Крылья - Майкл Крайтон

— Жду хороших новостей. — Эдгартон дал отбой.

Бербэнк 13:15

Дженнифер терзалась беспокойством. Ей пришлось на некоторое время покинуть Марти. Но оставлять его одного во время съемок было опасно. Энергичный, неуемный, он требовал постоянного внимания. Марти повсюду нужно было водить за ручку, предупреждая каждое его желание. Как и все остальные шоумены «Ньюслайн», Рирдон некогда был репортером, но теперь стал артистом и усвоил все актерские замашки. Откровенно говоря, он был малоприятным типом.

Как бы ни язвил Марти по поводу репортажа о «Нортоне», Дженнифер понимала, что его заботит исключительно собственное реноме. Марти знал, что сюжет сляпали наспех, что он слабоват и, как говорится, «с душком». Марти боялся попасть впросак с этим репортажем. Он боялся, что его друзья и знакомые, сидя за ленчем в «Четырех временах года», станут отпускать по его адресу ехидные замечания. Ему были чужды такие понятия, как честь и достоинство журналиста. Он думал только о том, как будет выглядеть в глазах окружающих.

Но Дженнифер не сомневалась, что решающее доказательство у нее в кармане. Она отлучилась на двадцать минут и, вернувшись на съемочную площадку в такси, сразу увидела Марти, который расхаживал взад-вперед, повесив голову. Встревоженный и недовольный.

Типичный Марти.

Дженнифер выбралась из машины. Марти подошел к ней и принялся изливать свои жалобы. Сюжет никуда не годится, нужно отложить съемки, позвонить Дику…

— Марти, смотри сюда, — перебила Дженнифер.

Она передала оператору кассету, которую держала в руках, и тот сунул ее в приемную щель камеры. Дженнифер подошла к монитору, стоявшему на траве.

— Что это? — спросил Марти, остановившись напротив экрана.

— Смотри.

Пошла запись — ребенок, сидящий на коленях матери. Сплошные «га-га» и «гу-гу». Ребенок сунул ножку себе в рот.

Марти бросил взгляд на Дженнифер. Его темные брови поползли вверх.

Дженнифер молчала.

Солнце светило прямо в монитор, детали чуть размывались, но картинка была достаточно ясной. Внезапно пассажиры взлетели и закувыркались в воздухе. Марти затаил дыхание и впился в экран возбужденным взглядом.

— Где ты это раздобыла?

— У одного недовольного служащего.

— И где же он служит?

— В видеоцентре, который выполняет заказы «Нортона». Эта женщина решила выполнить свой гражданский долг и опубликовать запись. Она разыскала меня по телефону.

— Эта запись принадлежит «Нортону»?

— Они нашли ее в самолете.

— Невероятно, — сказал Марти, не отрывая взгляд от экрана. — По-тря-сающе! — Пассажиры кувыркались, камера мчалась по проходу. — Убойные кадры!

— Ну разве это не сказка?

События продолжали развиваться. Великолепная запись, от начала до самого конца, даже лучше, чем пленка «Си-Эн-Эн», — более эффектная, динамичная. Камера вырвалась из рук хозяина и металась по салону, создавая куда более наглядное впечатление о том, что происходило на борту.

— Кто еще получил эту пленку? — спросил Марти.

— Никто.

— Но эта твоя недовольная могла…

— Нет, — заверила его Дженнифер. — Я попросила никому не давать запись, пообещав, что взамен мы оплатим ее расходы на адвокатов. Она будет сидеть тише мыши.

— Значит, эта пленка — наш эксклюзив?

— Совершенно верно.

— Живое свидетельство происшествия на борту самолета «Нортона».

— Именно.

— Это будет потрясающий репортаж, — сказал Марти.

* * *

«Воскрешение из мертвых, — подумала Дженнифер, наблюдая за Марти, который подошел к ограде и начал готовиться к выступлению. — Репортаж спасен!»

Дженнифер видела, что Марти готов пуститься во все тяжкие. Новая пленка ничего не добавляла к той информации, которой они располагали до сих пор, но Марти — настоящий профессионал. Он знал, что успех передачи всецело зависит от документальных кадров. Все остальное не в счет.

А эта пленка была способна потрясти кого угодно.

Настроение Марти заметно улучшилось. Он расхаживал у ограды, посматривая на здания «Нортона». Все благоприятствовало успеху — пленка, добытая в недрах компании, намеки на тупость руководства и их попытки скрыть истину. Марти выжмет материал до последней капли.

Пока гримерша освежала его шею, Марти сказал:

— Надо отправить запись Дику. Пусть обеспечит рекламу.

— Уже, — отозвалась Дженнифер, ткнув пальцем в сторону одного из фургонов, стоявших на обочине.

Уже через час Дик получит запись по спутниковым каналам. И, уж конечно, он ее хорошенько раскрутит. Пустив в эфир короткие выдержки, он подготовит аудиторию к субботней передаче. «Новая потрясающая лента о катастрофе „Нортона“! Ужасающие кадры гибели в воздухе! Только на „Ньюслайн“! Смотрите нас в субботу в десять вечера!»

Рекламу будут показывать каждые полчаса. В субботу вечером у экранов соберется вся страна.

* * *

Марти выступил с импровизацией, и выступил блестяще. Погрузившись в машины, съемочная группа отправилась к воротам «Нортона». Они даже опередили график на несколько минут.

— Кто представляет компанию? — спросил Марти.

— Женщина по фамилии Синглтон.

— Женщина? — Темные брови Марти вновь поползли вверх. — Какого черта?

— Она вице-президент, начальник отдела гарантии качества. Ей далеко за тридцать. Она возглавляет расследование.

Марти протянул руку.

— Дай-ка мне документы и записи. — Он принялся изучать их, еще сидя в машине. — Ты ведь понимаешь, чем нам предстоит заняться. Репортаж уже, можно сказать, состоялся. Интересующие нас кадры длятся четыре, может быть, четыре с половиной минуты. Вероятно, тебе захочется показать некоторые из них дважды — я бы так и сделал. Не вижу смысла тратить много времени на Баркера и остальных. Главное — это видеозапись и интервью с представителем «Нортона». Это — суть репортажа, Стало быть, у нас один выход: хорошенько прижать эту дамочку и размазать ее по стенам.

Дженнифер ничего не сказала. Пока Марти листал документы, она терпеливо ждала.

— Минутку, минутку, — заговорил Марти. Он смотрел в бумаги широко распахнутыми глазами. — Это что, шутка?

— Нет, — ответила Дженнифер.

— Но ведь это самая настоящая бомба, — сказал Рирдон. — Где ты это достала?

— Три дня назад прислали из «Нортона» в пакете с прочими документами. Должно быть, вложили по ошибке.

— Эта ошибка дорого им обойдется, — заметил Марти. — Особенно мисс Синглтон.