Черная камея - Энн Райс

На нем была куртка и брюки, скорее всего, джинсы, насколькоя мог судить. Прямо у нас на виду он поднял со дна пироги тело человека имедленно опустил его в воду без единого всплеска!

Я был потрясен. Гоблин так сильно сжал мне плечо, что онозаныло.

А фигура вдалеке еще раз проделала то же самое. Действуя сневероятной ловкостью и силой, мужчина поднял второе тело и опустил его вчерную воду.

Я в ужасе окаменел на месте. Но мне даже в голову не пришло,что этот человек для меня опасен. Я с горечью думал только о том, что двамертвых тела были только что скормлены болотной тьме, и никто, ни одна живаядуша, мне не поверит, когда я, вернувшись домой, расскажу эту историю.

Постепенно до меня дошло, что мужчина теперь пересталдвигаться и, вероятнее всего, разглядывает меня, ведь на нас с Гоблином падалсвет из дома.

Над черной водой зазвучал смех. Тихий, рокочущий смех, оченьпохожий на смех злодеев в моих видениях, но это был смех не призрака, а живогочеловека. Смеялся неизвестный в лодке.

Мы с Гоблином вдвоем смотрели на него не отрываясь, а оннаправил пирогу в темноту и скрылся.

Мы простояли на месте еще несколько долгих мучительныхмгновений, и меня утешило то, что Гоблин обнимает меня и я могу к немуприслониться с той доверительностью, какой не испытывал ни к одномучеловеческому существу.

Но я знал, что он не способен оставаться видимым оченьдолго. Я также знал, что он чувствовал, где сейчас находится этот тип, толькочто утопивший два тела. Гоблин даст мне знак, когда будет безопасно уйти.

Мы целую вечность, как говорится, оставались на месте,неподвижные и настороженные, а потом Гоблин сообщил мне с помощью телепатии,что нам следует срочно покинуть остров.

"А что, если я безнадежно заблужусь?" – громкимшепотом спросил я.

"Я укажу тебе дорогу", – ответил Гоблин и тутже исчез. Через секунду свечи в доме были затушены, и мой двойник толкал меня итянул к привязанной пироге.

Всю дорогу обратно он направлял меня, иногда в полнойтемноте, иногда при свете луны. Меньше чем через час я увидел благословенныеогни дома, сиявшие сквозь деревья, и тогда припустил что было сил прямо кпристани.

С берега раздавались крики. Потом кто-то один закричалособенно пронзительно. А когда я торопливо бежал к кухонной двери, навстречумне вышел Папашка.

"Слава Богу, сынок, – обнимая меня, сказалон. – Мы тут не знали, что, черт возьми, с тобою случилось".

С крыльца спустилась тетушка Куин, промокая глаза платочком.

Тут же оказался шериф Жанфро с одним из своих никудышных ибеспомощных заместителей, Хейли Хендерсоном. Все Обитатели Флигеля орали какрезаные: "Он вернулся, жив и здоров!"

Я сразу накинулся на Жасмин: "Как ты могла дать мне вдорогу пиво!" И услышал в ответ, что не она собирала ту проклятуюсумку-холодильник, а ее бабушка, но тут подключилась Большая Рамона и заявила,что даже еще не проснулась, когда я уехал (на самом деле так и было), и тогдаЖасмин припомнила, что сумку вообще-то собирал Клем. И куда, черт возьми,подевался этот Клем?

Мне было все равно. Хотелось лишь есть. Я попросил всех собратьсяза кухонным столом, чтобы потом не пришлось повторять свой рассказ.

Я потребовал, чтобы шериф Жанфро остался. И даже захотел,чтобы остался никчемный и противный Хейли Хендерсон, поэтому громогласнозаявил, что они должны меня выслушать.

Тем временем, убедившись, что час не такой поздний – пробиловсего девять вечера, – я велел одному из работников срочно отвезтифотоаппарат с пленкой в Руби-Ривер-Сити, в одну из круглосуточных аптек, гдепечатали снимки, и заказать, чтобы были готовы через час, как о том хвастливозаявляет их реклама в окне.

"А где Гоблин? – вдруг спросил я, войдя в кухню.Большая Рамона успела только дать мне влажные полотенца, чтобыобтереться. – Гоблин, ты где?"

А потом я понял: после всего, что он сделал, у него неосталось сил на то, чтобы я его видел, или слышал, или чувствовал егоприсутствие.

Преисполненный благодарности и уважения к нему и новойлюбви, я оставил его в покое.

Они не поверили ни одному моему слову. Когда я,захлебываясь, рассказывал об ужасном сне, в котором видел пытку Ревекки, шерифЖанфро просто надо мной посмеялся. Услышав, что во сне я видел себя и мужчиной,и женщиной, он тоже очень развеселился, и только резкий окрик тетушки Куинзаставил его заткнуться.

Когда я дошел до описания таинственного незнакомца,утопившего два трупа, шериф Жанфро вновь принялся хохотать, и даже егоникчемный заместитель Хейли Хендерсон захихикал.

Пэтси появилась в кухне где-то к середине рассказа и вторилаХейли, давясь от смеха.

А когда я начал описывать, как Гоблин вывез меня из болота,шериф, фигурально выражаясь, уже катался по полу.

Я с ангельским терпением не обращал на это внимания,проглотил две тарелки блинчиков, приготовленных Большой Рамоной из смеси"Крекер Баррел", и взглянул на тетушку Куин.

"Это Ревекку там убили, тетушка. Я только и прошу,чтобы кто-то туда съездил, собрал останки и исследовал их на ДНК!"

"Ах, Квинн, мой бесценный мальчик", –вздохнула тетушка.

А потом из аптеки привезли снимки! Те самые снимки!

Я начал их раздавать, словно игральные карты, всем, ктосидел за кухонным столом. Снимки получились неплохо. Правда, об останкахРевекки судить по ним не представлялось возможным, зато отлично были видны пятьржавых цепей, ну и, разумеется, снимки общего плана Хижины и мавзолея былиочень хороши.

"Теперь вы сами убедились, – сказал я, – чтона болотах стоит дом, и вы уже не будете это отрицать. И если этотметалл, – я ткнул пальцем в фотографию, – не чистое золото, тогда яне Блэквуд".

На шерифа напал очередной приступ хохота, он затряс животом,но тут тетушка Куин жестом призвала всех к тишине.

"Ладно, – объявила она, – мы выслушали все,что хотел сказать Квинн. Итак, остров на самом деле существует, и Квинн знает кнему дорогу, к тому же он утверждает, что неизвестно чьи тела были утоплены внескольких ярдах от берега. Другими словами, он может отвезти вас на то самоеместо, с которого увидел, как избавляются от трупов, и вы сможете все тамтщательно обыскать".

А шериф как заведенный по-прежнему покатывался от смеха.

"Мисс Куин, – сказал он, – вы знаете, явсегда восхищался вами, как и все в этих краях..."