Формула бессмертия. На пути к неизбежному - Александр Никонов

— Людям не свойственно рациональное поведение, — кивнул Михаил. — Людям свойственно поведение эмоциональное. А эмоциональное отношение к смерти определяется количеством пропаганды, которое нас окружает.

— Неужели кто-то пропагандирует смерть?

— Конечно! Во-первых, религия предлагает людям смириться с тем, что они смертны. Кроме того, мысль о смерти настолько страшна и неприятна, что люди стараются о ней не думать. А многие художественные произведения приукрашивают смерть, рекламируют ее, говоря, что это хорошо, героически и почетно. Да и сами похороны обставлены весьма пышно и торжественно — музыка, цветы, гроб… Есть еще такая штука, как декларативное принятие смерти — воспевание подвига, воспевание качества жизни как противовеса ее продолжительности. «Лучше я буду три года пить кровь, чем триста лет питаться падалью…» Для рекламы смерти вовсе не нужно быть сатанистом и ходить по улицам с плакатами «Давайте все умрем!» Пиар смерти делается по-другому. Религия трындит, что после смерти все будет прекрасно — вы попадете в прекрасное место и будете испытывать сплошные удовольствия.

— С религией все понятно, это зло. Но, во-первых, не все люди религиозны. Многих от поповских бредней воротит. А вот по поводу искусства не вполне соглашусь. Оно непрестанно воюет против смерти — герой постоянно преодолевает смертельные опасности, в конце концов выживает и даже получает самку для размножения.

Батин не согласился:

— Кино настраивает не на преодоление смерти, а на ее принятие с героическим лицом: все равно ведь она неизбежна. И, кстати, заметьте, герои, которые стремятся к бессмертию, всегда отрицательные — Кащей Бессмертный, Вечный жид, какой-нибудь миллионер, который ради бессмертия идет на разные козни… Из-за средства Макрополуса совершаются преступления. То есть само желание жить выступает в литературе как порочное, а вот желание Умереть — как нормативное и социально одобряемое.

«На миру и смерть красна». Смерть за Родину, за Бога восхваляется.

— Ну и в чем вы видите свою задачу? В антипропаганде? В пропаганде того, как хорошо было бы жить вечно?

— В том, чтобы достучаться до каждого. Чтобы каждый на своем месте работал на это. Пора! Вы, как писатель, должны написать об этом книгу, где объяснили бы людям, что это возможно. Если вы программист, вы можете создать базу данных, которая систематизировала бы вмешательства в проблемы старения — вывела бы корреляцию событий на молекулярном уровне, которые происходят, когда человек стареет. Эта база данных позволит нам построить математические модели, которые помогут бороться со старением. Если вы дворник, вы должны заниматься самообразованием, чтобы перестать быть дворником. С дворниками у нас все хорошо, в них нет недостатка. У нас плохо с людьми, которые могут что-то умное сделать. Не получается с самообразованием? Рассказывайте другим дворникам о реальности решения проблемы старения. В конце концов не нужно забывать, что дворники выбирают правительства.

— Это все иллюзия! Тренды дворникам все равно задает интеллигенция. О чем и как нынче принято думать, каких парадигм придерживаться, — это все выдумываем для народа мы. И продаем ему. Народ голосует и совершает революции в качестве пушечного мяса, но идеи революций всегда рождаются в головах интеллигенции, дворян, аристократии, интеллектуалов. А не дворников. Дворник может быть только рядовым пропагандистом в своей конспиративной пятерке… И вообще, все это напоминает сектантство.

— Напоминает, — согласился Батин. — Потому что любая целеустремленность напоминает сектантство. Да, это сектантство в том смысле, что это лозунг, ярлык. Потому как простому человеку проще что-то объяснить лозунгом, поскольку длинные объяснения в его голову не вмещаются. А лозунг находится в тех координатах, которые ему понятны.

— Знаете, я вам признаюсь честно. Лично я на самом деле весьма скептически отношусь к скорой «отмене» старения.

— А каков ваш уровень компетентности в понимании проблем старения организма на молекулярном, клеточном уровне, — спросил Батин.

— По какой шкале?

— Допустим, по 10-балльной.

— Я скромный человек и скажу — два балла. Ну, три.

— Вашим мнением можно пренебречь. Вы сами можете им пренебречь, — сказал Батин, махнув рукой.

— Могу. Легко. Но от этого оно никуда не денется. К тому же моих знаний достаточно, чтобы понять: старение — процесс, настолько вшитый в наше тело, которое само по себе представляет собой одну огромную программу, настолько комплексный, что решить сей вопрос будет задачей невероятной сложной. Хотя не скажу, что неразрешимой. Просто я не разделяю оптимизма энтузиастов от этого дела. Мы-то уж точно не доживем!

— Знаете, человечество уже сильно продвинулось в этом направлении. Опыты над модельными животными дают прекрасные результаты, сейчас удалось продлить срок жизни мух и мышей почти в два раза, червяка нематоды — в десять раз. Наконец, сейчас мы наблюдаем большие успехи в регенеративной медицине. Вот у меня на столе лежит обзор, который ставит задачу вырастить печень, и эта задача будет решена в течение ближайших пяти лет. Это сложная задача — вырастить печень. Сложнее, чем построить двадцать атомных реакторов. Потому что как строить реакторы, понятно. А про печень — непонятно. И еще потрясает, что исследования эти очень скудно финансируются. Человечество больше увлечено футболом, если судить по его тратам на футбол, чем выращиванием печени. Между тем польза от искусственной печени во сто крат больше, но люди предпочитают развлечения! Потому что люди иррациональны и поступают под воздействием эмоций. Не удивлюсь, если выяснится, что суицидальный центр в мозгу окажется совсем рядом с центром удовольствия. Если бы люди были рациональны, если бы те деньги, что они угрохали на войну во второй половине XX века, пустили на науку, мы бы уже жили по двести лет. В конце концов, человек — всего лишь молекулярная машина, хотя и крайне сложная. Но трудно представить себе машину, которую нельзя починить. Природа нас создавала вслепую, а у нас есть разум, мы ускоряем эволюцию с помощью этого инструмента. И то, что было создано, может быть понято. И исправлено. Мы уже много понимаем в старении. Но борьба со старением — не единственный метод продления жизни. Есть еще выращивание органов и создание искусственных органов. Вообще, по большому счету, нашему головному мозгу нужна только кровь. Обеспечьте ее подачу, и вы будете независимы от функционирования многих органов.

Наконец, есть еще такое направление, как моделирование деятельности головного мозга. Я имею в виду нейроимплантанты, которые берут на себя какие-то функции мозга, например, взамен утраченных. И отсюда сразу же мы переходим к идее переноса сознания на другие носители. Да, нейронный ансамбль — чертовски сложная штука. Но конечная! У него конечное количество связей. Соответственно, теоретически можно будет создать модель мозга. И его надо создавать. Сейчас в этом направлении работы идут, мозг сканируют — режут на слои и сканируют. Это позволит когда-нибудь создать модель мозга со всеми коммутациями. Сначала будет создана карта всех соединений, по ней построят модель. Ее можно запустить в компьютер. Сперва, конечно, будут смоделированы мозги более примитивных существ — нематоды, кошки.