Имперские танцы - Сергей Мусаниф

Рядом с хреновиной возились двое техников. Краснов повел Юлия в другой конец подвала.

Там на стенде стояла другая хреновина.

– А что это такое, ты знаешь?

– Эту хреновину знаю. Это броня.

– Что это за броня?

– Заводское обозначение не помню. Она устанавливается на корабли классом от линкора и выше.

– Черта с два. Это новое поколение брони, и устанавливается она только на дредноуты и мониторы. Линкоры пока обходятся предыдущим поколением.

– Сэр, это очень интересно. Я не выспался, все утро ваши аналитики трахали мне мозг, потом ваш помощник таскал меня по каким-то подвалам, теперь его сменили вы, но подвалы остались все теми же, а я, между прочим, даже не завтракал.

– Интересы Империи превыше твоего желудка.

– Я не вижу в этом подвале интересов Империи. Только какую-то непонятную хреновину и лист брони.

– Мне важно знать твое мнение как боевого пилота.

– Броня сама по себе не летает.

– Для этого вывода мнение пилота мне не требовалось. Опиши мне броню.

– Лист два на два метра. Толщина около полуметра, точнее сказать не могу. Дайте рулетку, померю.

– Торпеда такую броню берет?

– Кумулятивная. Не сразу. Попадания с шестого.

– А плазма?

– Нет.

– Лазер?

– Непрерывное воздействие не менее минуты, в бою нереальное.

– Вывод?

– Это очень хорошая броня. Прочная.

– Теперь давай отойдем.

Краснов надел на голову пару наушников, вторую пару дал Юлию.

Техники, тоже уже в наушниках, отошли от хреновины и что-то там нажали на своем пульте.

Такого скрежета Юлий не слышал с тех пор, как умер его дед по материнской линии. У деда были вставные челюсти, и он любил ими скрежетать.

Выстрела Юлий не видел, но лист самой прочной в Империи брони оказался скомканным и порванным, как кусок промокашки.

Краснов состроил гримасу и снял наушники.

– Впечатляет, – сказал Юлий. – Что это за фигня?

– Мы называем это оружие гравитационным мечом.

– Красиво.

– Оно генерирует направленное гравитационное поле в несколько тысяч G. Мы планируем устанавливать это оружие на обычные истребители, вроде твоего любимого «игрек-крыла». Требуется только небольшая доводка реактора. Как ты думаешь, мы сможем использовать гравитационные мечи против «Зевса»?

– Каков радиус воздействия?

– Ноль запятая пять.

– Половина боевой единицы? Понимаю, почему вы не планируете установку гравимечей на линкоры. Их следовало бы назвать гравикинжалами.

– Не звучит. Недостаточно грозно. Так что с «Зевсом»?

– Если только вы собираетесь формировать эскадрильи камикадзе, – сказал Юлий. – На половину боевой единицы к МКК на истребителе не подберешься. Слишком плотный заградительный огонь.

– К сожалению, мы не можем формировать эскадрильи, вооруженные гравимечами. У нас всего два опытных прототипа.

– Тогда в них вообще нет никакого смысла. Вы успеете поставить модель на производство до прибытия таргов?

– Мы приложим для этого все усилия.

– Очень рад, сэр. Я могу идти?

– Завтра ты отправляешься на орбиту и испытываешь прототип гравимеча, установленный на истребитель.

– Почему именно я?

– Потому, что у меня на тебя свои планы, сынок. И не спрашивай какие. Пусть это станет для тебя приятным сюрпризом.

– Сэр, вы собираетесь отправить меня в одиночку останавливать вторжение таргов с гравимечом и чувством морального превосходства наперевес? А для начала предложите потренироваться на адмирале Клейтоне и МКК «Зевс»?

– Что-то типа того.

Клозе выписали из госпиталя, и теперь он жил в отеле наравне с другими отпускниками и ждал нового назначения. Ждал он его не слишком радостно, поскольку ему не хотелось расставаться с Изабеллой.

Они встречались уже неделю. Для Клозе это был личный рекорд. Обычно он не приходил уже на третье свидание. Это в том случае, если его пассия приходила на второе.

– Ты напоминаешь мне космос, – сказал Клозе.

– Я должна воспринимать это как комплимент или как оскорбление?

– Несомненно, как комплимент.

– А ты напоминаешь мне океан.

– Старая хохма, – сказал Клозе. – Но тебя не может от меня тошнить. Если бы у тебя был нарушен вестибулярный аппарат, ты даже не думала бы о том, чтобы стать пилотом.

– Возможно, я хотела сказать, что ты романтичен и необуздан.

– Да, я такой.

– А что там за история с космосом?

– Какая история с космосом?

– Ты сказал, что я напоминаю тебе космос.

– Я так сказал?

Изабелла швырнула в него подушкой.

Клозе выбросил вперед руку, перехватил снаряд в воздухе и положил его рядом с собой.

– Наглый, рыжий…

– И чертовски привлекательный, – добавил Клозе.

– …Самовлюбленный, эгоистичный и к тому же всего лишь барон.

– Ты сама отшила клеившегося к тебе графа.

– Граф – для меня это слишком мало.

– Император женат.

– Император – это слишком много. Герцога вполне хватит.

– Герцогов у нас много, – признал Клозе.

– Пойду, поищу себе герцога, – сказала Изабелла.

Она одевалась, стоя у зеркала. Клозе лежал в постели и любовался.

– Кстати, о том графе, – сказал Клозе. – Я с ним вчера разговаривал.

– И что он сказал?

– У него намечается пара дней отпуска, которые он собирается провести здесь. Спрашивал меня о тебе, кстати. Так что насчет герцога не знаю, но шанс заполучить графа у тебя все еще есть.

– Ты сказал ему о нас?

– Нет.

– Почему?

– Предпочитаю обсуждать такие вещи лицом к лицу, а не по гиперсвязи.

– Ты чувствуешь себя виноватым?

– Почему это я должен считать себя виноватым? Разве ты была с ним обручена?

– Но он же твой… э… коллега.

– Любовь – это война, – объявил Клозе. – Все средства хороши.