Алексей Справедливый - Юрий Иванович

– Вот ваши камни. Всё в целости и сохранности. Можете проверить.

Семен с раздражением хмыкнул, но все-таки не удержался и открыл сундучок. Все похищенные у него драгоценности лежали внутри, и сомневаться в их точном количестве как-то и в голову не пришло. Но вот других вопросов было хоть отбавляй, и первым на ум пришел вопрос о языке:

– Как вы поняли, что я русский?

– Элементарно. – Губернатор уселся в кресло и закинул ногу на ногу. Да еще и усмехнулся. – Обворовать такого человека, как сам Загребной, наверное, еще никому не удавалось, но это не значит, что следовало о вас сразу забыть. Пару человек я послал следом за вами и каждый день получал довольно подробный перечень ваших деяний в Зонте. И в какой-то момент у меня даже затеплилось предположение, что вы ничего не поняли и вряд ли захотите искать следы своих сокровищ в «Райском яблоке». Тем более что вы усиленно разыскивали одного человека, а мои люди быстро сумели достать и переслать мне ту самую картонку, которую ваши охотники оставляли на перекрестках в катакомбах. К сожалению, я ее получил только вчера вечером.

– Да… – Семен уселся сам и махнул на соседний стул, предлагая присесть своей боевой подруге. – Этот момент я упустил. С удовольствием послушаю вашу историю. И надеюсь услышать только правду.

– Буду откровенен впервые за тридцать восемь лет. Все эти годы я мечтал встретиться хоть с одним человеком с нашей матушки-Земли… Очень жалею, что не успел выехать хотя бы на час раньше.

– Куда и зачем?

– В Зонт. Чтобы вернуть вам драгоценности. Хотел попросить прощения за досадное недоразумение, предложить свою помощь и, в идеале, заключить договор о сотрудничестве.

– Вообще-то мы заметили карету во дворе…

– И можете спросить конюхов о маршруте.

– Спросим!

– Я просто не думал, что вы нагрянете так неожиданно. И теперь сам заинтересован в полнейшей откровенности. Итак, коротко о себе. Тридцать восемь лет назад я, будучи пятнадцатилетним пареньком, работал уборщиком на тепловой электростанции города Полоцка. Пришлось пойти туда работать, чтобы не угнали в Германию. Мать очень болела… Начались сильные бомбардировки всех восстановленных промышленных центров советской авиацией. Досталось и нашему Полоцку…

Семен сказал с некоторой ехидцей:

– Бомбардировки, значит? И в каком это было году?

– Как «в каком»? В сорок третьем. Однажды объявили воздушную тревогу, все убежали в бомбоубежище, а я на трансформаторную будку забрался – так мне хотелось самолеты увидеть. Засел я на крыше и слушаю гул бомбардировщиков. Потом они вроде как на заход пошли, зенитки забабахали, а затем этакий вой все заглушил. Поговаривали, что пустые дырявые бочки вначале сбрасывают для паники. У немцев научились. Но я не боялся, только радостно было. А потом как шарахнуло рядом, еще ближе, ну и… Все подо мной дрогнуло и рушиться стало… Вижу, из трансформатора молнии бьют – и я прямо туда полетел… Очнулся здесь, неподалеку, одежда местами прогорела, но на теле ни одного ожога. Несколько лет к новой жизни привыкал, осваивался. Можно сказать, адаптировался отлично, женился, добился баронского титула, стал губернатором. Про Загребного мне сообщили мои люди. Они узнали совершенно случайно: были с вами в том обозе, который вы спасли от наемников. Передали по цепочке, ну у меня и созрел план пощипать великого экспроприатора, которого даже короли побаиваются. Чисто спортивный интерес был, но когда я увидел трофеи, то испугался: такое ограбление бесследно не проходит. Убивать кого-то ради состояния я никогда бы не стал. А как только до меня дошла картонка с русским текстом, сразу собрался в дорогу.

Загребной резко подался к нему:

– Не стал бы убивать? А зачем уничтожил свидетелей кражи?

Губернатор устало вздохнул:

– Зачем же их убивать? Все пятеро живут у меня на заднем дворе, в баньке, и уже забодали меня своим бездельем! Только жрут да в карты играют! И зарплата им капает постоянно…

– О! Да тут и банька есть? – не удержался Семен от наболевшего вопроса.

– А как же! Сейчас затопим и продолжим нашу беседу, как полагается землякам. Да и напитки у меня такие есть, что в этих дрянных королевствах днем с огнем не сыщешь. Дай команду своим, пусть истопника отпускают.

Видно было, что мужчина очень рад не только тому, что все обошлось без жертв, но и тому, что впервые в своей жизни на чужбине довелось встретиться с земляком. Потому и перешел на «ты», что, впрочем, казалось вполне естественным.

Но ключевые вопросы требовали немедленного выяснения.

– А чем ты докажешь, что рассказанное тобой правда? Документы сохранились?

– Ха! – засиял, как новая монетка, Луций Каменный. – Узнаю чекистский подход родных советских товарищей. У меня не только документы сохранились! Тридцать восемь лет берег, от всех невзгод охранял…

Он достал из стенного шкафа сверток из ткани и бережно стал разворачивать на столе, отставив шкатулку.

– Вот! Одежда, нагрудная бляха, кепка, обувь, пропуск на станцию, документ с моей фотографией на право хождения по городу в ночное время и мое белорусское свидетельство о рождении. Читай: Лука Каменецкий, двадцать восьмого года рождения. И вот теперь смотри: я пред тобой, барон Луций Каменный, собственной персоной.

– М-да… – протянул Семен, со своим школьным знанием немецкого языка вчитываясь в документы и продолжая недоверчиво качать головой. – Однако, батенька, все равно что-то не сходится…

– Ух ты, какой недоверчивый! – стал горячиться барон. – Случайно, в НКВД не работал? Что тебе не слава богу?

– О! Про бога вспомнил, – улыбнулся Загребной.

– С тобой и черта помянешь!

– Самое главное не сходится: возраст у нас с тобой почти одинаковый, а вот с сорок третьего года прошло больше шестидесяти лет!

– Э-э-э… Да иди ты! – Луций ошарашенно потер лоб. – Не может быть!

И после паузы неожиданно спросил:

– А кто в войне победил?

– Наши немцев раздолбали, взяли Берлин в сорок пятом и навязали половине Европы социализм. Но в девяностых годах весь соцлагерь рассыпался, как карточный домик.

– Это радует… Ты что, мне не веришь?

– Как ни странно – верю! Но выходит, что сюда может забросить человека из любого времени?

Губернатор пожал плечами:

– Выходит, так…

Семен беспомощно повернулся к демонессе:

– Как такое может получиться?

– Ты мне давно уже уши прожужжал этой самой баней, – сказала маркиза Фаурсе. – Все хвастался, что в ней можно отдыхать и одновременно решать любые проблемы. Может, вы туда перейдете? А я вас здесь подожду, ведь ты говорил, что такое удовольствие не для демонов.

Семен взглянул на губернатора:

– Ты Шабен какого уровня?