Скарлетт - Александра Риплей

— Только подумайте, — удивлялась Скарлетт, — сразу из экипажа на бал, и ни капли не попадет на тебя.

— Хорошая идея, — согласился Ретт. — Только в ночь Святой Сесилии дождь не идет. Всевышний не позволяет.

— Ретт! — сердито оборвала его мама.

Скарлетт победно посмотрела на Ретта, удовлетворенная тем, что ему заткнули рот. Не все же время ему умничать.

— Выходи, Скарлетт, — сказал Ретт, — ты здесь будешь чувствовать себя, как дома. Это Ирландский Холл. Внутри ты увидишь выписанный золотом ирландский герб.

— Не умничай, — опять оборвала его мама.

Она вышла из экипажа, высоко подняв голову, представляя, как это делали ее ирландские предки.

Что там делали солдаты янки? От испуга на секунду перехватило горло. Может, они замышляли как-то отомстить за то, что вчера их избили женщины. Затем она увидела толпу сзади них, которую они сдерживали. Толпа старалась разглядеть людей, которые вылезали из колясок. «Почему янки сдерживают толпу ради того, чтобы мы могли пройти? Как будто чьи-то слуги. Да им никто и не платит».

Она сделала пару шагов и очаровательно улыбнулась толпе. Если бы у нее было новое красивое платье! Уж она бы постаралась. Она расправила складки и ступила на нетронутую дорожку. Затем все прошли на Бал Сезона.

Скарлетт убежала немного вперед и стояла в передней в ожидании остальных. Она восхищенно осматривала неповторимую архитектуру, лестницу, которая вела на второй этаж и которая была уставлена красивыми подсвечниками, с горящими восковыми свечами. Такой красоты она еще ни разу не видела.

— А вот и Эллинтоны, — сказала миссис Батлер. — Сюда, Ханна, мы оставим нашу верхнюю одежду в гардеробе.

Но Ханна остановилась в дверях в нерешительности. Розмари и Скарлетт от удивления чуть не столкнулись с грузным мужчиной. Что было не так? Все внутри было так обычно, что Скарлетт не поняла, почему Ханна так растерялась. Несколько девушек и женщин сидели на скамейке вдоль стены. Они смеялись и шутили, а тем временем их служанки вытирали и пудрили им ноги, надевали чулки и туфли для танцев. Это было обычным для такой погоды. Что там себе думает янки? Не танцевать же в грязной обуви.

— Вы загораживаете проход, — не очень вежливо сказала Скарлетт мисс Эллинтон.

Ханна извинилась и прошла внутрь. Элеонора Батлер стояла у зеркала и поправляла прическу.

— Отлично, — сказала она. — Я уже думала, что потеряла вас.

Она не видела реакцию Ханны.

— Я бы хотела увидеть Шебу. Она позаботится обо всем, что вам потребуется сегодня на вечеринке.

Миссис Эллинтон покорно последовала за Элеонорой в угол комнаты, где на огромном широком кресле сидела не менее огромная женщина с кожей коричнево-золотого цвета. Шеба встала с кресла, чтобы быть представленной гостье и снохе мисс Элеоноры.

Скарлетт с жадностью смотрела на женщину, о которой так много слышала. Шеба была знаменита. Все знали, что она лучшая швея в Чарльстоне. Она научилась, когда была рабыней у Ратлегов, у модистки миссис Ратлег, ее привезли в качестве приданого для дочери. Она по-прежнему служила Ратлегам и еще некоторым избранным леди на ее выбор. Она была поистине королевой в своем роде. Некоронованной королевой. Она каждый год заправляла в женском гардеробе на балах со своими двумя помощницами. Крючки, шнурки, рюшечки, потерянные пуговицы и разбитые сердца — все было под силу этой женщине. На каждом балу есть гардероб, где служанки помогают своим госпожам. Но только на Святой Сесилии есть королева Шеба. От всех других балов она любезно отказывается.

Ретт сказал ей то, что о Шебе никто не скажет вслух. Всего в двух кварталах отсюда у нее был свой кабачок, где солдаты и офицеры армии оккупантов могли всегда купить дешевые виски и женщин любого возраста и цвета кожи и по любой цене.

Скарлетт смотрела недоуменно. «Могу поспорить, что она одна из тех аболиционистов, которые в глаза не видели чернокожего. Интересно, зачем она занимается всем этим, если у нее есть свой бизнес. Ретт говорит, что в Англии у нее больше миллиона золотом в банке. Сомневаюсь, что Эллинтоны могут с ней потягаться».

Когда Скарлетт вошла в зал, она встала, как вкопанная, несмотря на то, что за ней шла вся толпа. Зал поразил ее, как сказка наяву.

Огромный зал был залит теплым сиянием тысяч свечей. Хрустальные люстры, казалось, висели где-то очень высоко. Отражаясь в многочисленных обрамленных золотом зеркалах, пламя приобретало замысловатые рисунки. И в темных окнах, которые тоже служили зеркалами. Серебряные канделябры на длинных столах всеми гранями подчеркивали свою изысканность.

Скарлетт не могла сдержать восхищения и засмеялась.

— Скарлетт, тебе хорошо? — спросил Ретт значительно позже.

— Да, это поистине лучший бал Сезона.

Она действительно так считала. Здесь было все, что должно быть на настоящем балу. Много музыки и смеха со всех сторон. Она, правда, не очень обрадовалась, когда ей дали танцевальную карточку. Казалось, что организаторы бала заранее распределили всех участников. Но музыка была отличной. Ее партнером был немолодой мужчина, которого она знала, потом был молодой человек, разные гости и чарльстонцы, которые съезжались со всего света на этот бал. И каждый танец приносил новые ощущения и новые удовольствия. И никаких разочарований. Имени Мидлтона Кортни не было в карточке.

Скарлетт захихикала, когда увидела Элали в танце. Ее обычная серьезно-унылая гримаса отсутствовала, она улыбалась и смеялась, как все. Не было стоящих вдоль стен и скучающих. Совсем юные дебютантки были в парах со знатоками танца и умения общаться. Она видела Ретта с тремя такими по очереди. И ни разу с Анной Хэмптон. Скарлетт удивлялась, с каким умением был организован бал. Она совсем не завидовала, просто была счастлива. И совсем расхохоталась, когда увидела Эллинтонов. Ханна чувствовала себя, видимо, первой красавицей бала. «Она, наверное, танцевала с отпетыми льстецами Чарльстона», — подумала Скарлетт. А Таушенд вообще, казалось, забыл про свою жену. Кто-то нашептал ему, наверное, что-то ласковое. Они уж точно никогда не забудут эту ночь. Пошел шестнадцатый танец. Он предназначался, как сказал ей Джози Энсон, для самых влюбленных пар. Мужья и жены как будто заново влюблялись друг в друга. Джози был здесь главным, поэтому знал. Это было одним из обычаев. И она будет танцевать с Реттом.

И когда он взял ее в танце и спросил, хорошо ли ей, она из самой глубины сердца ответила: «Да!»

В час ночи оркестр отыграл последний вальс, и бал был окончен.

— Мне так не хочется, чтобы все закончилось, — сказала Скарлетт.

— Отлично, — сказал Майлс Брютон. — Надеюсь, все так считают. Сейчас все идут вниз на ужин. Организаторы гордятся своими устрицами не меньше, чем своим пуншем. Надеюсь, ты выпьешь бокал прекрасного напитка?

— Да, конечно. У меня голова идет кругом.