На руинах - Галина Тер-Микаэлян

— У тебя будет сто машин, двести, сколько захочешь! — Артем быстро захмелел, и лицо его раскраснелось. Он недовольно взглянул на Женю, хозяйским движением обхватил плечи Зойки и резко притянул ее к себе. Она осторожно высвободилась.

— Посуду побьешь.

Софья Александровна принесла из кухни блюдо с жареными кусками курицы, поправила сбившуюся скатерть и грудным голосом сказала мужу:

— Марат, у молодых бокалы пустые, достань-ка еще водочки.

Показалось Жене или нет, что она намеренно желала напоить пасынка? Зойка почти не пила — едва пригубила и поставила на место. Из-под длинных ресниц вновь бросила на Женю долгий зовущий взгляд и поднялась. Артем вцепился в ее руку и потянул назад.

— Сиди!

— Да мне в туалет надо.

Выдернув руку, она выбежала из комнаты. Артем потянулся за ней, но неожиданно потерял равновесие и врезался локтем салатницу.

— Ну, брат, ты уже готов, — расхохотался тоже порядком набравшийся Марат Васильевич.

— Ах, боже мой, Артем, переодень рубашку, я дам тебе чистую, — Софья Александровна засуетилась, захлопотала вокруг пасынка, оттирая салат салфеткой.

Женя, чувствуя, что становится лишним, поднялся.

— Благодарю, разрешите, я уже пойду. Спасибо, Софья Александровна, все было очень вкусно.

— Да-да, Женечка, до свидания. Заходите к нам почаще, не забывайте нас. Марат, проводи Женю, потом найди в шкафу какую-нибудь рубашку для Артема. Только пакет на верхней полке не трогай — там твой новый костюм, что Ирочка тебе летом в Италии купила.

— Не надо меня провожать, Марат Васильевич, я сам найду дорогу, до свидания. До свидания, Артем.

Женя пожал руку, протянутую научным руководителем, та оказалась потной и липкой. Доронин-младший пробормотал в ответ что-то невнятное. Руку ему Женя подавать не стал чисто из гигиенических соображений — побоялся испачкаться салатом. Зойка стояла в прихожей возле трехстворчатого трюмо и неторопливо водила щеткой по густым коротким волосам. Их с Женей взгляды пересеклись в зеркале.

— Уже уходите? Надоело здесь?

— Да нет, почему, — Женя смущенно оглянулся, на дверь в столовой, — просто дела.

— А на машине когда покатаете? Или просто так говорили?

— Да хоть сейчас, — забыв обо всем на свете и любуясь изящным изгибом ее шеи, сказал Женя.

— Тогда пошли, мне уж тут все осточертело!

Одной рукой она прижала к груди свою сумочку, другой порывисто схватила Женю за руку и увлекла к выходу. Он оглянулся — ему показалось, что в дверях столовой мелькнуло лицо Софьи Александровны, и на нем было написано неподдельное удовлетворение. Возможно, чего-то подобного Антикант и добивалась.

В машине Зойка, сразу прилипнув носом к стеклу, с интересом разглядывала дома и улицы незнакомого города, — до сих пор ей не приходилось бывать нигде дальше Воронежа. Женя поинтересовался:

— Вы впервые в Ленинграде?

— Ага, — она улыбнулась ему через плечо и вновь уткнулась в стекло.

«А сначала произвела впечатление наивной девочки и примерной невесты, — думал он, — Интересно, с ее стороны это детская игра, или она знает, чего хочет? Однако до чего хороша!»

Евгений Муромцев считал себя великим эстетом и знатоком женской красоты, ведь жизнь его прошла в окружении красивейших женщин — матери, сестры Маши, Халиды, второй жены дяди. При воспоминании о Халиде и ее красивых дочерях он на миг помрачнел, но тут же мысли его вновь обратились к сидевшей рядом девушке. Зойка была не просто красива — такого удивительного сочетания грации, пластичности движений и обворожительной игры глаз Женя еще не встречал.

— У меня сейчас родилась мысль закончить нынешний вечер у меня дома, — сказал он, внезапно решившись взять быка за рога, и замер в ожидании ответа. Она пристально взглянула на него, потом с улыбкой кивнула и повела по губам кончиком языка.

Войдя в бывшую квартиру Ады Эрнестовны, Зойка плюхнулась на широкий диван и изящно закинула ножку за ножку. Женя растерянно стоял перед ней, изнывая от желания и восторга, не зная, что делать.

— Иди ко мне, садись, — она по-хозяйски похлопала по дивану рядом с собой, а когда он осторожно присел, внезапно обхватила его шею тонкими руками и притянула к себе.

Считая себя опытным ловеласом, Женя никогда даже не предполагал, что всего лишь от поцелуя у него может помутиться рассудок. Внезапно оттолкнув его, Зойка вскочила и, изящно виляя бедрами, начала стаскивать с себя платье. Он смотрел, как зачарованный, голос ему не повиновался.

— Зоя…

— Раздевайся, чего ты? Помочь, сам не справишься?

Насмешка вызвала желание овладеть ею грубо, причинить боль. Закрыв глаза, она извивалась в его объятиях, втягивала в себя горячим лоном, страстно стонала. Не выдержав гонки, он кончил, бессильно обмякнув на ней всей тяжестью потного ослабевшего тела. Зойка полежала немного неподвижно, потом зашевелилась и скользнула губами к его обмякшему члену.

— Погоди, Зоя, я…

Она не слушала, и вновь он пришел в возбуждение, но теперь уже она уселась сверху и запрыгала на бешеной скорости. Под утро Женя не выдержал — отключился и заснул, как убитый. Зойка равнодушно потрогала его в разных местах, убедилась, что он готов и в ближайшее время вряд ли очнется, и отправилась в ванную. Выйдя оттуда, она обошла квартиру, везде сунула свой нос, порылась в платяном шкафу и в изумлении уставилась на толстую пачку стодолларовых купюр.

— Ого! Ничего себе!

Сунув пачку обратно под белье, она быстро оделась и начала беззастенчиво потрошить брошенный на диван пиджак Жени — вытащила паспорт, пачку визитных карточек, бумажник. В бумажнике тоже лежали доллары и двести рублей десятками. Зойка отсчитала пятнадцать десяток и вместе со стодолларовой купюрой аккуратно уложила деньги к себе в сумочку. Подумав, добавила к этому еще и пару визитных карточек. Потом, набросив на плечи кофту, холодно взглянула на разметавшегося во сне Женю и пошла к двери.

Было еще рано, но уже не безлюдно — редкие прохожие шагали по обеим сторонам улицы, спеша на работу. Зойка дождалась, пока с ней поравняется пожилая женщина в платочке, пристроилась идти с ней в ногу, чтобы не задерживать, и спросила:

— Как тут до метро дойти?

Женщина, не замедляя шага, окинула ее удивленным взглядом.

— Прямо иди, никуда не сворачивай, а хочешь — на автобусе можно остановку проехать.

— А такси здесь есть? Мне в аэропорт надо, я на самолет опаздываю.

— До стоянки далеко, ты частника попробуй поймать. Ближе к метро стань на углу и маши.

Третий водитель, остановленный Зойкой, согласился отвезти ее в аэропорт. Спустя три часа она вылетела из Ленинграда в родной город.

Как и надеялся Вася, ни в городе, ни на мосту через Дон машину не остановили. Автомобиль благополучно доехал до комплекса, и в сгустившихся сумерках приятели благополучно перенесли из багажника в подсобное помещение салона весь груз — тело Агафьи Тимофеевны и разобранную на три части мясоразделочную машину.