Вероника - Алина Знаменская

Там, попав под теплые струи воды, она разрыдалась, давясь необъяснимой беспричинной тоской, навалившейся на нее внезапно. И самым обидным было сознание того, что эти тоску и тяжесть она сама вырастила, много лет таскала их за собой, не замечая, и эти тяжесть и тоска навалились на нее только потому, что Игорь походя, нечаянно задел эту тяжесть. Той только этого и не хватало — она свалилась немедля. Инга рыдала до стука в зубах. Она вспомнила свою комнату в московской квартире, мать с крошечной Зойкой на руках. Все эти годы она звонила матери и обещала забрать их в Германию. Она говорила, что хлопочет о разрешении и оформляет документы.

Это была ложь.

Оформить документы на опекунство над больной матерью было несложно. Все крылось в другом. Забрав родителей в Германию, она навсегда отрезала бы себе возможность вернуться. И, не признаваясь себе в этой банальной причине, Инга отделывалась звонками и материальной помощью. Она искала наслаждений, убеждая себя, что живет в раю и все московские знакомые должны с ума сходить от зависти. Инга завалила их фотографиями. Она снималась кругом: в магазине, у китайского ресторанчика, в парке, полном цветов, в небоскребе и в порту, на скалах острова Хельголланд и дома, в своих изысканных интерьерах. Фотографии пачками отсылала матери и всем знакомым, словно намеревалась вколотить им в мозги уверенность: она нашла что искала, жизнь того стоила. Первое время она и сама была почти убеждена в этом. Освоив чистейшие, вероятно, с мочалкой вымытые улочки Бремена, изучив каталоги и исколесив вдоль и поперек этот кукольный город, она ощутила легкое беспокойство. Приняла его как позыв к действию.

У Курта оказался довольно широкий круг знакомых. Инга принялась организовывать всевозможные вечеринки, коктейли и барбекю. Впрочем, вскоре ей это наскучило. Немецкие мужчины оказались до жути добропорядочными семьянинами, а среди их жен она так и не сумела обрести не то что подруг, а хотя бы приятельниц. Они сторонились ее. Одно время Инга повадилась посещать стриптиз-бар. Впрочем, и это вскоре наскучило.

Инга оказалась в вакууме. Ей необходим был глоток свежего воздуха.

…Вечером Курт потащил ее в казино, и она пошла, надеясь увидеть там Игоря. Но Игорь в казино так и не появился, напрасно она сидела у барной стойки, карауля входную дверь и потягивая мартини. К ней подсел смуглый молодой испанец и стал довольно откровенно клеиться. «Он хочет меня, — удовлетворенно подумала Инга. — Молодой, такой черноглазенький, симпатичный. Но он ни черта не понимает по-русски».

— Ты ни черта не понимаешь по-русски, — сказала она испанцу, и тот вытаращился на нее. — А я хочу говорить. Я пойду к нему. Раз ты меня хочешь, то почему он не может захотеть?

Испанец заинтересованно всматривался в ее лицо, пытаясь вставить слово.

— Нет, ты не перебивай, сопляк! Я пойду к нему.

Он живет в бунгало. Я знаю, где это…

Она поднялась и нетвердой походкой направилась к выходу. Услышав что-то про бунгало, испанец двинулся следом. Инга увидела его в зеркале витрины.

Красивый сексуальный мальчик. Жаль. Ей понадобилось нечто большее, чем секс. Ей необходимо, чтобы ее выслушали, поняли и простили. Чтобы убедили, что она всего лишь слабая женщина. И все это она хотела услышать на русском языке.

— Уйди! — замахала она руками на испанца. — Брысь! Я пойду к Миронову, я хочу его! А тебя не хочу! Кыш!

Кое-как отделавшись от назойливого ухажера, Инга разыскала россыпь экзотических хижин у самого пляжа, расцвеченных огнями.

Унылый упитанный полицейский помог ей сориентироваться и найти бунгало, снятое американцем по фамилии Миронофф.

Игорь лежал перед телевизором. Увидев Ингу в ее длинном блестящем платье с одной бретелькой, он просто посерел лицом. Впрочем, она была столь занята собственными переживаниями, что такую деталь проигнорировала.

— Как у тебя уютно! — воскликнула она и плюхнулась в соломенное кресло.

— — Зачем ты пришла? — сухо спросил Игорь, поднимаясь с кровати. — Мы, кажется, распрощались, все обсудили. Я, Инга, не испытываю ностальгии по прежним временам.

— Бог с ней, с ностальгией, — попыталась улыбнуться Инга. — Мы с тобой — два одиноких существа.

Почему бы нам не обогреть друг друга?

Игорь уставился на нее, открыв рот, как обычно делают американские актеры в сериалах, оценивая реплику партнера. Потом он совершенно идиотски расхохотался.

— Как это на тебя похоже! Я должен был это предвидеть! Нет, тебя годы не изменили! Интересно, сколько мужиков прошло через твою постель?

— Игорь! Судьба свела нас за тридевять земель от России. Неужели ты и теперь не можешь оставить свои амбиции, обиды? — недоумевала Инга, выбираясь из кресла. Единственная бретелька сползла с ее плеча, и теперь весь верх у платья был открыт, что ей очень шло. Но Игорь вел себя неподобающе.

«Может, он робеет?» — предположила Инга и от этой мысли буквально загорелась. Лично она обожала робких мужчин.

Она двинулась к нему и обхватила его руками за шею.

— Я хочу тебя! — прошептала ему в самые губы.

— Да ты перебрала, подруга! — Он расцепил ее руки и легко толкнул назад, в кресло. Она шмякнулась туда как кукла.

— Игорь! Я не понимаю тебя! — вскричала она, цепляясь за подлокотники. — Неужели я тебя не привлекаю? Никогда не поверю! Я только что отшила молоденького аппетитного испанчика и пришла к тебе!

Неужели ты прогонишь меня только потому, что я напомнила тебе о бывшей жене?

— Ничего ты мне не напомнила! Жена тебя и знать-то не хотела! С какого боку ты мне ее могла напомнить?

— Ой ли? А то я не вижу, как ты весь ощетинился, едва мы заговорили о России!

— Слушай, Инга. Я не расположен говорить о России. Я вообще не расположен разговаривать.

— Ну… — Инга поняла последнюю фразу по-своему. — Давай займемся чем-нибудь более интересным.

Она скользнула из кресла на пол и вмиг оказалась у его ног.

Прежде чем он успел оценить ситуацию, Инга обеими руками ухватилась за его шорты.

— Ты не пожалеешь, что встретил меня на пляже в Испании… — торопливо бормотала она. — Ника была дурой, она не знала, что теряет.

Но Игорь не дал ей договорить. Приподняв над полом, он оттащил ее к выходу.

— Да ты просто импотент! — взвизгнула она. — Поэтому Ника облизывалась, глядя на моего мужа!

Он усмехнулся, смерив ее презрительным взглядом. Инга поежилась, холодея от его глаз.

— Ты так же несчастен и одинок, как и я! — заверещала она. — Я видела, как ты ругался с той женщиной на пляже. Я не боюсь признаться: у меня в кишках сидит мой Курт и его зализанная Германия!

— Сочувствую, — откликнулся Игорь, — чего не могу сказать о себе. Штаты меня вполне устраивают.