Сломленные Фейри - Каролайн Пекхам

потянулась вверх, чтобы кончиками пальцев прочертить линии его челюсти.

Он вывел меня из «Сверкающего Урана», и все это время, я не сводила с него взгляда.

Когда мы подошли к машине, которую никто не посмел украсть, Данте все еще не отпускал меня. Он усадил на водительское сиденье к себе на колени и закрыл дверь, пока я прижималась к нему в тесном пространстве.

Он держался за меня, как за драгоценную вещь, которая может разбиться, если он отпустит ее, а я позволяла ему, потому что знала, что только я удерживаю его от того, чтобы полностью потерять себя в темноте прямо сейчас.

— Никто и никогда не причинит тебе вреда, пока я дышу, Элис, — поклялся он. — Мое сердце — твое, и моя сила тоже. Никогда не сомневайся в этом, как бы ни сложилась дальнейшая судьба.

Мое сердце отчаянно стучало о ребра, когда он начал наклоняться вперед, чтобы поцеловать меня, чего я так жаждала. Но он прижался к моему лбу вместо губ, и я почувствовала, что снова разбиваюсь вдребезги.

— A morte e ritorno, Элис, — Данте пересадил меня на мое сиденье и направил машину прочь от последних остатков моей прежней жизни, пока я пыталась ухватиться за что-то надёжное после всего того, что я только что узнала.

— До смерти и обратно, Данте, — согласилась я, возвращая его слова, когда потянулась, чтобы взять его за руку, и он позволил мне. — Всегда.

18. Райдер

Я сидел один за завтраком, тыча ложкой в овсянку, которая была сухой и лишенной всякого вкуса. В кармане у меня лежала шоколадка, которую я взял в буфете по хрен знает какой причине, и я все думал о том, чтобы достать ее и разломать поверх своей еды. Мне все равно не нужен был дерьмовый шоколад в моей еде. В нем не было ни одного полезного питательного вещества. Еда была топливом. Но потом появилась Элис и все испортила. Привила мне вкус к гребаному сахару.

Я зарычал, игнорируя шоколадку и запихивая в рот остатки своего завтрака, запивая его стаканом воды, прежде чем встать. Несколько новичков-Братства поспешили убрать со стола, пока я проходил мимо остальных Лунных членов, которые бросали на меня косые взгляды. Утренний отчет Брайса состоял из хреновой информации, и это меня разозлило, потому что я жаждал драки.

С тех пор как я получил кусочек тела Элис в Железном Лесу, я был таким. Злым. Если я и злился на нее раньше, то это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал сейчас. И я быстро вернулся к ее игнорированию. Я даже не чувствовал себя хорошо от того, что пара Леона сосала мой член. Нет, в глубине моей головы, как коварный маленький ублюдок, шептал голос, что все было бы не так уж плохо, если бы он тоже был там. Клянусь чертовыми звездами…

Я протиснулся через двойные двери и направился во двор Акрукс, маршируя по нему к трибунам напротив столов для пикника, разделенных полосой бетона, которая обозначала ничейную землю между Лунными и Оскурами.

Я прошел за трибуны, опустился в тени на прохладную траву, достал эту чертову шоколадку и разорвал обертку. Я съел половину за один укус, сладость затопила мои чувства и напомнила мне об Элис. На секунду мне показалось, что она была здесь, подавала мне шоколадку, сидела у меня на коленях и смотрела на меня так, будто любила меня. Как будто она хотела, чтобы я испытал все, что может предложить этот мир, потому что я так долго отказывал себе во многом. И мне этого не хватало. Я ненавидел, что мне этого не хватало. И особенно я ненавидел то, что сидел здесь, пытаясь пережить хоть маленький кусочек этого, как жалкий сукин сын.

Я затолкал в рот последний кусочек батончика как раз в тот момент, когда появился Итан Шэдоубрук, обходя трибуны сзади и подняв брови, когда заметил меня на земле.

— Ты что, блядь, преследуешь меня? — я мгновенно поднялась на ноги и внутренне выругался, мои слова были произнесены с полным ртом шоколада. Дерьмо.

Я схватил его за воротник, повалив на землю, а он невинно поднял руки. Он был здоровенным ублюдком, но не сопротивлялся. Как долго я смогу сохранять веру своих людей, если они обнаружат, что я прячусь здесь и ем гребаный шоколад, как ребенок, прячущий сладости от мамы?

— Воу, воу, все в порядке, босс, — поклялся он, потянулся в карман и достал еще три шоколадки. — Я прихожу сюда и постоянно перекусываю. В кафейтерии я не могу сделать больше двух глотков без того, чтобы цыпочка не прошептала мне на ухо обо всех грязных вещах, которые она хочет, чтобы я с ней сделал. И черт, я сделаю это, Райдер. Но парень должен есть, если хочет иметь выносливость, понимаешь?

Я издал смешок. Поскольку Шэдоубрук явно претендовал на пост второго командира, а Брайс серьезно невзлюбил этого парня. Я начал оценивать его на эту роль. Конечно, Брайс доказал свою состоятельность, но расстановка сил не была неизменной. Если бы Шэдоубрук был сильнее, он, естественно, занял бы эту позицию в любом случае. Я начал думать, что он тоже может быть кандидатом. Не считая того, что он красавчик и плейбой, я видел, как этот парень одолел Фейри в выпускном классе. Такая сила всегда привлекала меня. И я уже знал, что могу доверять ему; его семья была хорошо известна среди Братства.

Он бросил мне шоколадку, и она отскочила от моей груди, упав на землю с тихим стуком.

— Я не ем шоколад, — прорычал я, и он на секунду нахмурился, а затем снова взял шоколадку и поднял обертку, которую я оставил на земле. Я напряг челюсть, мои руки сжались в кулаки, пока я ждал, что он будет отрицать это.

— Нет, ты не ешь, — согласился он, засовывая обертку в карман. — А вот я — да. Я объедаюсь до чертиков под этими трибунами. Я всегда оставляю здесь батончики на потом, — он с ухмылкой бросил парочку поглубже под трибуны. — Ужасный сладкоежка, я.

Я сдержал ухмылку, кивнув ему. У этого ублюдка яйца были больше, чем у смещенного Дракона.

— Я всегда держу здесь заначку, чтобы не таскать их из буфета на завтрак, — он поднялся на ноги, и я посмотрел на батончики, которые он оставил там в темноте. Очевидно, для меня. Он прикрывал мою задницу, как хороший маленький Лунный, и при этом предлагал подкормить мою дурную привычку.