После - долго и счастливо - Анна Тодд

Несколько ударов сердца – и она поворачивает ко мне голову, глядя в лицо, но избегая смотреть в глаза.

– Тесс, пожалуйста, не надо снова замыкаться в себе. Мне очень жаль. Не знаю, чем я думал. В любом случае я никогда и не думал заводить детей, а теперь – дожили, мотаю тебе нервы из-за этой хрени. – Это признание звучит еще хуже, когда я произношу его вслух.

– Ты тоже можешь расстроиться, – отвечает она негромко. – Мне просто хотелось, чтобы ты что-нибудь сказал. Хоть что-нибудь… – Последние слова она произносит так тихо, что я едва могу их расслышать.

– Мне наплевать, если ты не можешь иметь детей, – вырывается у меня.

«Вот дерьмо».

– Я имею в виду, что не стоит расстраиваться насчет того, что у нас с тобой не будет детей.

Я стараюсь исцелить рану, которую сам же и нанес, но, судя по ее лицу, эффект получается совершенно противоположный.

– Я хочу сказать, – и это у меня, черт возьми, абсолютно не получается, – что люблю тебя и что я бесчувственный ублюдок, раз не смог тебя утешить. Я, как обычно, забочусь в первую очередь о себе. Прости меня. – Похоже, я тронул ее этими словами, и она поднимает на меня взгляд.

– Спасибо. – Она освобождает запястье из моей хватки, и я не сразу ее отпускаю, но с облегчением вижу, что она просто вытирает слезы. – Мне жаль, что тебе кажется, что я тебя чего-то лишила.

Я вижу, что ей явно еще есть что сказать.

– Не держи в себе. Я знаю тебя, говори все, что хочешь.

– Мне очень не понравилась твоя реакция, – выдыхает она.

– Знаю, я…

Она прерывает меня, вскинув руку:

– Я не закончила. – Она прочищает горло. – Всегда, сколько себя помню, я хотела стать матерью. Возилась с куклами, как любая девочка, может, немного больше. Для меня всегда было важно иметь детей. Я никогда и мысли не допускала, что может быть по-другому.

– Знаю, я…

– Пожалуйста, дай мне закончить. – Она стискивает зубы.

Мне действительно пора заткнуться, хотя бы в этот раз. В ответ я молча киваю.

– Сейчас я переживаю ужасную потерю. И у меня нет сил думать о том, осуждаешь ты меня или нет. Ты тоже имеешь право горевать. Я хочу, чтобы ты никогда не скрывал от меня того, что чувствуешь, но в этом случае не твои мечты оказались разбиты. Еще десять минут назад ты не собирался заводить детей, поэтому с твоей стороны нечестно так вести себя.

Обождав несколько секунд, я приподнимаю бровь, спрашивая у нее, могу ли заговорить. Она кивает, но тут раздается такой оглушительный гудок фуры, что Тесса чуть ли не выпрыгивает из машины.

– Я поеду обратно к Вэнсу, – говорю я. – Но мне хотелось бы побыть с тобой.

Тесса не смотрит на меня, отвернувшись к окну, но слегка кивает.

– Я имею в виду, чтобы как-то тебя поддержать, что мне и следовало делать с самого начала.

Она так же едва заметно закатывает глаза.

Когда мы проходим мимо Вэнса по коридору, они с Хардином обмениваются смущенными взглядами. Так странно, что Хардин снова рядом со мной после всего случившегося. Я не могу не оценить его стараний и самообладания, которое он проявляет, приехав в этот дом, дом Вэнса.

Сложно сосредоточиться на какой-то одной из целого вороха проблем, которые обрушились на нас в последнее время: похождения Хардина в Лондоне, Вэнс и Триш, смерть моего отца, проблемы по женской части.

Слишком много всего, и кажется, что конца этому не будет.

Но все же, после того как я рассказала Хардину о бесплодии, меня не покидает огромное, невероятное облегчение.

Однако впереди всегда подстерегает очередная трудность, только и ждущая, чтобы свалиться нам на голову.

И эта трудность – Нью-Йорк.

Не уверена, стоит ли говорить об этом сейчас, когда у нас опять не все гладко. Реакция Хардина мне совершенно не понравилась, но я благодарна ему за раскаяние, которое он продемонстрировал после того, как с такой черствостью и равнодушием отнесся к моим чувствам. Если бы он не остановил машину и не извинился, вряд ли я нашла бы в себе силы снова с ним разговаривать.

Не сосчитать, сколько раз с нашей встречи я говорила, думала и клялась в том же самом. Но сейчас я в долгу перед самой собой и, скорее всего, не отказалась бы от своих слов.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он, закрывая за собой дверь в мою спальню.

– О том, что больше не стала бы с тобой разговаривать, – без промедления честно отвечаю я.

– Что? – Он подходит ближе, и я отступаю назад.

– Если бы ты не извинился, нам было бы не о чем с тобой разговаривать.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам.

– Я знаю.

У меня не выходят из головы его слова: «Раньше я так и думал, но теперь, когда знаю, чего лишился…»

Я до сих пор в шоке, это правда. Никогда не ожидала, что услышу от него такое. Казалось невозможным, что он передумает. Но, с другой стороны, как и всегда в наших нездоровых отношениях, он изменил решение только после того, как произошла трагедия.

– Иди ко мне. – Хардин распахивает объятия, но я замираю в нерешительности. – Пожалуйста, дай мне успокоить тебя так, как я должен был это сделать. Давай поговорим, я тебя выслушаю. Прости меня.

Как обычно, я позволяю ему обнять себя. Он словно держит меня по-другому – крепче и увереннее, чем раньше. Его руки сжимаются сильнее, и он прислоняется щекой к моей макушке. Его волосы немного отросли и щекочут мою кожу. Я чувствую, как он целует меня в волосы.

– Расскажи мне, что у тебя на душе. Расскажи мне все, чего ты еще не сказала, – говорит он, усаживая меня на кровать рядом с собой. Я скрещиваю ноги, а он прислоняется к спинке кровати.

Я рассказываю ему обо всем. О том, как я в первый раз решила обратиться к гинекологу, чтобы провериться по поводу бесплодия. О том, что знала о возможных проблемах еще до поездки в Лондон. У него на щеках играют желваки, когда я рассказываю, что не хотела, чтобы он знал, и сжимаются кулаки, когда я объясняю, как опасалась, что он этому только обрадуется. Он молчит и спокойно кивает, пока я не говорю, что собиралась вечно держать все это в тайне.

Он приподнимается на локтях, чтобы придвинуться ко мне ближе.

– Почему? Почему ты так решила?

– Я думала, ты обрадуешься, и не хотела этого слышать, – пожимаю я плечами. – Лучше держать все в себе, чем слушать, какое облегчение ты испытываешь.

– Если бы ты рассказала мне об этом до поездки в Лондон, все было бы по-другому.

Я бросаю на него быстрый взгляд.

– Да, наверняка еще хуже. – Надеюсь, он не поведет себя так, как я думаю. Еще не хватало, чтобы он свалил вину за всю историю в Лондоне на меня.