Русские воеводы XVI–XVII вв. - Вадим Викторович Каргалов

На севере у Трубецкого военных сил было немного, действовали преимущественно отдельные отряды, но они опирались на полную поддержку местного русского и карельского населения и наносили шведам ощутимые удары.

В июне 1656 г. отряд Петра Пушкина осадил Корелу (Кексгольм). Русские ратники при помощи местного населения быстро построили острожки и «таборы», укрепили их рвами, частоколами и прочно заперли в крепости шведский гарнизон. Под Корелой Петр Пушкин оставался до сентября.

Другой русский отряд совершил смелый рейд в Финляндию, взял и сжег крепость Нейшлот.

Этот рейд и особенно блокада Корелы вызвали большое беспокойство шведского командования. В середине июля комендант Выборга с отрядом в тысячу сто пятьдесят человек пытался пробиться в осажденный город, но неудачно. В конце августа из Выборга же пошел к Кореле шведский полководец Левенгаупт с отрядом в тысячу шестьсот солдат. Немногочисленные ратники заперлись в своих острожках, которые шведы уважительно назвали «фортами», и отразили многочисленные приступы шведских солдат. Левенгаупт вынужден был уйти восвояси, оставив Корелу в блокаде. А Петр Пушкин, простояв под городом еще три недели, спокойно отошел в Олонец.

Другой русский отряд во главе с воеводой Петром Потемкиным успешно воевал на Неве. 3 июня он осадил Нотебург (Орешек), но не стал задерживаться под этой сильной крепостью. Все дороги из Нотебурга были блокированы русскими заставами, а сам воевода со своим полком направился к Ниеншанцу и 6 июня взял его с ходу. В руки русских попали большие запасы хлеба, которые сосредоточили здесь шведы. А ратники Петра Потемкина уже воевали на Финском заливе, где разбили шведский отряд у острова Котлина. Затем Потемкин возвратился к Нотебургу и продолжал осаду до середины ноября.

К этому времени Алексея Трубецкого уже не было на севере. 2 ноября, судя по записи в разрядах, «указал Государь боярину и воеводам Олексею Никитичу Трубецкому с товарищи из Юрьева Ливонского быть к себе (в Полоцк. – В.К.), а в Юрьеве Ливонском велел государь оставить стольника и воеводу Льва Тимофеева сына Измайлова». «Ливонская служба» Трубецкого закончилась. Как разворачивались здесь события дальше? Войну со шведами русское правительство рассматривало как досадную помеху в главном деле – в освобождении всей Белоруссии и в гарантиях воссоединения Украины. В феврале 1657 г. Боярская дума постановила: «Промышлять всякими мерами, чтобы привести шведов к миру». Меры были и военные, и дипломатические, причем первые оказались решающими. В начале 1657 г. шведы пытались организовать контрнаступление, даже подступали к Пскову, но были отбиты. В сентябре 1657 г. Магнус Делагарди с восьмитысячным войском осаждал Гдов. На выручку горожанам пришло войско во главе с воеводой Иваном Хованским. На речке Черми, в трех верстах от Гдова, шведы были разбиты и бежали, побросав в Чудское озеро пушки. Русская конница преследовала их пятнадцать верст. Шведы потеряли убитыми двух генералов, трех полковников, двадцать офицеров, две тысячи семьсот солдат-пехотинцев и восемьсот рейтар. Продолжая преследование остатков воинства Магнуса Делагарди, воевода Иван Хованский переправился через реку Нарову, взял и сжег посады города Нарвы, опустошил Нарвский, Ивангородский и Ямской уезды. Шведское наступление в этом районе провалилось полностью.

А на севере русские воеводы снова осадили Корелу, разгромили шведский отряд из семисот солдат, прибывший из Або, и в декабре 1657 г. вторглись в Выборгский уезд, ходили «изгоном» под крепость Канцы.

Неудачи заставили шведского короля Карла Х начать переговоры о перемирии. Центр военных событий вновь переместился в Белоруссию и на Украину, где после смерти Богдана Хмельницкого новый гетман Иван Выговской изменил России и признал власть польского короля.

Новая ситуация вызвала перемещение воевод. Алексей Никитич Трубецкой был послан на юг, а Юрий Алексеевич Долгоруков – в Белоруссию, где впервые стал не «товарищем», а самостоятельным воеводой, фактически командующим всей центральной группировкой русской армии. Это был крутой поворот в военной судьбе Долгорукова, выдвинувший его в первый ряд русских полководцев.

Зимой 1658 г. в дворцовых разрядах появились записи о Юрии Алексеевиче Долгорукове:

«Месяца февраля в 12 день указал Государь быть на своей государево службе в Менску (Минске) с полком от Литовских людей боярину и воеводе князь Юрью Алексеевичу Долгоруково…

Месяца февраля в 16 день указал государь быть в товарищах с боярином и воеводою князь Юрьем Алексеевичем Долгоруково стольнику Михаилу Семеновичу сыну Волынскому…»

Видимо, такое стремительное возвышение Юрия Долгорукова не всеми было понято и оправдано. Вновь назначенный «товарищ» «бил челом» царю, что в подчинении у Долгорукова «ему быть невместно», за что был посажен в тюрьму с грозной отповедью царя: «Михайло! Тебе не токмо что с боярином с князь Юрьем Алексеевичем быти мочно, но и с товарищем его быть мочно!»

Местнический спор разрешился, и когда 5 мая «послал Государь в Вилню с полком» воеводу Юрия Долгорукова, то «в товарищах» у него оказались стольники Михаил Волынский и Осип Сукин.

Приказ идти на Вильно был вызван тем, что туда со своими полками вышли гетманы Сапега и Гонсевский. Если бы их войска соединились, русский гарнизон в Вильно оказался бы в большой опасности. Именно в это время в Вильно направлялись русские послы для переговоров о продолжении перемирия. Дипломатические усилия требовалось подкрепить военной демонстрацией.

Силы у Юрия Долгорукова были не очень большие, восемь с половиной тысяч человек, но войска отличались высокими боевыми качествами. Основу армии составляли шесть полков нового строя (четыре тысячи шестьсот пятьдесят шесть солдат и рейтар); их удачно дополняли отряды белорусской шляхты, перешедшей на русскую службу (три тысячи восемьсот девяносто один человек), имевшей хорошую военную выучку и превосходно знавшей будущий театр военных действий. На многочисленную конницу воевода Юрий Долгоруков возлагал особые надежды.

В начале августа Долгоруков находился уже в Вильно и сразу вступил «в войну», направив в Ковно и Гродно конные отряды. Но польский король прислал посольство для переговоров, и 27 августа Долгоруков «поворотился» в Вильно.

Сложилась тревожная и не совсем понятная обстановка. Польские послы вели в Вильно переговоры о возможном избрании на польский престол царя Алексея Михайловича, а тем временем гетманы Сапега и Гонсевский под прикрытием переговоров стягивали свои войска к Вильно. Юрий Долгоруков доносил в Москву, что «весь Виленский уезд, по обе стороны реки Вилеи, гетманы Павел Сапега и Гонсевский заступили». Однако приказа начать активные военные действия воевода не получил: русское правительство все еще надеялось на благоприятный исход переговоров. У Юрия Долгорукова оказались связанными руки, и он вынужден был бездействовать, хотя гетманы находились совсем близко от Вильно.

Во второй половине сентября 1658 г. гетман Павел Сапега разбил свой воинский стан всего в десяти верстах от Вильно, а Гонсевский расположился еще ближе, на