Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан

пришла сюда, чтобы у меня было много еды до новой луны, так?

— Что за чушь!

— А ссачем ты сюда пришла?

— Я… — Кати поджала губы. — Я пряталась. От… Других людей.

— Они хотели тебя съесть?

— Нет! — возмутилась Кати. — Еще чего…

И тут же прикусила язык. Ведь если подумать, слова речной твари были не так уж и далеки от истины. Разумеется, Лаура с Казиком не собирались варить из нее суп или что-то подобное. Но если смотреть шире… Они ведь и в самом деле ее ели. Кормились ее страхами и болью, смаковали ее унижение. Они были хищниками, она — их добычей. И не важно, в чем это выражалось, суть от этого не менялась.

— Я тоже ссдесь прячусь, — поделилось с ней существо. — Мы будем прятаться вместе? Давай так: на этом берегу все крысы твои, а мои — на том.

Кати вздрогнула:

— Благодарю, но можешь оставить себе всех крыс. И на том берегу, и на этом. Я не собираюсь здесь оставаться.

Перспектива провести остаток жизни под мостом в компании подобного чудища вовсе не казалась ей заманчивой. Наоборот, нужно думать, как бы поскорее отсюда выбраться.

— Жаль, — существо шмыгнуло носом. — С тобой можно говорить, а крысы со мной не рассговаривают…

— И давно ты здесь прячешься?

Странное существо очень медленно кивнуло.

— Я помню, когда ссдесь рос лес, — сказало оно. — Тогда вода в реке была другого вкуса, в ней плавало много вкусной рыбы, а вот крыс не водилось совсем.

— Ничего себе! — Это сколько лет получается? Сто? Двести? Еще больше? Невероятно! — А ты… Ты кто такой? У тебя есть имя?

— Есть имя. Хенрих… Хенрих Сселеные Ссубы… Так меня совут. Я принц тысячи ракушек.

Кати замерла.

— Погоди… Ты сказал «принц»? Принц-лягушка?!

Наверное, каждая девочка хоть раз в жизни мечтала встретить зачарованного сказочного принца. И Кати не была исключением, только она представляла его несколько иначе. Лягушонок в премиленькой золотой короне, но никак не антропоморфная амфибия.

— Нет… Принц тысячи ракушек… Я их ношу с собой — видишь?

Существо извернулось, демонстрируя спину, покрытую странными наростами вдоль хребта, поначалу Кати приняла их за облезающую чешую, как у больного карпа из аквариума в супермаркете.

— Э… Зачем они тебе?

Хенрих покачал головой.

— Они красивые внутри, — сказал он. — Они так переливаются, а еще с ними я могу делать вот так…

Хенрих выгнул спину дугой, а затем резко выпрямился. Послышался треск, словно кто-то провел пальцем по зубьям огромной расчески. От неожиданности Кати подскочила на месте. Глядя на ее прыжки, речное существо забулькало и захлопало перепончатыми ладонями по воде. Кати попыталась улыбнуться в ответ, правда, получилась у нее лишь кривая гримаса. Все-таки это было странно: только что это существо пыталось ее сожрать, и вот они уже болтают, как старые приятели. А главное, происходящее вовсе не казалось ей чем-то из ряда вон выходящим.

— От тебя плохо пахнет, — сказал вдруг Хенрих и шумно втянул носом воздух. Широкие ноздри затрепетали. Было бы кого и чего стесняться, но Кати почувствовала, что краснеет.

— Ну, знаешь! У тебя, между прочим, здесь грязно и воняет, а я испачкалась, когда лезла по стене…

Хенрих еще громче засопел носом.

— Нет, — ответил он, — другой сапах, нессдешний. От тебя пахнет… большой потерей.

— В смысле? — Кати нахмурилась.

Слова существа ее задели, и у нее засосало под ложечкой. Большая потеря? Нахлынуло чувство, будто она уже где-то слышала эти слова, но где и когда, Кати, хоть убей, не помнила.

Хенрих пожал костлявыми плечами:

— Не сснаю… Ты мне скажи.

— Я тоже не знаю.

— Это исса людей, от которых ты прячешься? Которые хотят тебя съесть?

— Может быть, — сказала Кати, хотя и не была так уж в этом уверена.

Чувство, которое всколыхнули слова Хенриха, было и глубже, и старше понятного страха перед школьными хулиганами. Но Кати так и не смогла определить его источник. Если какая-то ниточка и была, она ускользала у нее из пальцев.

— А я могу тебе помочь? — неожиданно предложил Хенрих.

Кати опешила:

— Ты?! Каким образом?

— Как-нибудь…

Кати окинула его взглядом. Как-нибудь… Ну да, разве что он сможет напугать Лауру до полусмерти своим видом. Если эта мымра увидит Хенриха, ей наверняка потребуется менять белье. И тогда есть мизерный шанс, что она от нее отстанет. Но, с другой стороны, как организовать подобную встречу?

Кати сомневалась, что сможет заманить Лауру под мост. Еще более безумной выглядела идея, что Хенрих заявится в школу. Такие, как он, не разгуливают по улицам, это чревато. Если его не закидает камнями перепуганная толпа, то застрелит первый же полицейский… Или его поймают и увезут в секретную лабораторию для опытов и запрут в огромном аквариуме.

— Когда тебе будет нужна помощь, просто поссови меня рядом с водой. Я тебя услышу и приду. Слово принца тысячи ракушек.

— Что значит «рядом с водой»? Рядом с любой водой?

— Хенрих слушает воду. Вода говорит с Хенрихом и знает его имя.

— Хорошо, — Кати совсем растерялась. — Спасибо.

Хенрих поскреб переносицу маленьким коготком, и на секунду ей показалось, будто он огорчился.

— Вот только…

— Только что?

— Есть правила, — пробулькало существо. — Услуга за услугу. Я тебе помогу, но что ты дашь мне вссамен?

— Взамен? У меня ничего нет…

Она попыталась вспомнить, что попросил принц-лягушонок из сказки у королевской дочери в обмен на потерянный золотой мячик. Кормить его из своей тарелки и укладывать спать в свою постельку? Ничего не выйдет. Она не сказочная принцесса. Она живет не во дворце и ест не с золотого блюда. У нее даже нет собственной кровати — Кати спала на узком диване на кухне. И потом, едва ли мама и Герберт обрадуются подобному «гостю».

— Ничего нет? Тогда дай мне то, чего у тебя нет, — сказал Хенрих.

— Э… Ладно.

И едва эти слова слетели с губ, будто порыв холодного ветра пронесся над рекой. Вода задрожала, воздух потемнел, и где-то очень далеко закаркала ворона. Кати огляделась по сторонам. Что-то изменилось: чувство было такое, будто открыла запретную дверь и оказалась совсем в ином краю, о котором боялась даже мечтать.

Хенрих выгнул спину дугой.

— Слово скассано, сделка ссаключена, — сказал он. — Зови меня рядом с водой, я буду слушать.

Ракушки затрещали, Хенрих разразился булькающим смехом, а затем сильным прыжком отскочил в сторону и плюхнулся в мутную реку уже на глубине. Над водой остались торчать голова да острые плечи.

— До скорой встречи, маленькая девочка. Я буду ждать, когда ты меня поссовешь…

Прежде чем Кати успела ответить, он нырнул,