Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

– Согласна, – кивнула девушка. – Я помогу тебе.

Первой ходкой мы перенесли Венджер и Лоуэ – правда, мне пришлось довольно долго убеждать Дайк не класть эльфа на кровать рядом с ведьмой. Ковер, конечно, не такой мягкий, но если Венджер, проснувшись, обнаружит Лалли на одной с собой кровати, я не дам за жизнь маленького проходимца и ломаного гроша. Свомстера же нам пришлось волочить вдвоем – Мастер Меча оказался неожиданно тяжелым.

– Проклятье, Свом, ты что, из с-свинца сделан?!

Вопрос был риторический, к тому же вышиплен сквозь зубы очень тихо, но у моей новой знакомой оказался очень тонкий слух.

– У твоего друга очень плотные кости, – сообщила она, осторожно укладывая на ковер свою половину ноши. – А сросшиеся ребра образуют нечто вроде нагрудного панциря.

Интересно. Я задействовал рентген-подсветку и убедился, что все вышесказанное полностью соответствует истине. Глаз-алмаз? Магия? Почему бы нет, вспомни, с какой легкостью она отбила заклинание Венджер.

– С-спасибо, что помогла.

– Это было нужно, – просто сказала Дайк. – Пойдем?

– Всенепременно.

На лестнице мне пришлось туго – моя спутница вроде бы и не перескакивала через три ступеньки подряд, как это делал я сам, но темп этой пробежки задавала именно она. Легконогая, да… старшина Стрешнев был бы в восторге.

В конце пятой минуты спуска мне начало казаться, что чертов принц обустроил свой подвал где-нибудь на пятом-шестом уровне местной преисподней. Лестница все не кончалась и не кончалась. Не представляю, как в такой башне вообще можно жить?! Одна подача воды на такую высоту чего стоит! Впрочем, у местных все равно нет централизованного водоснабжения, но ведь поднимать надо не только воду. Еда, например, – если кухня находится внизу, то пока готовые блюда доставят наверх, любое горячее не то что остынет, а льдом покроется.

Полпролета Дайк все же у меня отыграла. И при этом выглядела так, словно спустилась всего-навсего с низенького крылечка. Я же мог запросто прослужить рекламной моделью для съемки пропагандистского ролика «Скажи „нет“ наркотикам класса „тау“» – взмокшая шевелюра, астматическое дыхание. М-да, и это курсант академии ВКС, опер СБ, надежда и опора Федерации. Стыд и позор!

– Вход в подвал за этой дверью, – сообщила Дайк. – Я пойду первой. Так будет лучше, поверь.

– Верю, – кивнул я.

Я и в самом деле вовсе не собирался изображать из себя героя-штурмовика с арбалетом наперевес. Девчонка умеет отражать заклинания – отлично, будем надеяться, что принц попытается бросить в нее чем-нибудь смертоносным или, в крайнем случае, обездвиживающим. Ну а если она не сумеет его отразить… что ж, жаль, девушка уже начала мне серьезно нравиться, но зато у меня может появиться целая секунда.

Ребристая рукоять разрядника ласково коснулась ладони сквозь синтенил перчаток.

– Готова? – тихо спросил я. – На раз-два…

М-да еще раз. Эта девушка, похоже, принципиально не умела куда-то врываться. Она вошла в распахнутую мною дверь, как… ну, наверное, как принцесса в свою собственную, их королевского высочества, спальню Нет, не спальню – опочивальню. Спать могут простые смертные, люди же столь высокого происхождения изволят именно почивать!

Я с превеликим трудом дождался, пока она освободит достаточное для задуманного мной маневра пространство в дверном проеме, и прыгнул следом – режим компрессии «максимальный бесфорсажный», крестик разрядника пляшет по щитку визора, в общем, как говорил инструктор по стрелковке: «Запасайтесь, сволочи, гробами, щас стрелять буду!»

Стрелять не пришлось. Потому что было не по кому.

Все потенциальные цели, общим числом пять, пребывали в том Мире, который, по недостоверным слухам, является лучшим из возможных. Пребывали они там, судя по температуре остывающих тел, чуть меньше часа.

– Ой, – удивленно выдохнула Дайк. – Тут что-то случилось.

– Уместное замечание, – поддакнул я, оглядывая разгромленное помещение. – Но не совсем правильное. Правильно будет – тут случился кто-то.

Данное помещение первоначально представляло собой некую помесь алхимической лаборатории с пыточной. Открытый очаг около стены, заботливо выложенные подле него железяки устрашающего вида, полдюжины колец различных размеров, вмурованных в стену рядом, большой стол, заставленный банками, склянками и даже изящного вида вазами, два книжных шкафа, две скамьи и большое мягкое кресло. Кстати о столе – на нем, рядом с покрытой паутиной, но тем не менее светившей не хуже двухсотваттки свечой стояла большая ступка, а на торчащем из нее пестике висел маленький, похожий на лемура зверек, выжидательно глядя на меня с Дайк большими круглыми глазищами. При этом инфор на полном серьезе уверял меня, что с термографической точки зрения зверек ничем не отличается от окружающих его предметов.

– Бедные зверики.

В первый момент я даже не сообразил, к кому именно относится это замечание моей спутницы. И лишь перехватив ее полный жалости взгляд, понял – и содрогнулся.

Примерно три четверти стоящих на столе сосудов были заполнены разноцветными жидкостями, в которых возвисали кричи – или их отдельные органы. Зрелище, к слову сказать, отнюдь не для слабонервных – для описания внешнего вида большинства крич лучше всего подходил эпитет «отталкивающий».

– Бедный Йорик, – пробормотал я, глядя на стоящий в дальнем конце стола череп – кажется, человеческий, но его химически-малиновый цвет ассоциировался у меня только с лимонадом «Галактика». Череп был увенчан массивной зубчатой короной, а под нижней челюстью чернела прикрепленная к подставке кокетливо наклоненная «бабочка».

– Они так мучаются, – жалобно сказала Дайк. – Это… невыносимо. Надо им помочь!

Помочь?! Я огляделся по сторонам, пожал плечами, примерился и, упершись ногой в край столешницы, с силой качнулся вперед.

– Нет!

– Теперь они перестали м-мучиться, – заметил я, глядя на бьющиеся посреди разноцветных луж тела. Глупость, конечно – от некоторых луж уже начинал струиться весьма подозрительный парок, а ведь есть уйма составов, которые при соприкосновении делают большой бум. – Или перестанут с-совсем скоро.

– Что ты наделал, – прошептала девушка, прижав кулачки к подбородку.

– Н-не знаю, как ты. – Я обошел стол, поддел ногой перевернутую ступку – никакого лемурчика под ней, разумеется, не обнаружилось. Как я и предполагал – потому что вспомнил, на какого зверька сопоставимых размеров инфор реагировал подобным образом. Маленького черного, пушистого, разумного и при этом являющегося продуктом эволюции, весьма далекой от биологической. – Если бы я б-болтался в-вот так в какой-нибудь б-банке, то считал того, кто бы с-со-благоволил прикончить меня, самым в-величайшим благодетелем.

– Вы, – укоризненно сказала Дайк, – не цените жизнь. Совсем.

– Ну п-почему же, – осклабился я. – Ценим. Свою собственную. И людей… и крич, которых считаем близкими. А еще мы ценим с-смерть. Вот ты к смерти как относишься?