Под знаменем черной птицы - Елена Труфанова

— Давно он там горюет? — разгневанный шепот Кейташи резанул по ушам и нервам. Если уж князь двуликих лично явился наводить порядок, отдыху скоро придет конец.

— Семь часов сорок минут и три бутылки, — сразу же сдал Анрира предатель-секретарь.

— Насколько всё плохо?

— Крайняя степень.

Говорили они шепотом, в приёмной, но наверняка же догадывались, что Анрир их слышит. Никакого уважения к своему правителю и жалости к больному уставшему человеку.

— Сделай ему сахара с кофе, пойду поднимать страдальца. И шоколадом это сверху полей, так чтобы даже пищевод слипался от сладости.

— Его величество обещал нам аудиенцию, — в их диалог вклинился третий голос, даже не пытавшийся таиться. — Посольство Авроры относится к нему с большим уважением, но и нашему терпению есть предел. И за шесть часов ожидания он полностью исчерпался. Нужно обсудить ситуацию с вашими военнопленными. Если его величество не желает их выкупить, мы поищем другие варианты.

— Каннибалам Рыбьих островов продадите? Правильно, парни там мясистые, а Кассандру придется подкормить, — Кейташи говорил настолько серьёзно, что не знай его Анрир, уже бы бежал как можно дальше. И судя по эмоциям послов, те разделяли подобный подход. — Его Величество вряд ли кого-нибудь сможет принять в ближайшее время, он серьезно болен. Как только ситуация изменится, мы с вами свяжемся.

После Кейташи распахнул дверь и зашёл к Анриру. Послы ещё спорили, пытались проскользнуть в кабинет, но князя двуликих не так просто обойти. Он сел в соседнее кресло и поставил на журнальный столик чашку жидкого сахара с запахом кофе.

— Никогда не понимал как ты пьешь эту гадость.

— С трудом, — Анрир поленился вставать и ограничился тем, что повернул к Кейташи голову.

— Зачем? Или если достаточно долго не происходит неприятностей, начинаешь их создавать сам себе? Ни минуты без страданий?

— В детстве мне не разрешали есть сахар и другие сладости, потому я пообещал себе, что когда вырасту, буду есть его в неограниченных количествах. С тех пор так и пошло, успокаивает, знаешь ли.

— Феерическая придурь. Ну давай, делись своим планом.

— Нет никакого плана. Я очень устал и хочу отдохнуть. У всех такое бывает. Особенно когда всё, за что берешься, оборачивается еще большими проблемами. Сколько бы я не пытался, всё только рушится и становится хуже. Ты же знаешь, что с испытаниями нового оружия не все гладко. Тварь, в смысле Блудница не желает иметь со мной дел. Бьорн ухитрился попасть в плен. Вот скажи, каким идиотом нужно быть, чтобы увидев храм водных богов, не сбежать куда подальше, а попытаться всё же захватить госпиталь? Кэсси утопила Санаций. Она-то там откуда взялась? Все, не могу больше.

Анрир сделал большой глоток кофе, поморщился и впервые задумался над тем, что некоторые обещанием можно и нарушить, особенно такие детские. Сейчас-то у него никто не отбирает сладости. Хотя они всегда так успокаивали, дарили запретное чувства вседозволенности…

— Не хочу во всё это лезть. Где найдутся другие идиоты, нуждающиеся в бородатых немытых мужиках и одной профессиональной шлюхе? Пусть Марк с Креем сами со всем разбираются, а я пока отдохну, — Анрир поправил подушку и чуть передвинулся, чтобы удобнее было лежать. — Будь другом, принеси пару бутылок сливочницы.

Как бы его выпроводить? Сил действительно никаких.

— Я подожду, — уверенно ответил Кейташи, затем вытащил меч, специальный платок для полировки и пару раз повел по лезвию, напевая себе под нос незатейливый мотивчик.

— Подождёшь чего?

— Того как ты перестанешь играть в умалишенного и расскажешь свой план.

— Нет у меня плана.

— Я же говорю — подожду. Даже сочинил стих по этому поводу:

Анрир потряс головой и потёр виски.

— Это ужасно. Ты же знаешь что «холодна зима» это никудышный поэтический образ?

Кейташи нахмурился и поджал губы. Он всегда крайне болезненно относился к критике своего стихоплетного гения. Просто удивительно, как при таких низких способностях, его всё время тянется сочинять стихи. Почти как Анрира рисовать.

— Я вообще удивляюсь, как ты смог сдать экзамен по стихосложению? Он же входит в обязательную программу для дворянина княжества двуликих.

— У соседа списывал, — буркнул Кейташи. — Я ему помог сдать экзамен по метанию сюрикенов, он сочинил за меня стих. И не пытайся увести разговор в сторону, я жду краткое изложение дерзкого и безумного плана спасения наших дикарей. Иначе не засну от любопытства.

— Там их оставлю. Надоели.

— У меня до конца недели никаких дел. Ни единого. Могу сидеть здесь, полировать меч и декламировать стихи. Чувствую, сейчас родится еще один. Невероятный.

Анрир закрыл лицо рукой и потянулся к кофе. До чего же приторная гадость! Почти как стихотворения Кейташи.

— Погоди-погоди, следующий на подходе, он уже рвется наружу, чувствую поэтические схватки…

— Плана нет.

— За кого меня принимаешь? У тебя ботинки все еще мокрые, значит, бегал где-то. И когда тебя реально сваливает уныние, то ты пьешь водку, не сливочницу. И глаза, в них нет тоскливого безразличия, только хроническая хитрозадость.

— В глазах? — Анрир придвинул к князю тарелку с нарезанными длинными ломтями высушенного мяса неизвестного морского гада. Кейташи же пожал плечами, будто бы намекая, что это не худший образ за сегодня. — Нет у меня четкого плана, есть одна старая заготовка, но она не опробована в деле. Попробуй это.

Князь прищурился, взял один ломтик, повертел его и посмотрел на просвет.

— Буду ли я потом плеваться, клясться завязать с неизвестными продуктами и говорить, что все женщины в твоем роду путались со злыми духами, а сам ты лопоухая скотина?

— Непременно.

— По крайней мере, я буду говорить, это обнадёживает.

Кейташи поворчал ещё немного и положил ломтик в рот, с сомнением попробовал жевать, затем съел все целиком.

— Вкусно, интересная такая приправа, холодит язык. Что это?

Анрир тоже сжевал ломтик, но никакого холодка не почувствовал.

— Часть выкупа за нашего немытого короля елок и медведей.

— Решил накормить аврорцев рыбой? Коварно.

— По другому не умею.

Кто бы мог подумать, что именно в заточении Кэсси почувствует себя дома, впервые за шесть лет. Тюрьма на Эсоксе больше походила на дорогой курорт: просторные комнаты, живописные парки и бассейны с теплой водой, хорошая еда четыре раза в день и теплая вода в ванной без всяких ограничений. А что на окнах решетки и двери сделаны из закаленной стали — так это мелкие неудобства, на которые можно не обращать внимания.