретив ледяной взгляд сестры.

– А чему ты удивляешься? Или ты не знала, что сперва Денис ухаживал за мной? – Вика коротко рассмеялась. – А вот что я была влюблена в Ивана – этого ты точно не знала!

Лариса просто не нашлась, что ответить. Конечно, в последнее время ей пришлось часто вспоминать прошлое. Но это последнее сообщение стало для нее настоящим откровением.

– Мы учились с ним в одном классе, оба интересовались живописью, – продолжала Вика. – Только я, в отличие от него, ходила в художественную школу. А он до всего дошел самоучкой. Но, как видишь, он все-таки стал художником. А я осталась никем. Но тогда у меня были какие-то планы и надежды… И прежде всего, я надеялась, что он в меня влюблен. Мне нравилось, что он не такой, как все, – продолжала она, неожиданно меняя тон. Теперь она заговорила мягче, из голоса пропали холодные нотки. – Никогда не грубил.

Казалось, его не интересуют ни выпивка, ни девицы… А все мальчишки из нашего класса только об этом и думали. Прыщеватые морды, засаленные прически, вечное хамство, только и мыслей, чтобы полапать девчонку. С Иваном мне было легко.

Каждый день мы вместе возвращались из школы, нам было почти по дороге. Болтали о чем придется, он провожал меня до подъезда, но наверх никогда не поднимался…

– Что же ты бросила его ради Дениса? – перебила сестру Лариса.

– А что же ты бросила его ради Дениса? – Вика остановилась и насмешливо поглядела на нее. – Молчишь? Не можешь сказать? Я-то могу объяснить, почему ты так поступила. Парень был в армии, тебе стало скучно, глазки состроить некому. А тут Денис со своими подарками и курортами. В чем ты смеешь меня упрекать?! Я, по крайней мере, с Иваном никогда не целовалась, так что нельзя сказать, будто я изменяла ему!

Но Лариса и не собиралась обвинять сестру. Она видела, что та волнуется и уже не пьяна. Едва опустошив бокал, Вика снова брала бутылку и наливала очередную порцию виски. Но походка у нее была твердая, а речь – связная.

– Денис ухаживал за мной. С ним было не скучно. Он знал, как надо держать себя с девушкой, как дарить цветы, как входить с дамой в ресторан, как подать ей карточку… Иван был абсолютным лохом, прости Господи! С ним только в кафе-мороженое ходить, да и то днем, в детское время! И потом…

Меня раздражало, что Иван как-то совсем не интересуется мной как женщиной. Я не имела в виду постель, куда там! У меня был такой страх перед этим… Но хотя бы целоваться мы могли бы! А то непонятно – есть у меня парень или нет? Нам ведь уже было по семнадцать, а ходили как шерочка с машерочкой. Я хотела разогреть его, заставить ревновать…

Насколько удался этот план, Лариса и сама уже знала. Она отчетливо припомнила все значительные взгляды, которые Вика бросала в сторону Ивана.

Особенно в тот день, когда они все вместе отправились на дачу. Ларисе еще тогда показалось, что сестра кокетничает с Иваном, а свои отношения с Денисом как будто выставляет напоказ. Но тогда девушка просто не придала этому никакого значения. Она и сама была изрядной кокеткой, а уж что спрашивать со старшей сестры!

– Он не ревновал, – со странной усмешкой продолжала Вика, присаживаясь на пуфик у зеркала. – Тогда мне стало ясно, что никакой влюбленности с его стороны нет. Что все это – мое личное горе, мои фантазии. Что нужно покончить с этим, и поскорее.

Мы же и раньше встречались втроем – я, он и Денис. Я специально устраивала так, чтобы всем вместе поехать на дачу, чтобы Иван видел, что я все время с Денисом, чтобы он… – Вика махнула рукой. – Не знаю, что думал Иван. А вот что обо мне подумал Денис… Чем равнодушнее был один, тем бессовестнее я липла к другому. Это заходило все дальше. И вот что произошло накануне последнего выпускного экзамена.

В тот день Денис пригласил ее проветриться, проехаться за город на машине. Вика согласилась.

Она и в самом деле слишком долго просидела над учебниками и перестала вообще что-то соображать.

Они покатили на дачу. Устроили небольшой пикничок возле пруда. День был жаркий, и пруд ужасно вонял. Но даже это обстоятельство не портило Вике настроения. Для себя она давно все решила.

Решила, что возиться с Иваном бессмысленно, тем более что осенью он уйдет в армию. А Денис – вот он, рядом. Посторонних глаз опасаться не стоило – места были настолько глухие, что никто их и не увидит.

– Там это и случилось, в доме, на лежанке, за занавеской… – глухо сказала Вика, поворачивая перед собой пустой бокал. – Я представляла все как-то.., возвышенней, что ли? Нет, чище. Я и сама уже не знаю, что себе вообразила. В отличие от тебя, я любила читать и поэтому навыдумывала Бог знает чего. Он встал, помылся из кружки. Все это он проделал на моих глазах. Конечно, ты скажешь, что я могла бы и закрыть глаза, никто не заставлял меня смотреть. Но я смотрела. Мне хотелось плакать, только не от боли и не потому, что я о чем-то жалела. Просто мне показалось, что все стало простым-простым и ждать больше нечего. А это ужасно, когда ждать нечего.