Шумный балаган - Владимир Колычев

Опытный, а значит, искушенный в вопросах высокой иерархии метрдотель глянул на Катю. И ее тоже узнал. Глаза чуть на лоб не полезли от изумления. Екатерина Кравцовская собственной персоной! И даже не важно, что Катя – звезда российской эстрады. Куда важней, что Катя – легенда отдельно взятого ресторана, в котором она сейчас и находилась.

– Екатерина Кравцовская! – во всеуслышание объявил ошалевший от удивления руководитель инструментального ансамбля.

Зал оживился. Дмитрий с интересом наблюдал, как мужчины устремляют взгляды со своих спутниц на немеркнущую звезду знаменитого «Балагана».

Катя не заставила себя долго ждать.

– «В шумном балагане, любят собираться…»

Именно этой песни и ждала от нее публика. Именно с этой песни она и начала… Именно под эту песню в зал вошел Костя, а вместе с ним друзья его детства и лихой юности. Он, Антон и Леонид. Евгения и Алика с ними не было… Все трое – в меру выпившие, в меру раскованные.

Костя смотрел на Катю, но шел к Дмитрию. Вроде и не видит его, а идет точно по курсу. Остановился возле его столика, без приглашения занял свободное место. Да и какое может быть приглашение, если он здесь полный хозяин.

– У тебя что, роман с ней? – спросил он неприемлемо жестко для дружеской беседы.

– Да, – Дмитрий даже растерялся от столь стремительного натиска. – А что?

– Ты как будто не знаешь о наших с ней отношениях.

– Какие отношения? – не понял Миронов. – Нет у вас никаких с ней отношений. Вы ж ее совсем забыли.

– Это наша вина. И наши проблемы, – влез в разговор Антон.

Дмитрию не понравился его тон. Как будто он что-то украл.

– Дима, ты неправ, – качнул головой Леонид. – Ты не должен был приводить к нам в дом Катю.

– Ничего не понимаю.

– А тут и понимать нечего. Ты влез на запретную территорию.

– Да, я знаю, вы давали какое-то слово, – вспомнил Дмитрий.

– Не какое-то слово! – нахмурил брови Антон. – А железное слово! Мы его всю жизнь держали, понял?

– Но я же никакого слова не давал.

– Ты в системе, Дима. Ты в нашей системе. Ты с нами, Дима, ты не имеешь права нас предавать!

– Это, по-вашему, предательство? – возмутился Дмитрий.

Никак не думал он, что дело может принять такой оборот. Он-то думал, что Костя и его друзья совершенно забыли о Кате. Но выясняется, что это не так. Надо же было разбудить вулкан.

– Может, и не совсем, – пожал плечами Костя. – Но ты должен отчалить, Дима!

Наверное, впервые за всю свою жизнь Дмитрию стало по-настоящему страшно. Костя – хороший парень, но если на него находит, то лучше не попадать под его горячую руку. Цепень в свое время попал, были и другие. Теперь и сам Дмитрий мог стать жертвой его хладнокровной агрессии. Из-за Кати, которую Костя не хотел ему отдавать. Как не хотел отдавать в свое время Цепню.

– Ну а если я ее люблю? – возмущенно вопросил Дмитрий.

А ведь он в самом деле готов был в нее влюбиться. Но Костя уже любит ее. Как будто из каких-то темных глубин поднялось в нем это чувство. И глаза у Кости стали темными-темными. Редкое, но очень опасное явление.

– Перелюбишь.

– Но я тебе не собака, чтобы меня гнать!

– Вот и не будь собакой, Дима. Уйди красиво – как человек.

– Но так нельзя!

– Знаю, что нельзя. Но ты все равно уйди.

Костя был очень опасен в своем холодном, как сталь, гневе. Дмитрий не хотел с ним связываться. Но не сдвинулся бы с места, не уступил бы ему, если бы не знал ту старую и так резко помолодевшую историю трех друзей, которые не смогли поделить одну девушку. Кто-то из них был третьим лишним, кто-то четвертым. Кто именно – неясно. Но Дмитрий точно был в этой истории пятым лишним. Его настойчиво просили уйти. Да, наверное, так будет лучше для всех.

– Ладно… Но только из уважения к тебе…

– Хорошо, что ты меня уважаешь, Дима, – печально усмехнулся Костя. – Плохо, что я сам себя уважать перестал. Всю жизнь как идиот. Нельзя так было.

– Нельзя, – кивнул Антон. – Как пацаны дурью страдали.

– Так не вышла еще дурь, – ухмыльнулся Ленька. – Или вышла?

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Хотелось бы.

Друзья разговаривали между собой. О Кате говорили, о своем и общем к ней отношении. Дмитрий понял, что в этом разговоре он лишний. И покинул чрезмерно шумный «Балаган».

1

Катя спела четыре песни из фирменного «балаганного» репертуара. И каждая песня скинула с нее как минимум два года. Лет на десять помолодела душой. И время лет на десять отмоталось назад. Никакая она не звезда, всего лишь «балаганная» певичка. Развлекает публику, спит с Кирьяном, но не обходит своим вниманием и Антона с Ленькой. Но сегодня после отсидки вернулся Костя, парень, которого она любила. Так любила, как никого и никогда. Не нужен ей Кирьян, не нужен ей Антон, и Ленька триста лет сдался. Она хочет быть с Костей. А вот и он. Сидит за столом. Антон с ним, Ленька. Они только что из бани, где смывали с Кости лагерную пыль. Они в меру пьяны и веселы. И с восхищением смотрят на Катю. С восхищением, но в то же время с опаской. Они не знают, как будут ее делить. Никто не хочет уступать ее другу. Уроды!

Так и не поделили ее. Никому она оказалась не нужна. Прошли годы, столько воды утекло. И вот они снова вместе, все в том же «Балагане». Катя идет к ним, как тогда, много-много лет назад. Она уже не так молода и красива, но все так же желанна – для каждого. Все то же восхищение в их глазах, все та же опаска. Один только Ленька, похоже, выключился из игры. Ему все равно, кому достанется Катя. А Косте не все равно, и Антону тоже.

– Привет, мальчики!

Она приветствовала их нарочито развязным тоном. Ведь она все та же Катя, которую они когда-то любили. Которую они любят сейчас. Видно же по их глазам, что любят.

Мальчики… Да, для нее они все те же мальчики. И ее ничуть не колышет, что у этих «мальчиков» миллионов больше, чем у всех жителей Тепломорска, вместе взятых. И авторитет у них такой, что даже городской мэр сочтет за честь проскочить мимо них на цырлах.

– Привет, девочка! – оскалился Ленька.

И жестом показал ей на свободное место. Скорее велел занять его. Костя и Антон молчат как потерянные.

– А куда Дима делся?

– Какой Дима? – Ленька сделал удивленные глаза.

– Капитан Миронов. Или майор…

Вообще-то Дима дослужился до подполковника. Но во времена их шальной молодости он был капитаном. Когда Костя вернулся из лагеря, уже майором. И сейчас для них он должен был оставаться капитаном или майором. Потому что время повернулось вспять. И Катя это чувствовала, и все остальные.