Клятвы мертвых птиц - Елена Кондрацкая

Что он делает? Мила напряжённо следила за поединком. Его застали врасплох? Он всё ещё изучает Велислава? Или щадит его? Мила ни разу не видела Дарена в сражении, а потому не могла оценить его возможностей.

– Хочет его вымотать, – шепнула Люба, будто прочитав её мысли.

Мила вздрогнула. И правда. Дарен почти не двигался, лишь слегка проворачивал лезвие, прикрывая себя то с одной, то с другой стороны, Велислав же усердно махал мечом, уверенный в своей победе. На лбу князя заблестел пот. А вскоре грудь начала ходить ходуном, улыбка исчезла с лица.

– Сейчас, – выдохнула Люба, и Дарен, увернувшись от очередного выпада, скользнул за спину Велиславу и дал такого пинка, что князь едва не повалился на землю, но всё же устоял, пробежав несколько шагов. – Что он?.. Надо было его кончать…

И всё же Дарен его щадил. Надеялся, что князь сдастся, когда поймёт, что не победит. Но, похоже, унизительный пинок только больше разозлил Велислава, и он, закричав, вновь ринулся на царевича. Удары стали ещё быстрее и мощнее, казалось, не только Дарен сдерживал свою силу. Толпа, захваченная зрелищем, принялась кричать и улюлюкать, впрочем, никого конкретно не поддерживая. Горица стояла молча и прямо, будто проглотила жердь, и наблюдала без какого-либо выражения на лице.

Вспыльчивость Велислава всё же сыграла против него. Он забывал о защите, а потому мечу Дарена удалось лизнуть его по плечу. Велислав вскрикнул и отскочил в сторону, уходя от следующего удара царевича.

Земля напиталась первой кровью.

– Сдавайся! – крикнул Дарен – теперь он теснил князя к краю арены. – Я пощажу тебя, клянусь.

Мечи встретились, Велислав оттолкнул Дарена и ушёл в кувырок, выхватил из сапога нож и швырнул его царевичу в спину. Разворачиваясь, Дарен успел краем глаза это заметить, хоть и недостаточно быстро, чтобы увернуться, но все же достаточно, чтобы удар не стал смертельным. Нож лишь слегка царапнул ему руку.

– Вот как! Я думал, это честный поединок! – рыкнул Дарен, перехватывая меч поудобнее. – Ты мог попасть в своих же людей!

Велислав лишь загадочно улыбнулся, пожал плечами и снова пошёл по кругу, выжидая возможности напасть. Этого шанса Дарен ему не дал, обрушив на князя меч. Царевич не на шутку разозлился.

Велислав едва держался, готовый вот-вот рухнуть под натиском Дарена. Мила ликовала. Он победит! Он точно победит.

Но вдруг движения Дарена стали резкими, почти неуклюжими. Царевич пошатнулся, но продолжил биться. Теперь уже Дарен блестел от пота, задыхался и хрипел. Он занёс меч для очередного удара, но тот просто выпал из его рук. Велислав сделал выпад, Дарен чудом успел увернуться, но лезвие всё же вспороло ему бок. Царевич взвыл и рухнул на землю к ногам князя.

Мила завизжала и рванулась с рук Любы, но чародейка её удержала, хотя и её саму трясло от гнева и непонимания.

– Я предлагал поединок. – Велислав поддел ногой голову Дарена, заставив посмотреть на себя. – Но не говорил, что он будет честным.

«Вмешайся! – Мила кричала Любе, но та не слышала, застыв на месте изваянием. – Вмешайся!»

Велислав занёс меч. Умил и Дробн бросились к нему. Но не успели. Никто не успел.

Тело Дарена выгнулось дугой, и Мила была готова поклясться, что услышала, как надломился его позвоночник. Царевич закричал, одежда треснула. Гора меха и когтей поднялась с земли, и над побледневшим Велиславом вырос огромный разъярённый медведь.

Князь не успел даже пикнуть. Медвежья лапа сшибла его с ног, а когти вспороли кожу. Медведь заревел, брызжа слюной, и в следующий миг голова Велислава скрылась в его пасти. Хруст ломающегося позвоночника и треск рвущихся мышц потонул в криках ужаса. Земля напиталась горячей, свежей кровью. Люди бросились врассыпную. Умил, Дробн и Люба замерли, не решаясь подойти к зверю.

Медведь мотнул мордой, и голова Велислава полетела в толпу. Одним движением он вспорол трупу живот, вывалив кишки, и принялся за трапезу.

– Дарен! – позвала Люба, изо всех сил прижимая к себе дрожащую Милу.

Медведь вскинул окровавленную морду и заревел, но тут же отвлёкся, переключая внимание на бегущих людей – продолжение трапезы.

Дробн понял его намерение и вытащил меч:

– Нет! Дарен!

Медведь даже не обратил на него внимания, отпихнул, будто тот был всего лишь куклой, и промчался мимо, к Горице, которая так и стояла совершенно неподвижно – лёгкая добыча. Остановившись перед ней, зверь заревел, но она не сдвинулась с места, только на бледном лице её читался неподдельный ужас. Медведь поднялся на задние лапы, собираясь напасть и на неё.

Люба наконец отпустила Милу и что-то крикнула, но лисица уже не слышала, она бросилась к царевичу. Остановилась перед медведем, который занёс лапу для удара, и затявкала. Зверь удивлённо уставился на неё, моргая маленькими чёрными глазками. Мила припала на передние лапы и прижала уши, безостановочно визжа, и это, казалось, сбивало медведя с толку. Но недолго. Недовольно зарычав, он решил попросту игнорировать странное животное и вернуться к своей жертве.

– Остановись! – Мила врезалась в медведя всем телом, обхватив за необъятный живот, будто могла сдвинуть громадину с места. – Дарен, остановись! Хватит!

Мила вжалась в жёсткий мех и зажмурилась, продолжая отталкивать зверя от Горицы, которая будто и не собиралась бежать. Медведь замолчал и опустился на четыре лапы, отчего Мила, не удержавшись, упала на холодную землю. Зверь навис над ней, утробно рыча и шумно обнюхивая её лицо.

– Всё хорошо. Тебя больше никто не тронет. – Мила задыхалась от страха, лёжа на земле, в полной власти дикого зверя, но продолжала отчаянно цепляться за шерсть, словно это могло его удержать на месте. – Всё закончилось. Ты в безопасности. Дарен в безопасности. Больше не будет больно.

Шерсть исчезла из-под пальцев, черты медведя стали зыбкими – и вот над Милой уже нависал не зверь, а испуганный, перемазанный в крови Дарен. Они глядели друг на друга тяжело дыша, нагие, посреди опустевшего двора.

– Что ж, отдаю свои войска в ваше распоряжение, мой царь, – нарушила тишину Горица и поклонилась Дарену.

А Мила была готова поклясться, что княгиня улыбалась.

* * *

Дарена рвало внутренностями Велислава. Весь потный и бледный, трясущийся как осиновый лист, он раз за разом корчился над тазом. С ужасом смотрел на то, что исторгло его тело, и тут же сгибался под натиском новой судороги.

Мила сидела рядом и молча гладила его по спине. Никого другого Дарен в комнату не пускал. По щекам царевича текли слёзы.

– Я сожрал… его, – выдавил Дарен, а Мила не могла до конца понять, говорил он с ней или сам с собой. – Боги, я…

По его телу прошла волна дрожи, и Дарен, измученно застонав, снова сгорбился над тазом.

– Ты… раньше не убивал людей? – спросила Мила.

Дарен покачал головой.