Пищеблок - Алексей Иванов

Горохов сразу снял носки и швырнул Юрику Тонких.

– Спасибо, – вежливо сказал Юрик. – Бери, Валерка!

Юрик протянул Валерке свой детсадовский картуз.

В картузе Юрика Валерка вышел на улицу.

Возле крыльца околачивался Гельбич – знаменосец отряда. Он был уже готов для линейки: наглаженные брюки, белая рубашка, лента через плечо, галстук и пилотка. Скучая, он развлекался со свёрнутым флагом: крутил его по-всякому и наносил удары по воображаемому противнику.

– О, Валерьян! – обрадовался Гельбич. – Иди сюда, буду тебя убивать! Стой спокойно! Дыщ! Дыщ!

Гельбич вмазал Валерке флагом сначала по рёбрам, потом по башке.

– Мозги наружу! – удовлетворённо сообщил он.

Валерке не понравилось, как вольно Гельбич обращается со знаменем. Конечно, отрядный флажок – это ерунда, но всё равно так нельзя.

– Знамя – не игрушка, – недовольно сказал Валерка.

– А что? – мгновенно прицепился Гельбич, почуяв забаву.

Он распустил красное полотнище и махнул им у Валерки перед лицом.

– Целуй! – приказал он. – Целуй!

Так в цепную собаку тычут палкой и приговаривают: кусай! грызи!

Валерка попытался схватить флаг. Гельбич ловко отскочил.

– Давай подерёмся! – увлечённо предложил он. – Штыковая атака! Я тебя колю, а ты такой дохнешь!

Гельбич сделал выпад развёрнутым знаменем, поражая Валерку в грудь. Валерка ринулся вперёд, чтобы схватить знамя, и ненароком наступил на полотнище, а Гельбич отскочил назад, отдёрнув древко. Шёлк предательски затрещал. Гельбич в испуге поднял флаг и охнул: полотнище висело на палке, прикреплённое к ней только одним углом, как тряпка на швабре.

– Ты чё сделал, козёл очкастый? – взвыл Гельбич.

Валерка и сам оторопел, пропустив обзывательство мимо ушей. Он наклонил флаг и осмотрел повреждение.

– Можно зашить, – уверенно сказал он. – Я сбегаю к девкам за нитками!

– Толстая увидит – меня уроет!..

– Спрячься! – посоветовал Валерка. – Ты сам виноват!

Он побежал в корпус и прямо у входа столкнулся с Анастасийкой.

– Сергушина, помоги! – горячо попросил он. – Дай красные нитки!

– Я не беру с собой в лагерь мулине! – свысока ответила Анастасийка. – Для рукоделия требуется спокойствие, а здесь его нет.

Валерка понятия не имел, что такое мулине.

– Мы флаг оторвали, – признался он. – Надо обратно пришпандорить.

Анастасийка смерила Валерку ледяным взглядом с головы до ног. Она же была командиром отряда, и ей приходилось ходить под сенью знамени.

– Дэбилы, – сказала она. – Сейчас принесу.

Валерка приплясывал от нетерпения, дожидаясь её на крыльце.

Она вернулась с иголкой, в которую была вдета длинная чёрная нитка. Подняв иголку остриём вверх, Анастасийка протянула её Валерке:

– Вот игла! Но если флаг будет некрасивым, я сделаю выводы, понял?

– Понял! – буркнул Валерка.

Спрятавшись за акацией, они с Гельбичем худо-бедно починили знамя, и теперь оно выглядело почти как раньше, только немного морщилось.

– Третий сорт – не брак! – с облегчением выдохнул Гельбич.

К счастью, Ирина Михайловна, выстраивая отряд перед корпусом, ничего не заметила. У Ирины Михайловны сейчас были свои заботы.

– Как можно забыть девиз своего отряда?! – ругалась она. – Девиз на стенде написан, вы каждый день его сто раз видите! А фамилии свои вы не забыли?! Отряд – «Данко»! Девиз: «Гори так ярко…» Ну, продолжайте!..

– Как кочегарка, – подсказала простодушная Женька Цветкова.

– Своими руками всех убью! – пообещала Ирина Михайловна.

На Дружинной площадке собрался весь лагерь. У флагштока стояли взрослые: Свистуха, физрук Руслан Максимыч, Марина Фёдоровна – старшая воспитательница, которую никто не запомнил, доктор Носатов, директор Колыбалов и, конечно, Серп Иваныч Иеронов. Суетился радиотехник Саня; как обычно, у него не контачили какие-то провода и глохли усилители.

Наконец загрохотали барабаны. Слаженно зазвучал топот множества ног. Каждый отряд сделал почётный круг по площадке и занял своё место. Знамённая группа, печатая шаг, вынесла большое знамя дружины. Действия пионеров были отработаны за смену, и всё выходило точно и выразительно. На линейке не было посторонних, и красота парада предназначалась лишь для своих, будто проводился смотр тайного общества.

А лагерь и есть тайное общество, – подумал Валерка. И дело не в вампирах. Дело в какой-то совсем другой тайне. Её присутствие и отличало их жизнь от жизни природы: отличало ровный пионерский строй от беспорядка акаций, отличало призывную песню горна от весёлой песни птицы, отличало прямоугольную маршировку от вольного движения облаков. Валерка теперь знал эту тайну. И ему было горько от разочарования.

Они, люди, сами виноваты. Они наплевали на тайну, скрытую в алых знамёнах и пятиконечных звёздах, в серпе и молоте. Людям эта тайна оказалась не нужна. А вампирам – нужна. Вампиры не просто обманывали и не просто пили кровь; они извратили всю суть серпа и молота, всю суть флага и звезды. Но Валерке эта суть была очень дорога. Чем ещё дорожить-то? Олимпийскими рублями?.. И совсем скоро вампиры поплатятся за своё кощунство. Не все вампиры, конечно. Но хотя бы один.

– Ребята! – задорно закричала в микрофон Свистуха. – Сегодня мы завершаем славную олимпийскую смену! Мы молодцы! Нам всем – ура!

– Ура!!! – прокатилось по отрядам.

Потом Свистуха зачитывала имена победителей разных соревнований, и герои лагеря выходили получать грамоты. Свистуха салютовала им, а прочие хлопали, подняв руки над головами. Героев было дофига, и Валерка не мог дождаться, пока они закончатся. Впрочем, куда спешить? Стратилат сейчас не убежит и ничего ужасного не сотворит – вон он стоит, у флагштока.

– А теперь – смирно! – скомандовала Свистуха. – Спустить знамя нашей смены поручается тому, кто его поднимал, – Серпу Иванычу Иеронову!

Высокий Серп Иваныч чуть наклонился к микрофону.

– А я не один знамя поднимал, – лукаво напомнил он. – Пускай мне поможет тот, кто и раньше помогал, а то вдруг не справлюсь?

Пионеры охотно засмеялись, а Валерка похолодел.

– Вызываем Валеру Лагунова из четвёртого отряда! – подключилась Свистуха с такой радостью, будто это не она вышибала Валерку из лагеря.

Кто-то сзади вытолкнул Валерку из строя.

Под взглядами всей дружины Валерка пошёл вперёд на ватных ногах. Ему стало страшно, словно его пригласили прямо в пасть к стратилату.

– Не робей! – бодро крикнула Свистуха.

Валерка добрёл до флагштока. Серп Иваныч уже взялся за тросик, на котором крепилось знамя. Он дружелюбно улыбнулся, но в этой улыбке Валерка увидел один лишь беспощадный голод вампира, томящегося по свету своей заклятой луны. Да, стратилат выбрал себе жертву, однако мог и поменять решение. Валерка посмотрел прямо в чёрные глаза Иеронова.