Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс

не сможет сегодня отправиться в путь, и приказал мне занять ту должность, которую вы ему предоставили.

Шимиль удивленно покачал головой:

– Жаль! Вчера он с энтузиазмом ожидал возможности полюбоваться на Карнавал! Что ж, каждому из нас приходится приспосабливаться к обстоятельствам. Так как Гуруска не может нас сопровождать, я с готовностью предоставлю вам должность охранника. Как только мы двинемся с места, я разъясню ваши обязанности – они достаточно просты. Вы должны будете нести ночную вахту и отдыхать днем, хотя в том случае, если возникнет опасность, естественно, вам надлежит сразу же встать на защиту каравана.

– Думаю, что моя компетенция достаточна для выполнения этой роли, – заверил вожатого Кугель. – Если вы готовы, я готов!

– А вот и Солнце восходит! – объявил Шимиль. – В путь! Нас ждет Карнавал в Лумарте!

Десять дней спустя караван Шимиля проехал по Метьюнскому ущелью, и перед глазами путешественников открылась огромная долина Корам. В долине блестели, постепенно тускнея вдали, излучины полноводного Иска; напротив темнела полоса Дравенского леса. Ближе радужно сверкали пять глянцевых куполов Лумарта.

Шимиль обратился к спутникам:

– Перед вами, внизу, – все, что осталось от древнего Лумарта. Пусть вас не обманывают купола – некогда это были храмы, посвященные пяти демонам: Йонту, Джейстнейву, Фампуну, Адельмару и Суулу; они сохранились во времена Сампатиссичских войн исключительно благодаря своей неприкосновенности.

Скорее всего, вы никогда не видели людей, подобных обитателям Лумарта. Многие из них – чародеи-любители, несмотря на то, что Великий Теарх Чаладет строго запретил применение магии в черте города. Местные жители могут показаться вам томными и апатичными, ошеломленными чрезмерной чувствительностью, – и вы будете совершенно правы. Все они одержимы идеей неукоснительного соблюдения ритуалов и исповедуют доктрину абсолютного альтруизма, принуждающую их к добродетели и благоволению. По этой причине их прозвали добрым народом. Еще несколько слов по поводу нашего путешествия, которое, к счастью, обошлось без нежелательных происшествий. Погонщики умело справлялись со своими обязанностями, Кугель бдительно охранял нас по ночам – я доволен. Так что вперед, в Лумарт! И не забывайте о благоразумии ни на минуту!

Караван спустился в долину по узкой колее, после чего проехал по проспекту, выложенному крошащимся камнем, и под аркой, образованной огромными черными деревьями-мимозами.

У замшелых древних ворот, ведущих на центральную площадь, навстречу каравану вышли пять высоких людей в расшитых золотом шелковых одеяниях и роскошных двойных коронах корамских тюристов, придававших им впечатляющую величественность. Все пятеро выглядели почти одинаково – стройные, с бледной (почти прозрачной) кожей, тонкими горбатыми носами и задумчивыми серыми глазами. Один из них, в великолепной горчично-желтой мантии с малиновыми и черными узорами, спокойно поднял два пальца – таково было принятое в этих местах приветствие.

– Друг мой Шимиль, ты привез в целости и сохранности свой драгоценный груз! Тем самым ты оказал нам большую услугу, и мы исполнены благодарности.

– По всему Лирр-Эйнгу царило полное спокойствие, так что мы почти соскучились, – ответил Шимиль. – Нельзя не упомянуть, что мне посчастливилось заручиться помощью Кугеля, так хорошо охранявшего нас по ночам, что ничто не потревожило наш сон.

– Благодарим тебя, Кугель! – провозгласил главный тюрист. – Отныне мы возьмем под опеку драгоценных девственниц. Завтра вы можете выставить счет казначею. Рекомендую воспользоваться удобствами «Приюта странников» – он неподалеку.

– Так мы и сделаем! Всем нам не помешают несколько дней отдыха!

Однако Кугель решил не задерживаться в Лумарте. У входа в гостиницу он обратился к вожатому каравана:

– Здесь мы расстаемся – мне пора идти дальше. Альмерия еще далеко на западе, а меня там ждут важные дела.

– Как же так, Кугель? Вам еще не заплатили за охрану каравана! Подождите хотя бы до завтрашнего дня, чтобы я успел получить причитающиеся суммы от казначея. До тех пор я не смогу с вами рассчитаться.

Кугель колебался, но в конце концов согласился переночевать в Лумарте.

Через час в гостиницу зашел посыльный:

– Господин Шимиль! Вам и вашим служащим надлежит немедленно предстать перед Великим Теархом! Возникло неотложное дело исключительной важности.

Шимиль насторожился:

– Что случилось?

– Мне приказали ничего больше не говорить.

Помрачнев, Шимиль провел свой отряд через площадь к лоджии перед древним дворцом, где Чаладет сидел в большом, скорее напоминающем трон кресле. По обеим сторонам от трона выстроились члены Коллегии Тюристов – все они сурово сосредоточили взгляды на фигуре Шимиля.

– По какой причине нас вызвали? – спросил Шимиль. – И почему вы на меня смотрите с таким осуждением?

Великий Теарх провозгласил громогласным басом:

– Шимиль! Семнадцать девственниц, привезенных вами из Симнатиса в Лумарт, прошли обследование, и, к своему вящему сожалению, я вынужден сообщить, что из этих семнадцати персон лишь двух можно рассматривать в качестве девственниц. Остальные пятнадцать были дефлорированы посредством полового акта.

Шимиль не мог найти слов от возмущения.

– Это невозможно! – заикаясь, выпалил он. – В Симнатисе я принял все возможные меры предосторожности. Я могу предъявить подписанные тремя экспертами документы, удостоверяющие невинность каждой из девиц. В этом не может быть никаких сомнений! Вы допустили какую-то ошибку!

– Нет, мы не ошиблись, господин Шимиль. Факты остаются фактами – их нетрудно подтвердить.

– Невозможно и невероятно! – кричал Шимиль. – Никак иначе нельзя ответить на ваше обвинение! Вы допросили девиц?

– Разумеется. Но они только поднимают глаза к потолку и посвистывают сквозь зубы. Шимиль, как вы объясняете это возмутительное нарушение обычаев и условий договора?

– Я в полном замешательстве! Девушки отправились в путь в состоянии полной невинности – как если бы только что родились на свет. Это неопровержимо! Впоследствии они постоянно, ежесекундно находились в моем поле зрения. Это также неопровержимо.

– А в то время, когда вы спали?

– По ночам дефлорация была настолько же невозможна. Погонщики всегда отдыхают вместе, в одном вагоне. Я разделял спальный вагон с главным погонщиком, и каждый из нас может поручиться за другого. Тем временем Кугель охранял весь лагерь.

– В одиночку?

– Одного охранника вполне достаточно, несмотря на то, что нести ночную вахту – скучное и утомительное занятие. Кугель, однако, никогда не жаловался.

– Таким образом, Кугель – очевидный виновник святотатства!

Шимиль с улыбкой покачал головой:

– У Кугеля не было времени заниматься посторонними авантюрами.

– Что, если Кугель пренебрегал обязанностями?

Шимиль терпеливо пояснил:

– Не забывайте о том, что каждая из девиц ночевала в отдельной, закрытой на замок кабинке, а Кугель находился снаружи.

– Что, если девицы открывали Кугелю двери и он потихоньку проникал в кабинки?

Шимиль неуверенно погладил бороду – у него зародились сомнения.

– В принципе, можно допустить такую возможность…

Великий Теарх сосредоточил взор на Кугеле:

– От вас требуется чистосердечное признание. Рассказывайте все без утайки!

Кугель возмущенно воскликнул: