Непристойный танец - Александр Бушков

– Вы полагаете, меня интересует такой компромисс?

– Нет, на что вы надеетесь? – протянул капитанневозмутимо. – Вы тут один, к тому же вот-вот потеряете сознание, у вастечет кровь, давайте…

Он умолк, когда над серыми волнами раскатился протяжныйгрохот орудийного выстрела.

Борясь с подступающей дурнотой, Бестужев поднял голову. Поширокой дуге слева, отрезая «Грейтону» дорогу в открытое море, несся миноносецпод андреевским флагом, длинный и низкий, со скошенными назад трубами. На кормеколюче сверкали вспышки странного фонаря, яркого, ежесекундно перекрывавшегосягоризонтальными планками.

Штурвальный пробормотал что-то, бледнея на глазах, – икапитан, поджав губы, перекинул рукоятки своего загадочного приспособления так,что стрелка, пройдя по дуге, замерла напротив надписи «Stop», значение котороймог понять даже человек, не владеющий английским.

Миноносец замедлял ход. Он был уже так близко, что Бестужеврасслышал острый, пронзительный свист боцманской дудки. У поручней, гремяприкладами, торопливо строилась абордажная команда, и большую шлюпку на кормеуже повернули, принялись опускать над водой.

Он смотрел, не опуская револьвера, борясь с дурнотой. Наносу, у поручней, стояла кучка людей, все в черных морских «непромокаблях»,одинаковые, как пингвины, но среди черных морских фуражек Бестужев разгляделдругие, с голубым жандармским кантом, и даже, кажется, узнал поручика Лемке.

Только тогда он позволил себе сделать шаг назад и оперетьсяспиной на прохладную стену рубки.

– Я позволю себе начать с приятных новостей, –сказал полковник Герасимов, по своей всегдашней привычке неспешно прохаживаясьвокруг стола. – Не вставайте, Алексей Воинович, мы оба в партикулярном, кчему… Так вот, примите мои искренние поздравления. Рассмотрев наши отчеты,государь оставил самые благожелательные отзывы, в том числе и касающиеся васлично, после чего повелел наградить вас Анною второй степени. Примите поздравления.Анна на шее хоть и не имеет звезды, но все же весьма неплоха для ваших лет ичина. Кстати, о чинах… Вопрос о внеочередном производстве мало того чтовнесен, – успешно решается. Мало того – получены депеши из Вены. Заизвестные заслуги император Франц-Иосиф наградил вас рыцарским крестом ордена,носящего его имя. Не доводилось видеть? Красив, право… Я вас прошу, невскакивайте и во фрунт не вытягивайтесь. – Он остановился перед Бестужевыми тонко улыбнулся. – Думаю, государь разрешит вам ношение сего ордена, тутне возникнет никаких проблем… однако по застарелому своему цинизму не могу неудержаться от подробностей. Рыцарским крестом ордена Франца-Иосифа награжденывы и ваш знакомец граф Тарловски, однако, по моей информации, несколькосановников и высоких полицейских чинов Австро-Венгерской империи получили не впример более высокие знаки отличия как раз за то, что героическими усилиямипредотвратили покушение на его величество. Что ж, ничего необычного в том нет.Ситуация настолько привычна и для любой европейской державы, и для нашеголюбезного Отечества, что вам не имеет смысла таить обиды…

– Я и не собираюсь, – сказал Бестужев.

– Вот и прекрасно. Есть еще разговор, не стольприятный, быть может, но что поделать… Знаете, Алексей Воинович, когда выпроходили испытания, не числясь даже в кандидатском списке, некоторые былипротив вашей кандидатуры. Не стану называть имен, ни к чему. Но о мотивахупомянуть стоит. Так вот, вас, простите, подозревали в излишней романтичности.Ну как же, выпущенный в гвардейскую кавалерию способный офицер вдруг начинаеттребовать перевода на маньчжурский театр военных действий, соглашаясь на явноепонижение, на службу в отнюдь не престижном Приморском драгунском полку.Впоследствии, вернувшись с тремя орденами, неожиданно отказывается отгвардейской карьеры и подает прошение о переводе в Корпус жандармов. Кое-ктовас, повторяю, подозревал в романтических побуждениях, каковые несовместимы ссерьезной службой. Что до меня, я потому и спорил с этими господами, потому инастоял на своем, что помнил нехитрую истину: за романтику у нас поройбезосновательно принимают склад характера. Таков уж у вас склад характера, онвас сюда и привел… К чему это я? К тому, что я вас ценю и уважаю, вижу всюсерьезность ваших устремлений… однако вынужден, простите, железной рукойвыкорчевать у вас остатки романтических представлений о нашей службе… Чтовсе-таки имеет место быть, не отрицайте.

– Александр Васильевич, – сказал Бестужевосторожно. – Вы ведь меня к чему-то подводите, а? Давайте уж бездипломатии…

– Неплох ученичок, неплох… – Герасимов придвинуллегкий стул и уселся совсем близко к Бестужеву. В круге света от лампы сзеленым абажуром его массивное лицо с тяжелыми веками было совсем близко, умныеглаза с татарским прищуром смотрели грустно. – Каюсь, подвожу… Мы неромантики, Алексей Воинович, мы являем собою даже не сатрапов, а причудливуюсмесь политиков с золотарями… И сколько в этой пропорции от политика, а сколькоот золотаря, вычислить сплошь и рядом невозможно… Так вот. Запомните, что яскажу, как «Отче наш» или розыскную инструкцию. В отчете, направленномгосударю, не было ни словечка о приснопамятном майоре Хаддоке и его роли всобытиях. Английский пароход, зафрахтованный для перевозки оружия, точно был. Излодейское покушение бомбистов на императора Франца-Иосифа было. И всеостальное было… вот только без малейшего следа британского майора. Эсеры самивсе это придумали в лютой злокозненности своей, сами претворяли в жизнь. Амайора никакого не было. Приснился вам майор. Я приказываю вам так считать,понимаете? Боже вас упаси хоть единому человеку заикнуться, что майор б ы л…

– Но позвольте…

– Милый мой Алексей Воинович, – глухо сказалГерасимов, глядя ему в глаза. – Запомните накрепко: политики и золотари. Главнымобразом золотари… Я не хуже вас помню все кривды и пакости, учиненные намАнглией за последние двести лет. Если бы все зависело от меня, я с превеликимудовольствием закатал бы этого майоришку в какой-нибудь Нерчинск, чтобы побегалс тачечкой, и не его одного. Однако… В самом скором времени состоитсявысочайший визит. К нам прибудет его величество Эдуард Седьмой, корольанглийский и император индийский, родственник нашего обожаемого монарха.Политика, Алексей Воинович, совершила очередной прихотливый зигзаг. Намеченотесное сближение Российской империи и Великой Британии. Такова воля монарха,коему мы все присягали на верность. Как же в этакой ситуации представлятьгосударю отчет, где подробно описаны английские козни, направленные на стольподлую и грандиозную провокацию? Никак невозможно…

– Но ведь это означает, что мы скрываем что-то отгосударя?

– Ничего подобного, – медленно покачал головойполковник. – Мы просто не стали доводить до его величества то, что ему вданных условиях было бы крайне неприятно читать. Вот и все. Политика-с… Выдолжны освоить эту науку.

– Что же, все было напрасно? – сумрачно спросилБестужев.